Василий Кузьмин - Кэр-десятник
— Десятник — Фалк резко оборачивается ко мне, указывая куда-то вбок — смотрите…
Протяжный голос рога и топот тысяч ног заглушают его слова — штурм начался… Три тысячи воинов, удерживая линию строя со всех ног бросаются к возвышающейся впереди стене — а в ответ настоящим ливнем сыплются стрелы и арбалетные болты… к несчастью для защитников крепости абсолютно для нас безвредные… Сто метров… Стрелы, наконец, находят первую добычу — они не могут убить, но сбивают с шага, ломая строй… Пятьдесят метров… Солдаты, все как один, повинуясь сигналу рога вскидывают над головами щиты, заранее готовясь к встрече с наверняка припасенными тяжелыми камнями — единственному, что может навредить немертвому войску… Десять метров… Еще чуть-чуть и… Но в это мгновение, когда осталась каких-то десять шагов до сих пор ровный строй ломается и вместо ровных рядов до стен докатывается перемешанная куча из костей, доспехов и осадных щитов… А сверху уже сыплются смертоносные камни, ломая в равной мере что не такие уж и прочные бронзовые доспехи, что хрупкие кости…
— Кэр, там же лед! Они… они наверняка несколько дней подряд заливали водой подножие стен — и теперь там ледяная корка! — даже не ясно восхищена ли Валешка изобретательностью живых, или, напротив, в ярости от их коварной уловки.
— Седьмая и половина восьмой тысячи в расход… Если не отдадут приказ отступать — девятую постигнет та же участь! Боюсь, Валешка, сегодня у твоего Полководца не самый удачный день… Ты что-то хотел сказать Фалк? — я тут же перевожу тему, на желая связываться с задетой за жи… в общем сильно задетой Валешкой.
Фалк же по-прежнему бесстрастен — похоже гибель соратников его не то, что не трогает — даже радует. Нет, я согласен, что мы, конечно, не на той стороне в этой битве — но… все-таки как никак это наши товарищи, пусть, как и мы, уже мертвые.
— Взгляните на ту скалу, десятник! Видите, вон там, между двумя выступами. Эта расщелина, на мой взгляд, слишком мала для солдата, но думаю, маленькая наша, сможет в нее залезть при желании. Полагаю, вряд ли здесь есть более безопасное место в данный момент.
Да уж… штурм штурмом — но главная наша проблема не в этом и, по всей строгости, кстати, это я должен был думать над ее решением, а никак не Фалк! Да… думаю будь у меня кожа — сейчас бы был красным, как рак… Впрочем — самокритика потом, сначала просто критика. Идея-то, безусловно, хорошая, но вот только как бы добраться до скалы, не привлекая внимания сотников… Впрочем, думать мне приходится лишь несколько секунд — затем в дело вмешивается подарок судьбы… весом в полтонны. И еще один, а затем еще штук десять — катапульт в крепости явно в достатке — зачем их тут только держат?!
Впрочем, вчерашний опыт явно пошел нашим командирам на пользу — в этот раз стоило первому камню рассечь воздух, как тут же затрубили отход и, мы, уже не держа строй, бросились назад — как можно скорее выходя из зоны обстрела. И даже отсюда я если и не слышал, то очень хорошо представлял, как радуются защитники крепости…
— Кэр! Кэр! — вот девчонка! Я же сказал на понятном для нее языке — сидеть тихо и не высовываться! Так нет: орет чуть ли не на всю сотню, да еще и стоит в полный рост, на фоне этой расщелины! Хорошо хоть сотник далеко — кажется, получает новые указания от тысячника…
— Жент, я тебе что сказал! Пропадешь же, глупая! А ну, ложись, пока тебя не заметили!
— Кэр, там проход! Я вспомнила — мне о нем Варид рассказывал! — это я все еще недостаточно знаю язык, или она и в самом деле несет бессмыслицу?
— Тише, тише — я не глухой. Давай спокойно: какой проход — это раз? Какой Варид — это два? И что вспомнила — это три?
— К крепости! Я когда здесь была, подралась с Варидом, он здесь живет — а потом он мне рассказал об этой расщелине, что он в нее лазал и что она ведет в обход передней стены, вот!
— Все равно не понял, Жент, — мы медленно соображаем, объясни еще. Хотя нет, давай так: я позову Валешку — и ты объяснишь ей.
Надо ли говорить, что привлеченная в качестве эксперта Валешка поняла все с первого раза и без всяких вопросов:
— Значит так. Варид — это ее товарищ местный. Он ей когда-то рассказывал об этой расщелине, что, дескать, через нее ребенок — взрослый здесь не пролезет, не ободравшись до крови, так вот ребенок может в обход дозорных добраться до боковой стены крепости, а потом вдоль стенки выйти ко вторым воротам на той стороне. Видимо, он сам там бегал — иначе откуда ему знать. Об этом знают многие — но никто не заботится, взрослый, как я уже говорила не пройдет — а дети хотят и бегают, не охрану же ставить…
— Понятно. И ты думаешь…
— Да, десятник — немертвый тут пролезет. Во всяком случае без доспехов точно пролезет. А их можно нести над головой — там расщелина шире.
— Понятно… Ладно, можешь идти, Валешка. — я поворачиваюсь обратно к девочке — Жент, а Жент, скажи: ну вот зачем… Ты ведь могла просто промолчать, мы бы никогда не догадались спросить — а теперь… Мы же убьем там всех в этой крепости. И твоего друга наверное тоже убьем.
— А если бы я промолчала, убили бы вас! — мне кажется или она готова расплакаться! — Или еще кого-нибудь из ваших! А вы… вы хорошие! У вас только главный злой — это он приказал город разрушить, а вы не хотели — я же видела! И если бы я не сказала, я бы вас предала — а друзей предавать нельзя… никогда! — Жент не выдерживает и закрывает глаза руками
— Спасибо… Спасибо… — Я отнимаю ее ладони от лица и несколько секунд смотрю в еще полные слез глаза. Бедная, бедная маленькая девочка — ну вот за что ей все это: сначала мы, теперь этот выбор между живыми и мертвыми — я же знаю, что она еще не раз пожалеет потом о нем. И первый раз будет очень, очень скоро… как только мы зальем кровью эту хваленую Таэр-Тороссе.
Нож рассекает воздух с тихим свистом — молодой парень в кольчуге, только что вышедший из-за поворота даже не успевает понять, что именно происходит. Он просто хрипя и, хватаясь за горло оседает на пол… Второго стражника подводит его человеческая природа — казалось, бы раз нож метнули сзади надо рвануться прочь, за спасительный угол… Увы, как и любой живой его на месте — он оборачивается, чтобы посмотреть — тем самым подставляя незащищенное лицо второму ножу. В этом преимущество немертвых: среди нас нет левшей и правшей — мы одинаково хорошо владеем всеми частями своего тела. Ну, а на веревке можно удержаться и одними ногами…
Впрочем, на такие же… ну, ладно почти такие же фокусы Фалк был способен и при жизни — надо признать с ножами он всегда обращался лучше, чем со своей любимой булавой. "Почти" — потому что метать ножи с двух рук, вися на высоте четвертого этажа, ему все-таки не приходилось. Закончив с патрульными на стенах, Фалк делает знак рукой, дескать, все готово, и исчезает в окне верхней галереи. Выждав, для верности пару секунд один из солдат разряжает в окно второй… хм, осадный арбалет что ли? Не знаю, честно, как обозвать эти чудовищные устройства, способные забросить крюк с привязанной к нему веревкой на пятнадцатиметровую высоту. Но, что польза от них явная — так это точно, не знаю, правда, помогли бы они нам в Ладоре — там стены все-таки повыше были… но здесь они пришлись очень и очень кстати.
