Брендон Сандерсон - Шестой на Закате
Место, куда людям вход был заказан. Место, в котором он побывал лишь однажды. Перед ними распростерлось в уединении холодное изумрудное озеро.
Закат повел Вати прочь от реки, в заросли. Может, она ничего и не заметит. Они притаились, и траппер поднес палец к губам, а затем пригасил фонарь в ее руках. У темноглотов не слишком хорошее зрение, поэтому, возможно, приглушенный свет сослужит хорошую службу, и не одну.
Так они и ждали на берегу маленького озера, надеясь, что вода унесла их запах и что это собьет с толку и запутает темноглотов. Котловину озера окружали отвесные скалы, другого выхода, кроме реки, не было. Если темноглоты направятся вверх по течению, Закат и Вати окажутся в ловушке.
Раздались визги. Твари добрались до реки. Окруженный почти кромешной тьмой, Закат зажмурился и стал молиться Патжи — Отцу, которого любил и ненавидел.
— Что за?.. — тихонько ахнула Вати.
Все-таки она увидела. А как же иначе, ведь она постоянно что-то ищет, постоянно что-то изучает. Постоянно задает вопросы.
Разве обязательно задавать столько вопросов?
— Зак! Там авиары, в тех кронах! Сотни!
В ее негромком голосе проскальзывали нотки страха. Но даже перед лицом смерти она не могла помолчать.
— Ты их видел раньше? Что это за место? — Она помедлила. — Так много молодняка. Едва научившегося летать…
— Они прилетают сюда, — прошептал траппер. — Каждая птица с каждого острова. Они должны прилететь сюда до того, как окончательно повзрослеют.
Он открыл глаза и взглянул наверх. Фонаря хватало, чтобы рассмотреть сидящих на ветвях птиц. Некоторые зашевелились из-за света и шума внизу и заволновались еще больше, когда крики темноглотов раздались совсем близко.
Сак на его плече испуганно верещала. Кокерлии в кои-то веки молчал.
— Каждая птица с каждого острова… — повторила Вати, сопоставляя факты. — Они все прилетают сюда, в это место. Ты уверен?
— Да.
Любой траппер знал такие вещи. Нельзя ловить птицу, пока она не побывает на Патжи.
Иначе она не будет наделена даром.
— Они прилетают сюда, — произнесла Вати. — Мы знали, что они мигрируют между островами… Но почему сюда?
Был ли смысл продолжать скрывать тайну? Она все равно поймет. Тем не менее Закат не отвечал. Пусть сама догадается.
— Здесь они обретают дар, верно? — спросила женщина. — Как? Они здесь учатся? Таким образом ты превратил обычную птицу в авиара? Привез сюда птенца и…
Она нахмурилась и подняла фонарь повыше.
— Я узнаю деревья. Те самые, что ты назвал Перстами Патжи.
Здесь росло с дюжину этих деревьев — самое крупное скопление на острове. А под ними земля была усеяна обклеванными плодами, которые пришлись по вкусу птицам самых разных мастей.
Вати увидела, куда он смотрит, и нахмурилась.
— Плоды? — спросила она.
— Черви, — прошептал Закат в ответ.
Ее глаза стали разгораться светом.
— Дело не в птицах. Не в них самих… Это паразит. Авиары — носители паразита, который и обладает даром! Вот почему выросшие вне архипелага птицы лишены способностей, а у той, которую ты привез с материка, они есть.
— Да.
— Это меняет все, Зак. Все.
— Да.
Закат. Рожденный на закате или его виновник? Что же он натворил?
От реки доносились вопли приближающихся темноглотов. Твари решили продолжить охоту выше по течению. Они были умны, умнее, чем думали о них обитатели материка. Ахнув, Вати повернулась к небольшому речному каньону.
— Разве это не опасно? — прошептала она. — Деревья цветут. И привлекают темноглотов! Хотя нет. Авиаров так много! Они могут заглушить цветки, как делают это с разумом человека?
— Нет, — ответил Закат. — В этом месте любой разум невидим — всегда, независимо от авиаров.
— Но… как? Почему? Черви?
Траппер не знал, и до этой минуты ему было все равно.
«Я пытаюсь спасти тебя, Отец! — Закат посмотрел на Персты Патжи. — Я должен остановить этих людей и их прибор. Я уверен! Но почему? Почему ты охотишься на меня?»
Возможно, потому что ему известно так много. Слишком много. Больше, чем любому другому человеку. Ибо он задавал вопросы.
Люди… И их вопросы.
— Они поднимаются по реке, да? — спросила Вати.
Ответ казался очевидным. Закат промолчал.
— Нет, — заявила женщина, вставая. — Я не могу унести это знание с собой в могилу, Зак. Не могу. Должен быть выход.
— Выход есть, — ответил он, поднявшись и глубоко вздохнув.
«Вот и пришел час расплаты».
Закат бережно пересадил Сак к Вати и снял с плеча Кокерлии.
— Что ты делаешь? — спросила она.
— Я уйду так далеко, как только смогу, — произнес он, протягивая ей Кокерлии. Птица раздраженно клюнула его в руку, хотя и не до крови. — Тебе придется его удержать. Он попытается увязаться за мной.
— Нет, подожди. Мы можем спрятаться в озере, они…
— Нас найдут! — перебил Закат. — Оно недостаточно глубокое, чтобы получилось спрятаться.
— Но ты не можешь…
— Они уже почти здесь, женщина! — воскликнул он, передавая Кокерлии ей в руки. — Люди из компании меня не послушают, если я скажу им выключить прибор. Ты умная, ты сможешь заставить их остановиться. Сможешь добраться до них. С Кокерлии у тебя получится. Приготовься идти дальше.
Остолбенев, Вати смотрела на него, но, похоже, понимала, что другого выхода нет. Пока она стояла с Кокерлии в руках, Закат достал книжечку Первого в Полдень, потом свои записи с указанием местонахождения авиаров, засунул обе книжки в ее мешок и затем вернулся к реке. Вниз по течению слышался плеск воды от торопящихся темноглотов. Нужно успеть выбраться из каньона до того, как туда подоспеют твари. Если удастся хоть немного увести их в джунгли к югу, Вати сможет ускользнуть.
Когда Закат зашел в воду, видения смерти наконец прекратились. Трупы, что колыхались в воде и валялись на берегу, исчезли. Сак поняла, что происходит.
Она прощебетала напоследок.
Он побежал.
Один из Перстов Патжи, растущий прямо у устья каньона, был в цвету.
— Подожди!
Не следовало останавливаться, когда Вати закричала ему вслед. Нужно было продолжать бежать — время утекало. Но попавшийся на глаза цветок и ее оклик заставили траппера засомневаться.
«Цветок…»
Его осенило так же, как, судя по всему, осенило Вати секунду назад. Женщина кинулась к своему мешку, отпустив Кокерлии. Авиар тут же полетел к хозяину, уселся на плечо и стал выражать возмущение недовольным щебетанием. Закат не слушал. Он сорвал цветок. Тот был величиной с человеческую голову, с большой выпуклостью в середине.
