Елена Смирнова - Зимние волки полуночи
— До свидания, — буркнула я, кисло наблюдая за тем, как он тает в воздухе. Интересно, когда начнется переполох? Наверное, когда заклинания на погашение второй сущности станут бессильными.
Дело в том, что у моего отца есть одна странность — он оборотень. Правда, оборотень истинный и обычно у него есть выбор ипостаси, и он может менять ее на свое усмотрение. Но есть одно полнолуние, которое в этом году выпало на сегодня, когда он не может сам выбирать ипостась и превращается только в волка, причем в течении часа совершенно неуправляемого. Потом разум возвращается, но обличье, тем не менее, остается прежним, то есть волчьим. Я представила себе буйную радость Совета, пытающегося усмирить волка размером с приличного теленка, и невольно улыбнулась. Мне, хвала богам, его дар достался лишь наполовину. Ни в одно полнолуние в году я против своей воли не превращаюсь ни в кого, да и волчица у меня поменьше намного, зато у меня есть свобода выбора обличья в любой день, время года и суток. Удобно. Мы еще на Хэллоуин и в Вальпургиеву ночь ходили по сокурсникам и их пугали, предварительно вымазав мне морду красной краской. Особенно весело было, когда я блестела глазками. К моему счастью, маги относились к истинным оборотням лояльно.
— Пошли. Разложишь вещи, — Вера потянула меня к лестнице, выведя из задумчивости. — У них сейчас буквально каждый день совещания.
— А по какому поводу?
— Да так, небольшие проблемы. Ладно тебе, ты же приехала сюда отдыхать, а не работать.
— А почему ты не на Совете?
— На большой меня пока не пускают, а на обычном я уже была.
О боги, Большой Магический Совет… он созывается только в крайних случаях. Ты приехала сюда отдыхать! А я не умею просто отдыхать, мне неприятности нужны, я без них жить не могу, наверное.
— Большой совет? В честь какого события?
— Да, неважно. Ты же приехала отдыхать? Вот и отдыхай.
— Я работать приехала! У меня задание — убить черного колдуна! Вера?
— А что, тебе задание не отменили? — изумилась сестра. — Должны были, это же очень опасно… я скажу папе, он поговорит с мастером.
— Не надо ни с кем разговаривать. Лучше скажи мне, что произошло!
— А ты разве не знаешь? Магов, еще не окончивших Университет, не пускают во Владивостокскую область, их на границе разворачивают и отправляют домой. Я еще удивилась тому, что тебя пропустили.
— Да почему?
— В городе необычный разгул нежити.
— И только из-за этого созывается Большой Совет? Не верю.
— Об остальном даже я не знаю, — покачала головой сестра. — Но что-то явно произошло. Такого наплыва нежити ни один город не видал с основания. Папа был прав — ты приехала в очень неспокойное время. Ты бы поехала домой…
— Почему это? — возмутилась я. — Я работу пишу по нежити и никуда отсюда не уеду! Тут этот самый материал по улицам бегает…
— Ты не поняла — это очень опасно! Они могут напасть на тебя, — сестра была немного взбешена моим непониманием суровой действительности.
— О какой опасности ты говоришь? Я маг.
— Они нападают только на магов, — веско проронила сестра. — Так что будь осторожнее, если не хочешь уезжать. Иначе тебе же будет хуже. В заколоченном гробу будет темно.
— Хватит, а!
— Я же за тебя волнуюсь, дурочка, — беззлобно ответила сестра. — Твоя комната третья слева.
— Я помню.
— Ужинать будешь?
— Нет, спасибо. Я не хочу.
— Да, кстати, мы ничего не меняли в твоей комнате. Ты сама просила, помнишь? Даже не убирались…
— Я все прекрасно помню, — кивнула я.
— Лита… все-таки уезжай, пока тебя не ранили. Более опытные маги, чем ты, были ранены.
— Я не собираюсь ни во что влипать. Я собираюсь лишь тихо выполнить задание и вернуться назад, — сказала я, а про себя добавила: — Если получится.
Вера тоже поднялась, я услышала звук закрывающейся двери. Что ж, я тоже, пожалуй, пойду. В комнате нужно прибраться — там, наверное, пылища… за два года-то, конечно.
Тихо отворив дверь, я вышла в залитую уходящими лучами солнца комнату. Оглядевшись, я усмехнулась. Все осталось точно так же, с тех пор, как я была здесь в последний раз — брошенная в спешке на стул одежда, на столе свитки, ручки, раскрытая книга. А в ящике, я готова была поклясться, лежит старая фотография. Дабы удостовериться в этом, я выдвинула ящик. Так и есть. Фотография двухлетней давности, на ней я смеющаяся, в светло-голубом платье, с еще длинными, гораздо ниже пояса, волосами, забранными в хвост. Семнадцатилетняя девчонка… впрочем, я не слишком изменилась с тех пор. Но все-таки изменилась.
Я еще покопалась в ящике и достала из него старинный медальон в тяжелой оправе. На обратной стороне было выгравировано: K'antess Veirot Selloisen Onte L'lliaortenn.
— Вот, возьми, — тяжелый серебряный медальон закачался на цепочке, мягко опустившись мне в ладонь. Против бытующего мнения, истинные оборотни не испытывают к серебру никаких неприятных чувств, поэтому пальцы спокойно сомкнулись вокруг оправленного в благородный металл камня.
— Зачем?
— Это еще и амулет, — клыкасто улыбнулся он, откидывая за спину волосы. — На удачу, довольно надежный. Возможно, тебе пригодится, особенно если учесть, какая тебя ожидает работа.
— Спасибо, — улыбнулась я, пряча подарок в карман.
Почему я в тот вечер не взяла этот медальон с собой? Возможно, тогда еще можно было бы все поменять…
Я грустно улыбнулась, снова отгоняя нахлынувшие воспоминания. Впрочем, бесполезно, они пропитывают это место. Но сейчас не время для них. Слишком хороший вечер. А значит, нужно его слегка оживить. Я достала из сумки диск, нажала на пару кнопок панели магнитофона. Комнату заполнила веселая, жизнерадостная музыка. Вот теперь-то лучше. Даже работать захотелось. Я переоделась в удобную одежду и закатала рукава. Что ж, приступим…
Через пару часов я плюхнулась в кресло, уставшая, как собака. Впрочем, неудивительно — за эти два часа я разобрала три шкафа, вымыла окно и пол, а также разложила все вещи. В столе теперь тоже воцарился порядок. Зато на меня теперь было страшно взглянуть — волосы растрепались, одежда на мне была из категории «того, что не жалко», к тому же после двадцатиминутного ползания под кроватью лицо у меня было интенсивно-помидорного окраса. Этакая наглядная иллюстрация к детским страшилкам. Взглянув на себя в зеркало, у которого от меня начались нервные судороги, переходящие в истерический хохот, я направилась в душ. Пока я отмывалась от всей грязи и пыли, на улице успело стемнеть. Когда я вышла из душа, завернувшись в длинное махровое полотенце, то мое внимание привлекло непроницаемое черное небо, усыпанное звездами, среди которых в своей величественной красе выделялся яркий диск полной луны. Постояв около минуты и с тоской взирая на луну, я решила немного прогуляться. В конце концов, я ни во что не собираюсь впутываться.
