Джордж Липперт - Джеймс Поттер и проклятие Привратника
Джеймс пробрался к поленнице и сел рядом с отцом.
– Что пьешь? – он покосился на отцовский бокал.
Гарри тихо засмеялся:
– Вопрос скорее в том, что я не пью. Это огненный виски. Никогда не понимал его вкуса, но традиция есть традиция.
– Что за традиция?
Гарри вздохнул.
– Такой способ помянуть. Глоток в честь твоего дедушки и того, что он для нас значил. В ночь, когда мы похоронили твоего дядю Фреда, я пил с твоим дедом и Джорджем.
Джеймс немного помолчал, вглядываясь в темный сад и двор. В лунном свете чуть ниже вершины холма виднелась крыша гаража. Сверчки стрекотали свою неизменную летнюю песню.
– Я рад, что ты сейчас здесь, со мной, – заговорил Гарри.
Джеймс посмотрел на него:
– Тогда почему ты не пришел и не позвал меня?
Гарри пожал плечами:
– Пока ты не пришел, я не знал, что хочу тебя видеть.
Джеймс прислонился к гладкому каменному фундаменту дома. Он приятно холодил после дневной жары. Небо было непривычно чистым. Туманная полоса Млечного Пути, подобно руке, протянулась через небо, спускаясь вниз, к огням деревни, что скрывалась за садом.
– Твой дед был мне как отец, ты знаешь, – сказал Гарри. – Я тут сидел и размышлял. Конечно, я привык его так называть, но никогда всерьез не задумывался об этом. Никогда не осознавал, сколько в этом правды. Полагаю, мне и не нужно было, до этого момента.
Джеймс посмотрел на луну.
– Ну, это вполне логично. В смысле, твой отец погиб, когда ты был ребенком. Ты никогда не знал его.
Гарри кивнул:
– А мой дядя Вернон... хотел бы я сказать, что он сделал все, чтобы заменить мне отца. Но ты знаешь, что это неправда, ведь ты слышал достаточно о том, как все было. Честно говоря, я и не знал, что теряю. Просто знал, что все не так, как должно быть.
– Пока не женился на маме и не стал почетным Уизли?
Гарри, улыбнувшись Джеймсу, кивнул:
– Полагаю, да.
– Ты полагаешь?
Улыбка медленно исчезла с отцовского лица. Он снова отвернулся, вглядываясь в темный двор.
– Это был Сириус, – сказал Гарри. – Он был первым отцом, которого я знал. Строго говоря, он был моим крестным отцом, но меня это не заботило. Он предложил жить с ним, стать семьей. Но не сложилось. Он закончил свои дни, скрываясь от Министерства, переезжая с места на место, всегда в бегах. И все же, он старался изо всех сил. Купил мне «Молнию». И по сей день это моя самая любимая метла.
Гарри замолчал, встал и снял очки. Джеймс сидел молча.
– Я сидел здесь и думал о том, что твой дедушка – уже третий отец, которого я потерял; что я снова вернулся к началу. Если хочешь знать правду, сынок, то я сидел здесь и жалел себя. Сириуса убили прежде, чем у нас появилась возможность сделать хоть одно семейное фото на память. Иногда я едва могу вспомнить, как он выглядел, не считая плаката «Разыскивается». Но пустоту, которую он оставил в моем сердце, ничем не заполнить. Я попытался заполнить ее при помощи старого директора Дамблдора, но вскоре его тоже убили. Дедушка помог мне забыть об этом на долгое, долгое время, но теперь и он ушел. В смысле, серьезно, я должен бы легче пережить его смерть. У меня... у меня есть опыт.
Однако, по правде говоря, мне кажется, что твоя мама справляется с горем лучше меня. Я зол, Джеймс. Я хотел бы вернуть людей, которых потерял. Я просто не могу двигаться дальше, как остальные. Только что я сидел здесь и думал, что дедушка – это уже слишком. Я больше не хочу мириться с этим. Но что я могу сделать? Их не вернуть, но желание сделать это делает нас несчастными. Я думал обо всем этом, и знаешь, что произошло потом?
Нахмурив брови, Джеймс снова взглянул на отца:
– Что?
Гарри медленно улыбнулся:
– Ты выпрыгнул из двери, как черт из табакерки, и напугал меня так, что я чуть не выронил бокал.
Джеймс улыбнулся в ответ, а потом рассмеялся:
– То есть, когда ты напугал меня, то просто решил отомстить, да?
– Возможно, – Гарри все еще улыбался. – Но я кое–что понял в тот момент и поэтому обрадовался, что ты пришел сюда и сел рядом. Я вспомнил, что у меня есть еще один шанс наладить отношения отцов и детей, но с другой стороны. У меня есть ты, и Альбус, и Лили. Я могу приложить все усилия, чтобы дать вам троим все то, что упустил сам. И знаешь в чем настоящая магия? Когда это случится, немного вернется мне самому от каждого из вас, как отражение.
Джеймс пристально смотрел на отца, слегка нахмурившись. Ему казалось, он понял, только очень смутно. Наконец, он посмотрел на бокал в руке отца.
– Так ты собираешься пить это?
Гарри опустил глаза на бокал с огненным виски, а затем поднял их.
– Знаешь, сынок, – ответил он, глядя на луну сквозь янтарную жидкость. – Пора заводить новые традиции. Как думаешь?
Он поднял бокал чуть выше, на расстояние вытянутой руки.
– За тебя, Артур, – твердо сказал он. – За отца, которым ты был для всех нас, но не единственным для меня. И за вас, Дамблдор, за то, что делали все возможное до самого конца... и за моего настоящего отца, Джеймса Первого, которого я никогда не знал, но всегда любил...
Джеймс уставился на бокал в руке отца, когда Гарри сделал паузу. Наконец, он добавил вполголоса:
– И за тебя, Сириус Блэк, где бы ты ни был. Я скучаю по тебе. Скучаю по всем вам.
Как бы случайно Гарри выплеснул огненный виски из бокала. В лунном свете струя, искрясь, описала дугу и пропала в полумраке двора. Гарри глубоко вдохнул и, выдохнув, слегка вздрогнул. Он откинулся назад и обнял сына. Так они просидели какое–то время, глядя на луну и слушая сверчков в саду. В конце концов, Джеймс уснул. Отец отнес его в постель.
Глава 2. Борли
– Все в порядке, Джеймс, – настаивала Джинни, аккуратно паркуя автомобиль неподалеку от пешеходного перехода. – В этом нет ничего постыдного, ты же знаешь. Твой папа носил их с шести лет, так что тебе еще повезло, что ты так долго обходился без них.
Джеймс на переднем сиденье продолжал кипеть от злости. Позади него Лили проныла в очередной раз:
– Я тоже хочу очки!
Джинни убрала с лица прядь волос и перевела рычаг в режим парковки.
– Лили, если повезет, тебе не придется носить никакие очки, кроме солнечных, а эти уж можешь надевать сколько угодно, дорогая.
– Я не хочу солнечные, – надулась Лили. – Хочу настоящие, как у Джеймса. Зачем ему настоящие очки?
– У меня не настолько плохое зрение, – настаивал Джеймс, по–прежнему сидя в машине. – Я нормально могу читать учебники. Не понимаю, зачем...
– Пока не плохое, – твердо сказала Джинни. – Они с корректирующими линзами. Будем надеяться, что благодаря им твое зрение не упадет. Почему ты делаешь из этого такую проблему?
