Дмитрий Распопов - Осколки сердец
Весь день я думал над тем, что теперь придется каждую ночь ходить к условленному месту, ведь я не знал, когда Ал’лилель оставила свою записку. Поэтому следовало, не откладывая, рассчитать оптимальное время работы копии, чтобы она гасла немного позже рассвета, когда я буду уже находиться в замке.
«Нужно экспериментировать с количеством подпиток», – решил я.
Всю неделю я беспрепятственно покидал замок и возвращался в него. Моя ветка лежала на месте, Ал’лилель не появлялась. Мои успехи в постановке копий, а также в скрывании и восстановлении ауры достигли совершенства. Теперь по ночам я тренировался и перечитывал книгу, чтобы все запомнить, ведь ее придется возвращать Гите.
В понедельник, покинув замок уже привычным образом, я пришел к тайнику. Ветка была на месте, но я решил подождать рассвета. Надежда увидеть девушку никуда не исчезла. Когда горизонт зарозовел, но солнце еще не показалось, я вдруг обнаружил на краю Леса эльфийскую ауру – одним из результатов моих ночных экспериментов стало и то, что я теперь постоянно, чисто автоматически контролировал состояние как своей копии, так заодно и наличие других аур вокруг себя.
Быстро вскочив, я всмотрелся в ту часть Леса, где почувствовал ауру, – и мое сердце бешено забилось в груди, когда я увидел выходящую из Леса Ал’лилель. Я сломя голову рванулся к ней, а она, заметив меня, тоже побежала навстречу. Мы столкнулись на полпути, она бросилась мне на грудь и, уткнувшись в нее лицом, расплакалась. От переизбытка нахлынувших на меня чувств я не мог ничего сказать, только крепче сжимал в объятиях ее хрупкое тело. Ее слезы заставляли мое сердце едва не раскалываться на части, поэтому я начал срывающимся голосом рассказывать, почему меня не было все это время. Про свои эксперименты с аурой я тоже ей рассказал, добавив, что теперь мы можем встречаться каждый день.
Наконец она подняла на меня заплаканные, но уже сияющие глаза и тихо сказала:
– Я точно знала, что ты придешь, даже ни на минуту в этом не сомневалась и всегда приходила к нашему тайнику.
Я улыбнулся и снова ее обнял, не в силах выпустить из рук. Так, молча, мы простояли до восхода солнца, и только тогда с трудом смогли оторваться друг от друга, решив встретиться завтра.
С того дня, как она меня впервые поцеловала, прошло несколько месяцев. Мы по-прежнему встречались тайно, моя копия работала безупречно, а время, которое мы были вместе, очень нас сблизило. Я просто не представлял себе жизни без нее, и, похоже, такие же чувства она испытывала ко мне. С каждой встречей мы все больше узнавали друг друга, и однажды она рассказала, как получилось, что наши отцы знакомы, а также куда исчезла ее мать.
Оказалось, что Ал’гиел действительно один из старейших представителей народа эльфов и ранее состоял в Совете Старших, собиравшемся в эльфийской столице. Как Старейшина своего рода, он участвовал в войне с вампирами, где и познакомился с моим отцом. Во время войны он потерял двух дочерей, старших сестер Ал’лилель, которых она никогда не видела. После этих событий жена бросила его с маленькой дочкой на руках, и тогда он принял решение уехать в самую дальнюю деревню своего рода.
Я, в свою очередь, рассказал все о себе, своей жизни, о том, что никогда не знал маму и что в замке эта тема находится под запретом. С каждой встречей мы раскрывались друг перед другом, и с каждым днем расставаться на рассвете было все мучительней и мучительней.
Наконец я предложил ей уйти со мной, подальше от всех, правда, сразу же понял, что сказал глупость. Поскольку посвящения не было ни у нее, ни у меня, то принадлежать сами себе мы не могли, и если я еще мог скрывать свою ауру, то Ал’лилель этого делать не умела.
Можно было не сомневаться, что эльфы или вампиры обязательно кинутся искать беглецов, и эти поиски не займут у них много времени. Найдут нас легко, и тогда мы лишимся даже того малого, что имеем сейчас.
Все эти месяцы я по-настоящему жил только ночью, во время встреч с Ал’лилель. Все остальное время за меня действовал как будто другой Каин: он ел, работал, разговаривал и тренировался, как бездушный голем. Все мои чувства проявлялись только при встречах с ней.
Глава 8
УДАР
Удар, который вскоре перевернул всю нашу дальнейшую жизнь, был ужасен, но закономерен – трудно удерживать в тайне постоянные отлучки, к тому же этому поспособствовал знакомый нам эльф.
Эн’рил, не забывший унижения от наказания, принялся следить за Ал’лилель и очень быстро узнал о ее отлучках. Как та ни скрывала их, он смог заметить ее ночные вылазки из деревни. Оскорбленное самолюбие, помноженное на огромную ревность, разъедало его каждый день, и то, что Ал’лилель не обращала на него никакого внимания, жутко его бесило.
Именно он тогда установил ловушки, не пометив их, чтобы Ал’лилель в них попалась, а он ее спас, получив благодарность отца и благосклонность самой девушки.
Возможно, все так бы и произошло, если бы не один ублюдочный вампир, который нарушил все планы, явившись первым и получив все, что должно было по праву принадлежать ему. Тщательно разработанный план, неделя копки ям, неделя распускания слухов среди девушек о месте, где растет много редкой приправы, – все оказалось зря.
При воспоминаниях о том, как смотрела на своего спасителя Ал’лилель, разум эльфа окутывала пелена бешенства. На него, на него она должна была так смотреть, а не на этого вампирского выродка! Твердо решив покончить с вампиром, он начал вынашивать планы, как можно его убить, не наводя на себя при этом никаких подозрений.
Отлично подготовленная попытка провалилась. Недоносок смог в одиночку пробраться к деревне, обойдя все ловушки, и, что самое поганое, кроме самого Эн’рила, в этой истории больше никто не пострадал. Месяц, проведенный вдали от дома, с табунами, еще больше укрепил его ненависть к вампиру. Когда того забрали свои и достать его было невозможно, Эн’рил обратил все свое внимание на Ал’лилель. Потому-то он первый и обнаружил, что девушка постоянно куда-то исчезает.
На первых порах ему ничего конкретного узнать не удавалось, так как эльфийка была очень бдительна и всегда проверяла, чтобы за ней не было слежки. Не добившись никакого результата, он отправился к Старейшине и выложил ему свои подозрения. Тот, конечно, и сам подозревал, что его дочь что-то скрывает, но когда задал ей прямой вопрос, ясного ответа не получил.
Она заявила, что нашла себе достойного парня из другой эльфийской деревни и встречается с ним тайком, так как не хочет знакомить его с отцом, пока не проверит свои чувства. Отец поверил ей безоговорочно – до этого случая дочь никогда не обманывала его, – и даже не стал посылать за ней своих следопытов, чтобы случайно не оскорбить дочь недоверием. Он даже порадовался тому, что Ал’лилель забыла наконец своего вампира.
