Papirus - Барс - троглодит
Утром я встал раньше него, выскочив во двор, провел часовую тренировку, после чего хорошенько вымылся и заказал завтрак на двоих в обеденном зале. Наша одежда — свою я тоже вчера отдал в стирку — высушенная и выглаженная с помощью магического амулета, уже дожидалась нас в номере, аккуратно разложенная на стульях. Ромис к тому времени уже встал и убежал мыться.
Через некоторое время мы расположились в обеденном зале за накрытым столом и отдали должное местной кухне. Однако вкусная еда, похоже, не подняла Ромису настроения. Он все больше и больше мрачнел.
— Если не секрет, что тебя мучает, Ромис? — задал я ему, наконец, прямой вопрос.
Он не хотел говорить, но, в конце концов, признался, что на десять часов дня, то есть уже примерно через час, у него назначена дуэль. Из моих дальнейших настойчивых вопросов выяснилось, что накануне он повздорил с Леокартом, сыном местного барона Тафки. В узком переулке тот с двумя дружками шел в ряд перегородив дорогу. На вежливую просьбу дать пройти они расхохотались и предложили, как простолюдину обойти их по сточной канаве. На что бедный, но гордый дворянин ответил отказом. Слово за слово и Леокарт, объявив себя оскорбленным, вызвал парня на дуэль.
— Ты сомневаешься в своих силах? Считаешь, что не справишься? — спросил я у него.
— Мой отец служил в гвардии герцога Лорика и обучил меня всему, что знал и умел сам, — вспыхнул Ромис. — Если бы дуэль была «один на один», я бы надрал задницу этому мальчишке! Но он потребовал поединок «все на всех», — он стукнул кулаком по столу. — Подонок! Знает, что у меня нет знакомых в этом городе. Мне придется драться сразу с тремя. С ним и его дружками. Как еще десяток гвардейцев своего папеньки не подписал в секунданты?!
Надо сказать, что дуэльный кодекс мы в поселке изучали, но на практике участвовать или видеть настоящую дуэль вживую мне не доводилось. Условия ставил оскорбленный, объявляя их заранее: «один на один» или «все на всех»; «на смерть» или «на кровь». Правилами запрещалось использование любых метательных устройств: луков, арбалетов, огнестрельного оружия.
Бой «один на один» предполагал, что драться будут только обидчик и оскорбленный. Секунданты здесь были формальностью, поскольку за соблюдением договоренностей надзирал арбитр из магистратуры. «Все на всех» — это бой между дуэлянтами и их секундантами. Количество секундантов с каждой стороны могло быть не более десяти.
Выбрав условие «на смерть», дуэлянты имели право поубивать друг друга, в том числе и дорезать раненого. Впрочем, также имели право пощадить противника. Если оговаривалось условие «на кровь», арбитр вправе был остановить схватку при появлении у одного из соперников хотя бы небольшой царапинки. Случайно убить, конечно, могли, но зарезать сдавшегося уже нет. Разумеется, в бою «все на всех» за царапинами не уследишь, поэтому он всегда был «до смерти».
Ну и конечно же по правилам все имущество, которое оказывается на побежденном, достается победителю в качестве трофея. Поэтому, выходя в круг, осторожные отдавали деньги и ценности на сохранение друзьям, родственникам, или оставляли дома. Довольно часто дело ограничивалось выкупом и реально оружие и одежду отдавать не приходилось, однако победитель мог заставить побежденного бежать за выкупом голым, если хотел побольнее уязвить того.
Ромис не знал никого, кто бы согласился стать его секундантом и сражаться на его стороне, поэтому вынужден был выступить один против троих. По его словам, даже против двоих он имел неплохие шансы выстоять и победить, но не против троих сразу.
— В таком случае, не согласишься ли, чтобы я был твоим секундантом?
Ромис удивленно посмотрел на меня и спросил:
— Прости, но зачем тебе это надо?
— Во-первых, хочу посмотреть, что это такое — дуэль. Никогда не приходилось видеть. Во-вторых, я тоже ищу службу, а в компании, если я тебе еще не надоел, это делать веселее. Ну и… не люблю хамов. Этого достаточно?
Ромис обрадовался, буквально на глазах стал оживать, заверил, что мои резоны ему очень даже понятны, и я никоим образом ему не надоел… Как раз подошло время идти на площадку для дуэлей, мы встали из-за стола, я полностью расплатился по счету, но обещал хозяину непременно вернуться. Он внял и усиленно закивал головой, скалясь мне, как родному. Когда мы выходили, я заметил смутно знакомого человека, выскочившего за дверь сразу вслед за нами и куда-то торопливо убежавшего, но решил отложить загадки на потом.
Мы подошли за пять минут до назначенного срока. Одновременно с нами появилась компания наших противников, возглавляемая роскошно одетым и при дорогом оружии парнем лет восемнадцати. Был он немного повыше меня, плотного телосложения, мускулистый, русоволосый и кареглазый. На породистом лице, будто приклеенная, ухмылка превосходства и высокомерного презрения.
Два его прихлебателя в тени своего вожака выглядели настолько блекло, что казались просто тенями.
Завидев нас, Леокарт радостно заухмылялся еще шире и раскинул руки якобы для объятий.
— Ба-а-а-а! Наш малыш Ромис соизволил прийти! Я уж думал, что ты лишишь нас удовольствия и просто не явишься на поединок.
Насколько я помнил кодекс, в этом случае неявившемуся независимо от причин присуждалось поражение, а если впоследствии ему не удавалось убедительно доказать, что он не мог прийти из-за непреодолимых обстоятельств, то его лишали дворянского достоинства. На такой позор решались очень немногие, когда жизнь в любом ее виде представлялась милее и важнее чести и достоинства. Поэтому опаздывать на дуэль было крайне нежелательно. Ждать до бесконечности никто не будет, а по истечении десяти минут после оговоренного начала поединка, арбитр уже имеет право принимать решение.
— Не дождешься, Леокарт, — угрюмо ответил Ромис и предложил: — Может, начнем?
— А что это за обезьяну ты с собой привел? — вякнул один из дружков Леокарта. — Будет нас развлекать? — троица с удовольствием заржала над этой немудреной шуткой.
Я молча посмотрел на умника и решил, что умрет он вторым. Не раньше. Сначала поймет и прочувствует неизбежность ухода на звездную тропу душ. Что-то, наверное, в моем взгляде было такое, что умник поежился и спрятался за спину вожака.
Мы прошли на площадку утоптанной земли, посыпанной песком, имеющую форму круга и огороженную невысоким забором. Арбитр предпринял последнюю попытку нас примирить, предложив отменить дуэль по обоюдному согласию или одной из сторон принести свои извинения. Из сочувствия к Ромису он шепнул ему, что эта троица — известные городу бретеры и отменные фехтовальщики. Рекомендовал быть осторожными, а лучше и вовсе принести свои извинения.
