Мойра Янг - Хроники песчаного моря
— Ты мудрая птица, — говорю я. — Великий умник, да?
Ворон довольно кряхтит и рвется из рук. Он нежностей не терпит.
Ветер снова завывает и гонит в путь. Поднимает песок, бросает его мне в лицо.
— Пора идти, — говорю я.
Прохожу половину лиги и оборачиваюсь.
Поселения как не было.
Пески снова поглотили его.
* * *Ближе к полудню вдалеке возникает громадная гора с плоской, как столешница, вершиной. Высоченная багровая скала, деревья там не растут, сплошной камень. Сверху далеко видать во все стороны. Наверняка оттуда видны Город Надежды и Черные горы.
Нерон летает к горе и обратно, торопит меня. Ему кажется, что я нарочно медлю, тяну время. Не понимает он нас, двуногих и бескрылых. Жалеет.
К исходу дня я дохожу к подножию горы и начинаю подниматься к вершине. Пробираюсь среди валунов и щебня. Нерон прыгает впереди с камня на камень, возвращается, подбадривает меня карканьем.
— Хвастунишка, — говорю я ему.
Наконец я переваливаюсь через последний уступ, лежу на самом верху. Перевожу дух и встаю. Верхушка горы узенькая, шагов пятьдесят шириной.
Подбегаю к противоположному краю. И вскрикиваю от удивления.
Насколько хватает взгляда, до самого горизонта стелется песок. Огромные золотистые гребни, волны и холмы, хребты и долины. Гладкие с одной стороны и покрытые рубцами с другой. Огромное, бесконечное море песка.
Никакого города не видать. Никаких гор.
Глазам своим не верю. Я думала, что за два дня смогу пересечь Песчаное море. Оказывается, это только начало. Переход только начинается.
Сердце мое уходит в пятки. Живот сводит. Я облизываю пересохшие губы.
Нерон опускается мне на плечо.
— Огромадная пустыня, — говорю я ворону. — Согласен?
Он каркает и подпрыгивает у меня на плече.
— По-твоему, ничего страшного? — Я снова окидываю взглядом Песчаное море. — Оно слишком большое. Проклятущее.
Не бойся. Будь сильной. И никогда не сдавайся, слышишь? Никогда. Что бы ни случилось.
Я не сдамся, Па. Не отступлю.
Еды и питья мне хватит дня на три. Если не транжирить. После этого придется положиться на стрелы. Ну да находчивости мне не занимать.
Нерон нетерпеливо взлетает с вершины и парит над пустыней. Каркает, торопит меня. Пора двигаться дальше.
— Ладно уже, — говорю ему я. — Иду. Похоже, дорогу ты знаешь.
Я начинаю спуск.
* * *Наступают сумерки. Как совсем стемнеет, остановлюсь на ночлег.
Внезапно поднимается ветер. Он налетает из ниоткуда, с завываниями и стонами. Резкий порыв срывает верхушку ближайшей дюны и уносит прочь. Что там говорила Марси про пустыню?
Путь через Песчаное море опасен. Место дикое. Слушай ветер.
Я делаю еще один шаг вверх по дюне. Останавливаюсь. Осматриваюсь. Все дюны вокруг двигаются, меняют свои очертания.
— Вот дрянь, — говорю я и поплотнее заматываю шимой нос и рот.
Ветер усиливается. Смелеет. Толкает меня, пытается сбить с ног. Ему нужна я. Песок засыпает глаза, жалит их. Полы накидки лупят по ногам, трепещут на ветру.
— Нерон! — кричу я. — Нерон! Ты где?
Ветер срывает слова у меня с губ.
Нерон взмывает вверх и каркает изо всех сил.
— Улетай отсюда! — кричу я и машу на него рукой. — Улетай! Я не пропаду!
Он исчезает.
Ветер яростно завывает вокруг. Мир огромен. Я в нем крошка. Песок под ногами скользит, рассыпается, словно не хочет, чтобы я на нем стояла.
Страх сжимает мне горло. Глаза полны песка. Он слепит меня. Я ослепну. Надо что-то делать. Быстро. Я накидываю шиму на глаза. Ничего не вижу.
Что же делать? Что делать?
Лихорадочно соображаю.
Идти на ощупь? Спуститься с дюны вниз? Нет, тогда песок похоронит меня заживо. А если идти вперед, то попадешь в оползень…
Что же делать? Что делать?
Песчаная дюна уходит у меня из-под ног. Выбора не остается.
Меня заваливает оползнем.
* * *Темно.
Жарко.
Не могу дышать. Боже мой, я не могу дышать.
Тяжесть. У меня на груди.
Я двигаюсь. Скольжу. Не могу остановиться. Не могу остановиться.
Не-могу-дышать-надо-дышать-надо-дышать-не-могу-дышать-не-могу…
Меня выносит из песка.
Вылетаю головой вперед и падаю навзничь. Хватаю ртом воздух. Дышу. Захожусь кашлем. Перекатываюсь на бок и стягиваю шиму с лица. Снова кашляю. Большими глотками втягиваю воздух. Пью его, как воду, словно не могу утолить жажду.
Хватаю бурдюк, полощу рот, выплевываю песок.
Потихоньку успокаиваюсь. Лежу на спине, смотрю в лиловое закатное небо. Не верится, что я жива.
Потом до меня доходит. Я гляжу на небо. Я вижу небо. Первый слабый блеск звезд. Я больше не вдыхаю песок. Ветер прекратился. Должно быть, он утих так же быстро, как и поднялся.
Медленно встаю, отряхиваюсь, проверяю свои пожитки. Затем осматриваюсь.
Я стою посреди широкой равнины. Песчаные дюны исчезли. От них не осталось и следа. Словно их и не было. Словно они мне приснились.
А вокруг меня высятся летающие машины.
* * *Летающие машины. Самолеты.
Спрятанные. Спящие под блуждающими дюнами Песчаного моря неизвестно сколько времени. Может, день, может, неделю, а может, и год. Может, даже сотни лет. С тех пор как их оставили Разрушители.
Самолеты выстроены ровными рядами, словно кто-то посадил их, как в огороде. Авось вырастут.
Ряды летающих машин уходят вдаль. Их так много, что мне даже не сосчитать.
Иду между ними.
Машины всех размеров. Большие, маленькие, всякие. Стоят тихо, спокойно, словно ждут чего-то.
Они все проржавевшие. Стекла разбиты, шины проколоты, железные листы на боках распилены, чтобы легче было утащить. Дыры зияют, словно раны.
Кладбище летающих машин.
Я знаю про самолеты. И даже видала их раньше. Обломки, конечно.
Однажды Па принес со свалки погнутый лист железа, сказал, что это часть самолета. Мы залатали им крышу. А потом на Серебряное озеро налетел суховей. И лист унесло, словно ему не терпелось оттуда выбраться. Больше ничего с крыши не сдуло, только этот кусок. Па решил, что значит, этот кусок железа и впрямь от летающей машины.
Я подхожу к самому большому самолету, вытягиваюсь, встаю на цыпочки. Нет, не могу до него достать.
В темнеющем небе возникает Нерон. Опускается мне на голову, хлопает крыльями.
— Привет, красавец, — говорю я и сажаю ворона на руку.
Глажу его по голове.
Мы идем среди спящих железных великанов.
— Как ты думаешь, Лу тоже везли этой дорогой? — спрашиваю я ворона. — Видел ли он это все? Он бы сразу захотел рассмотреть их поближе.
