Питтакус Лор - Сила шести
Шестая убирает ногу с педали газа и выруливает на правую полосу.
— Может, это ничего не значит, — говорит она.
Я качаю головой.
— Сомнительно.
— Подождите. А почему мы останавливаемся? — спрашивает Сэм. — Не останавливайся. Жми!
— Сначала посмотрим, в чем дело. Мы ничего не добьемся, если устроим гонку с этим копом. Он вызовет подкрепление, и они пригонят вертолет. Тогда мы уже никак не сможем сбежать.
Берни Косар начинает рычать. Я велю ему успокоиться, и он замолкает, но по-прежнему настороженно смотрит в окно. Когда мы тормозим на обочине, по днищу пикапа постукивает гравий. По левым полосам проносятся машины. Полицейская машина останавливается в трех метрах за нашим задним бампером, и ее фары заливают светом кабину пикапа. Коп выключает фары и светит ручным фонариком прямо в заднее стекло. Сирена замолкает, но проблесковые огни все еще горят.
— Что ты думаешь? — спрашиваю я, глядя в боковое зеркало. Фонарик слепит, но, когда мимо проезжает машина, в свете ее фар я вижу, что офицер держит в правой руке радиотелефон, видимо, проверяя наши номера или вызывая подмогу.
— Нам лучше всего уходить пешком, — говорит Шестая. — Если до этого дойдет.
— Выключите двигатель и достаньте ключ из замка зажигания, — рявкает коп через громкоговоритель.
Шестая выключает двигатель. Она смотрит на меня и вынимает ключ.
— Если он докладывает о нас по радио, ты должна предполагать, что это услышат и они, — говорю я.
Она молча кивает. Позади нас скрипит дверь полицейской машины. Ботинки копа мрачно стучат по асфальту.
— Думаешь, он нас опознает? — спрашивает Сэм.
— Ш-ш-ш, — произносит Шестая.
Я снова смотрю в боковое зеркало и вижу, что офицер направляется не к водительской двери, а забрал вправо и идет ко мне. Он стучит мне по стеклу своим хромированным фонариком. После секундного раздумья я опускаю стекло. Он светит мне прямо в лицо, и приходится зажмуриться. Потом он переводит луч на Сэма, потом на Шестую. Он изучающее смотрит на нас, сдвинув брови и пытаясь понять, почему мы кажется ему такими знакомыми.
— Какие-то проблемы, офицер? — спрашиваю я.
— Вы, ребята, местные?
— Нет, сэр.
— А не объясните, почему вы едете по Теннесси на «шеви с-10» с номерами Северной Каролины, которые принадлежат «форду рейнджеру»?
Он смотрит на меня в ожидании ответа. Мое лицо теплеет, пока я пытаюсь найти, что сказать. Не нахожу. Офицер наклоняется и снова светит на Шестую. Потом на Сэма.
— Кто-то хочет попробовать?
Все молчат, и он довольно хихикает.
— Конечно нет, — говорит он. — Трое ребят из Северной Каролины субботним вечером едут по Теннесси в краденой машине. Вы везете наркотики?
Я поворачиваюсь и смотрю ему в лицо. Оно красноватое и чисто выбритое.
— Что ты собираешься делать? — спрашиваю я.
— Что я собираюсь делать? Ха! Вы, ребята, сядете в тюрьму.
Я качаю головой.
— Я не с тобой разговариваю.
Он наклоняется, облокотившись на дверь.
— Так, где наркота? — говорит он и обшаривает кабину пикапа лучом фонарика. Он останавливается, когда под луч попадает Ларец, стоящий у меня в ногах. Лицо копа расплывается в самодовольной улыбке. — Ладно, не надо. Кажется, я сам ее нашел.
Он пытается открыть дверь. Одним молниеносным движением я толкаю дверь плечом, отбрасывая офицера. Он хрюкает и тут же тянется за пистолетом.
С помощью телекинеза я вырываю его, и он летит ко мне. Выйдя из машины, я беру его, достаю обойму, высыпаю патроны в ладонь и защелкиваю обойму.
— Что за… — офицер ошеломлен.
— Мы не занимаемся наркотой, — говорю я.
Сэм и Шестая вышли из пикапа и стоят рядом со мной.
— Положи себе в карман, — говорю я Сэму, протягивая ему патроны. Потом отдаю ему пистолет.
— И что мне с этим делать? — спрашивает Сэм.
— Не знаю. Засунь его в сумку вместе с пистолетом твоего отца.
Вдалеке, километрах в четырех, я слышу звук второй сирены. Офицер напряженно смотрит на меня, и его глаза округляются: он узнал.
— А, черт, вы — эти парни из новостей, да? Эти террористы! — говорит он и плюет на землю.
— Заткнись, — обрывает его Сэм. — Мы не террористы.
Я поворачиваюсь и беру Берни Косара, который из-за сломанной ноги все еще сидит в кабине. Когда я ставлю его на землю, темноту прорезает душераздирающий крик. Я мгновенно разворачиваюсь и вижу, что Сэм весь корчится. Секунда уходит на то, чтобы понять, что случилось. Офицер использовал против него электрошок. Я с трех метров выбиваю у него электрошоковую дубинку. Сэм падает на землю и бьется, словно в припадке.
— Что ты делаешь, черт бы тебя побрал! — кричу на офицера. — Ты разве не видишь, что мы пытаемся сохранить тебе жизнь!
У него по лицу пробегает недоумение. Я нажимаю кнопку электрошокера, который завис в воздухе. У верхнего его конца вспыхивают голубые стрелы. Коп карабкается за обочину. При помощи телекинеза я тащу его назад по гальке и придорожному мусору. Он брыкается, тщетно пытаясь уползти.
— Пожалуйста, — умоляет он. — Извините, извините.
— Не надо, Джон, — говорит Шестая.
Я не слушаю ее. Все заглушает жажда мести, и я без тени сожаления тычу электрошокером офицеру в живот и держу полные две секунды.
— Ну что, нравится? Большой пузатый мужик с шокером. Почему никто не хочет понять, что мы не преступники?
Он быстро трясет головой, лицо искажено гримасой ужаса, на лбу блестят капли пота.
— Нам надо быстро убираться отсюда, — говорит Шестая. На горизонте появляется красно-синяя мигалка второй полицейской машины.
Я поднимаю Сэма и перекидываю его себе через плечо. Берни Косар может бежать только на трех лапах. Я держу Ларец под левой рукой, а Шестая берет все остальное.
— Сюда, — говорит она, перепрыгивая через дорожное ограждение и направляясь в пустое поле, за которым в двух километрах видны темные холмы.
Я бегу со всей скоростью, на которую способен с Сэмом и Ларцом. Берни Косару надоедает хромать, он обращается в птицу и летит впереди нас. Меньше чем через минуту к пикапу подъезжает вторая полицейская машина, за ней третья. Не берусь сказать, собираются ли полицейские преследовать нас пешком, но уверен, что если так, то мы с Шестой легко от них оторвемся даже со всем нашим грузом.
— Опусти меня, — наконец говорит Сэм.
— Ты в порядке? — Я опускаю его.
— Да, все нормально. — Сэма немного покачивает. У него на лбу проступает пот, он вытирает его рукавом куртки и делает глубокий вдох.
— Пошли, — говорит Шестая. — Они так легко нас не отпустят. У нас осталось десять, от силы пятнадцать минут — и потом нам уже придется прятаться от вертолета.
