Трой Деннинг - Алый Легион
– Значит, – снова повернулся к Рикусу Маетан, – легион Тира сдастся, чтобы спасти жизни этих гномов?
– Да, – кивнул мул. – Это не их война. Мы не хотим их зла.
– Надеюсь, ты понимаешь, что мне трудно в это поверить, – усмехнулся Маетан.
– По-моему, это естественно, что свободные жители Тира ценят справедливость куда выше, чем аристократ из Урика! – Возразил Рикус.
Стоящий у него за спиной телохранитель натянул удавку, но Маетан словно не слышал дерзких слов гладиатора.
– Если бы мы хотели напасть, мы бы уже давно это сделали, – добавил мул.
Удавка натянулась еще сильнее.
– Я нисколько не сомневался, – задумчиво сказал адепт, что ты сумеешь объяснить, почему я должен принять вашу капитуляцию. Почему бы мне просто не подождать? Рано или поздно твой легион перемрет от жажды.
Жестом он велел стражнику отпустить удавку.
– Две причины, – мул судорожно сглотнул. – Первая: приобрести две тысячи рабов совсем не помешает. Все равно получить от Тира что-нибудь еще тебе не светит.
В глазах Маетана сверкнула ярость.
– А вторая? – сухо спросил он.
– Вторая. – Рикус мотнул головой в сторону сидящих на склонах легионеров. – Даже стремление тирян к справедливости не беспредельно.
– Согласен, – сказал Маетан, совершенно ошеломив Рикуса быстротой своего ответа.
– Каилум знает ваш язык, – продолжал адепт, указывая на высокого гнома с татуировкой на лбу. – Он передаст наши слова твоим воинам.
Гном глядел на Маетана с отвисшей от изумления челюстью.
– Откуда ты знаешь, что говорю по-тирянски? – наконец выдавил он.
– Не твое дело, – рявкнул телохранитель, подталкивая гнома к Рикусу.
– Твоя отвага заслуживает уважения, – склонился перед мулом гном, – но поступок ваш не очень мудр. Если вы сдадитесь, ничто не помешает урикитам убить нас.
– Мы так решили – уклончиво ответил мул, стараясь не глядеть гному в глаза. Если Маетан может читать мысли Каилума, то чем меньше тому известно, тем лучше. Рикус не хотел, чтобы у гнома появился хотя бы намек на надежду. Иначе Маетан проведает о плане…
– Видишь вон ту скалу? – спросил Рикус. – Ты обо всем расскажешь людям, которые там стоят.
– Мы продадим твоих воинов в рабство, – весело скалясь, сказал Маетан, когда гном скрылся из виду. – Но ты сам… ты умрешь медленно и мучительно, услаждая видом своих мучений короля Хаману.
Уверенный в скорой расплате, Рикус промолчал.
Хотя легкость, с которой Маетан принял его предложение, несколько озадачила Рикуса. Он-то думал, что урикит будет долго прикидывать, взвешивая все «за» и «против». Согласие без каких-либо колебаний наводило на размышления. Значит, адепт осознает всю опасность содержания в плену легиона тирян. И все-таки Рикус не думал отказываться от своего плана. Даже если бы это было возможно. На что бы ни надеялся Маетан, другого пути для себя и своих людей Рикус не видел.
Через несколько минут первые тиряне вошли в деревню. В отличие от Рикуса они оставались на связанными: во всем поселке не хватило бы веревок связать целый легион. На площади становилось тесно, и Маетан велел гномам расходиться по домам. Он пригрозил, что каждому, кто высунет нос за порог, он самолично отрубит голову.
Вскоре вся площадь была забита безоружными тирянами, рвущимися к бассейну, умоляющими дать им хоть глоточек воды. Все так, как Рикус и хотел. Джасила и Ниива все превосходно организовали. Урикиты, раньше находившиеся на стене теперь окружили площадь. Они стояли, прикрывшись щитами и нацелив копья на тянувшихся к бассейну пленников.
Когда последние тиряне вошли в поселок стражники-урикиты привели к Маетану Нииву, Джасилу и Каилума.
– Отличная девочка, – заметил Маетан, глядя Рикусу прямо в глаза. – Она что, тоже бывшая рабыня моего отца? Или ты уже не помнишь?
Воспоминания захлестнули Рикуса…
Вот он, юный мул, в темном углу лагеря рабов рода Лубар… Его тело уже бугрится крепкими мускулами, уже украшено белыми нитями шрамов. Он стоит перед куском белой пемзы, вырезанной наподобие человеческой фигуры.
– Ударь ее! – звучит у него из-за спины до боли знакомый голос. Рикус, десятилетний, мальчик оборачивается. Там стоит Ниива с шестихвостой плеткой в руке. Он хочет спросить у нее, что она делает в воспоминаниях, где ей совсем не место, но прямо на глазах она из прекрасной женщины превращается в толстого потного мерзавца-наставника.
Рикус затряс головой, пытаясь отогнать видения. Однажды один адепт Пути проник в его сознание, прикрываясь воспоминаниями. Ниива никогда не бывала в Урике. Он не мог ее манить. Значит… Теперь Рикус не сомневался, что Маетан избрал уже знакомую мулу тактику.
– Делай, что тебе велят, – рявкнул наставник и с размаху ударил мула кулаком в спину.
Рикус старался выбросить наставника из головы, пытался сосредоточиться на реальности: на деревне, на своих воинах, на Нииве, гномах… Но воспоминание жило само по себе. Мул словно со стороны увидел самого себя, совсем еще юнца, бьющего каменную статую. С первого же удара он содрал кожу с костяшек. Белая пемза окрасилась кровью.
Резко щелкнула шестихвостка наставника, и словно стая ос вонзила свои жала в спину мула. Мальчик сжал зубы. Но не заплакал. Он уже знал, что показывать, что тебе больно – значит тут же получить новый удар.
– Сильнее, – приказал наставник, – или клянусь моей плеткой, я спущу с тебя шкуру!
Рикус снова ударил статую. На сей раз изо всех сил. Рука взорвалась ослепительной болью.
– Еще!
И опять щелкнула плеть, оставляя шесть новых кровавых полос на спине мальчика.
Молодой мул нанес новый удар. Он представлял, что бьет не каменную статую, а ненавистного наставника. Он бил снова и снова, вкладывая в каждый удар весь вес своего юного тела. Вскоре руки Рикуса превратились в бесчувственные куски голого мяса, а статуя из белой стала кроваво-красной.
Понемногу вернулось ощущение реальности: Маетан отвернулся. К сожалению, контакт оставался слишком сильным, и мул не мог выбросить из головы ненавистные воспоминания.
Посмотрев на Джасилу и Нииву, Маетан указал на склон, где терпеливо дожидались судьбы Стиан и его одетые в черные рясы темплары.
– А они что, пить не хотят? – спросил урикит.
– Они отказываются спускаться, пока не увидят, как вы поступите с нами, – ответила Джасила.
– Но все остальные здесь, – добавила Ниива, искоса поглядывая на Рикуса.
Мул понимал, на что намекала его боевая партнерша: тиряне готовы атаковать. Рикус открыл рот, чтобы отдать приказ, но тут глаза Маетана пригвоздили его к месту.
В сознании мула толстый наставник пухлой ладонью зажал рот молодому гладиатору. Рикус схватился за его руку, но он был еще молод и не мог справиться со своим мучителем. Наклонившись к самому уху мула, наставник обнажил в кривой усмешке сломанные гнилые зубы, и прошептал:
