Марк Энтони - Родственные души
Танис был шокирован. «Это так?»— спросил он, невольно повысив голос. — «Она убила своего брата и за это была награждена?»
«До конца жизни ее одолевала печаль”,— признал Мирал. — «Годы спустя ее стали преследовать сны о брате, кошмары, в которых она снова, снова и снова протыкала его, пока с криком не просыпалась».
Танис задумался, глядя на затененную комнату, но видя вместо нее закованную в броню эльфийскую женщину, пронзающую в бою своего собственного брата. «Плохие сны — малая цена за убийство другого эльфа», — наконец сказал он.
«Это зависит от снов», — ответил маг.
Некоторое время они вдвоем сидели в тишине, пока Мирал не наклонился вперед. «Ты понял мораль того, что я только что рассказал тебе?»
Полуэльф взял последний кусок квит-па и еще поразмыслил. «Что одна личность может изменить ход истории?»— предположил он.
Лицо мага выражало одобрение. «Хорошо. Что еще?»
Танис задумался, но больше никакая разумная альтернатива не пришла ему в голову. Маг наклонился ближе, его глаза внезапно превратились в кусочки кристалла. «Реши, на чьей ты стороне, Танис».
Вздрогнув, полуэльф почувствовал, как его лицо побелело. «Что вы сказали?»— слабо спросил он.
«Реши, на чьей ты стороне». Затем маг отвернулся.
* * * * *
В этот момент утреннего урока пришла Лорана, и Мирал объявил перерыв, подсказанный также, несомненно, потрясением, которое все еще выражало лицо его молодого ученика. Рано или поздно парню придется узнать суровую правду, подумал маг; Танис не сможет существовать полуэльфом и получеловеком, не выбрав, к какой расе присоединиться. А пока Мирал был огорчен, что заставил страдать своего молодого ученика, и хотел бы найти более мягкий способ сказать то же самое. Если Танис не построит панцирь между собой и придворными, то пойдет по жизни помятым и побитым.
Тем не менее, подумал маг, было стыдно.
* * * * *
Танис вернулся через несколько минут, успешно отразив попытки своей молодой кузины соблазнить его хорошей погодой для каких-нибудь детских забав.
«Может, до зимы осталось всего лишь несколько дней, подобных этому», — убеждала дочь Беседующего. — «Танис, глазом не успеешь моргнуть, как зима будет здесь».
Она шутила, но Танис слегка задрожал. Он уже мог чувствовать зимние ветры своими костьми, и каким-то образом знал, что для него смена времен года значит больше, чем для других эльфов. Может потому, что он мог ощущать, как сам меняется с каждым сезоном, становясь взрослее. Может потому, что каждый сезон значит больше для рас, у которых их будет меньше, чем у эльфов; полуэльф живет жизнь короче, чем те столетия, которые могут ждать полного эльфа, хотя полуэльфа, в свою очередь, может ждать жизнь длиннее, чем у людей.
Маг с учеником перешли к новой теме — работе крыльев. Мирал на утренней прогулке в лесу нашел мертвого воробья и коричневую летучую мышь; они с Танисом изучали эти два создания, лежащие на подносе на столе учителя, освещенном лампой, наполнявшей комнату ароматом пряного масла. Хотя они вдвоем стояли голова к голове, изучая мертвую летучую мышь и птицу, между мастером и учеником чувствовалось напряжение. Танис с трудом пытался сосредоточиться на уроке Мирала.
«Так ты видишь различия между летучей мышью и воробьем, Танис?»— спросил Мирал. Его дыхание пахло лавровым листом.
«Думаю, да», — ответил Танис. Он провел пальцем по хрупким линиям крыла летучей мыши. «У летучей мыши крыло состоит из кожи, натянутой между костяшками пальцев, которые выросли очень длинными, за исключением большого пальца». Он переключил внимание на все еще лежавшего на столе воробья. «А у птицы пальцы отсутствуют, и крыло образуется перьями, растущими из руки».
«Хорошо», — рассудительно сказал Мирал. — «Подозреваю, на сегодня достаточно. Я не хочу, чтобы у тебя возникли идеи самостоятельного полета».
Танис улыбнулся вместе с Миралом. «Боюсь, если я попытаюсь, моя судьба будет такой же, как у этих несчастных парней». Он с тоской посмотрел на животных, все еще лежавших на столе.
«Жизнь и смерть — две части природного цикла», — сказал Мирал, заметив его выражение. — «И если мы можем учиться у смерти, тем лучше». Он отодвинул поднос и налил каждому по чашке вина, чтобы потягивать его, пока они будут беседовать. «Теперь, мне кажется, у нас осталось время для еще одной истории. О чем же она будет?»
«О вас», — ответил Танис. — «Я хочу услышать историю вашей жизни».
Тени в комнате снова сгустились, когда ясные глаза мага заметили серьезное выражение на лице полуэльфа. Каменный пол, казалось, излучал холод, и полуэльфа охватила дрожь. Мирал, похоже, пришел к какому-то решению, сделал еще глоток вина и спросил: «Какую историю о себе мне рассказать?»
«Как насчет всех ваших путешествий?»— надавил полуэльф.
Мирал отвернулся от стола. «Бесцельные скитания глупого молодого эльфа, вот что это было», — пожав плечами, сказал маг. — «Моя жизнь имела мало смысла, пока у меня, наконец, не хватило ума прийти в Квалиност».
Танис снова сделал глоток вина, затем еще один, набираясь храбрости. «Как вы попали сюда? Вы сказали, что вы из Сильванести. Тогда зачем пришли в Квалиност?»
«Уже полдень. Ты не опоздаешь на свой урок стрельбы из лука?»
«Вы сказали, что у нас есть время для еще одной истории», — упрямо произнес Танис.
Мирал вздохнул. «Я вижу, ты не отстанешь, пока я не удовлетворю тебя некими пояснениями к жизни мага средних лет. Ну что ж. Давай пройдемся с тобой на твои занятия с Тайрезианом. Мы сможем поговорить по дороге».
Они осушили бокалы, и Танис последовал за Миралом в коридор. Маг тщательно запер дверь. По просьбе Мирала коридор, в который выходили его покои, всегда был тускло освещен. Стража отсутствовала, также по его просьбе.
«Что ты знаешь обо мне, Танис?»— спросил Мирал, когда они медленно двинулись по коридору.
Танис подстроил свой шаг под мага. Оба издавали мало шума при ходьбе, полуэльф потому, что носил кожаные мокасины, маг потому, что был обут в подбитые тапочки. «Я знаю, что вы были другом брата Беседующего, Ареласа. И что вы пришли сюда, когда я был еще ребенком». Танис покраснел, надеясь, что маг не скажет, что полуэльф все еще был ребенком.
Однако, маг, казалось, был поглощен изучением серых прожилок в мраморном полу, пока эта пара двигалась по коридору. Они достаточно далеко отошли от покоев мага, так что в креплениях на стенах снова горели факелы; они переходили из одного светового круга в темноту, и затем в следующий освещенный круг. Наконец, Мирал заговорил, его голос, казалось, исходил из глубины капюшона.
