Светлана Зимина - Новый танец
Теперь дождь для меня навсегда будет полон этой песней и этими глазами... я не знаю, какой магией он это сделал, но я была только этому рада. Похоже, меня обыграли, как юную девицу на поле боя, которого я не знала до этого.
+ Навья? +
Я отшатнулась от окна.
+ Ваше Величество? +
Её образ трепетал в глубине комнаты. Как всегда прекрасна, как всегда эфемерна. Не демонесса - богиня. Её кожа чуть светлее моей, но облаченная в текучее серебро платья и оттененная такими же волнами серебра волос, она выглядела еще темнее.
+ Ты увлеклась, Навья, + - укоризненный шепот.
+ Вы сами толкали меня в его объятья, + - вскинула я бровь, демонстрируя недоумение.
+ Но ты не должна была влюбляться, Навья, + - она покачала головой. С юного точеного лица смотрели серебристые старые глаза. Бездонные пропасти. - + Ты лишь должна была забыть ужас дождя. И влюбить его в себя. +
Я вздохнула:
+ Я женщина, моя королева. И этот мальчик... он разбудил меня. Он показал мне то, что я никогда не видела. Вы же помните, что сделал со мной мой муж и почему я убила этого ублюдка. Он отобрал мою силу и сделал меня игрушкой в своих играх. +
Она опустила голову:
+ Прости, с ним я ошиблась. Я надеялась, что вы станете великой и могущественной парой. А в итоге мы потеряли обе силы. +
+ Не потеряли, + - покачала я головой. - + Если этот мальчик смог достучаться до моего сердца, то, возможно, он сможет освободить и печать... Я выпила этой печатью силу Юмино. +
Она вскинула голову, и золотистый камень над её переносицей зловеще сверкнул:
+ Ты не говорила этого мне, Навья. +
+ А зачем? + - пожала я плечами. - + Все равно эта сила была недоступна. +
+ Тогда поступай, как считаешь нужным, + - она пристально смотрела на меня. - + Если этот имперец станет дорог тебе, запомни, я сделаю все, чтобы ты его получила в конце концов. И если все выйдет так, как мы предполагаем, и он будет еще жив, то я подарю его тебе. +
Я медленно кивнула:
+ Я запомню, Ваше Величество. +
Её образ медленно таял и сливался с тенями в комнате, пока не исчез совсем. Все-таки она не оставила своих планов. Рано или поздно война с Темной Империей неизбежна. Что ж... я снова обернулась к окну. Мелодия уже не звучала, да и демона больше не было в поле зрения, однако это уже было не важно. Шепот дождя был ласков и больше не нес горечи.
Благоухающие розы. Розы, розы, розы... везде и всюду. Это запах его обволакивал, забивал чувствительные рецепторы обоняния. Заползал под воротник мундира и душил своими мягкими невидимыми лапами.
Как же хотелось сбежать отсюда... на свежий воздух, к просторному темному небу... Вдохнуть полной грудью и упасть в мягкую траву, которая темнеет ковром под ногами.
- Милорду душно? - мелодичный голос. - Вы уже почти порвали свой воротник.
Он опустил руку, пристыженный.
- Не переживайте, Лорд, - её прозрачно-серые глаза смотрят куда-то мимо него, вдаль. Сквозь кусты этих проклятых роз. - Я тоже не люблю запах роз. Тем более, перед грозой.
- Будет гроза? - он все-таки расстегнул воротник мундира.
- Скоро... - легкой, почти незаметный наклон головы. - Лорд?
- Да, моя Леди? - голова была тяжелой. Ещё чуть-чуть, и он просто сбежит отсюда.
- Не хотите сбежать из этого сада?
- Что? - он повернул голову.
Её пальцы в белых перчатках касались рукава его мундира только кончиками, как должно в этом пуританском Серебряном Лунаре.
- Нас не хватятся. Когда начнется гроза, все подумают, что мы укрылись в одной из беседок, пережидая дождь.
Он заинтересовался. Даже этот тяжелый запах немного отступил. Она говорила все тем же немного отстраненным голосом. Высокая идеальная прическа. Строгое платье, подчеркивающее её великолепную фигуру. И только где-то в глубине её глаз что-то сверкнуло маленькой молнией. Возможно, ему просто показалось.
Максимилиан прищурился. Неужели...
- Леди Навья, не скажется ли это на вашей репутации отрицательно? - он давал ей шанс отступить.
И снова этот отстраненный голос:
- Или репутация, или я задохнусь от этого душного запаха. Я выбираю жизнь. Разве вы в Темной Империи поступаете не так же?
И впервые прямо взглянула ему в глаза.
Он широко улыбнулся, кажется, она отказалась от своей дождливой тоски:
- Я знаю неподалеку великолепную поляну. Там мягкая трава. Чистый ручей. Развесистые ветви деревьев, которые спасут Ваше платье от дождя... и там замечательный кусочек неба, если лежать на спине и смотреть вверх... И никаких роз.
Она рассмеялась:
- О Тьма Изначальная! Мне еще никто не делал в такой лиричной манере такое неприличное и недолжное Леди предложение.
Он улыбнулся одними уголками губ, ожидая ответа.
Где-то вдалеке загрохотал первый гром.
Она протянула ему руку:
- Бежим скорее, Лорд. Дождь хлынет через минуту.
Он поцеловал белую женскую перчатку в своей руке и решительно бросил её в огонь камина. Та гроза станет одним из самых приятных воспоминаний пребывания в Лунаре, однако...
Он выпрямился и вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Нельзя забывать, что эта прекрасная женщина очень опасный противник. И сегодня он покидает её. Он собрал всю нужную ему и Империи информацию. Пора было возвращаться домой.
- Вы уезжаете? - голос Масато остановил его в дверях.
Повелитель Звезд обернулся:
- Да, парень.
- Жаль, - тихо откликнулся юный демон.
Максимилиан подошел к нему и положил ему на плечо руку:
- Масато, можно мы с тобой заключим новое соглашение?
Тот вскинул голову:
- Что за соглашение?
- Если когда-нибудь я появлюсь здесь еще раз - ты должен будешь убить меня.
Мальчик, нет уже юноша, медленно выпрямился, глядя ему в глаза. И все так же медленно-медленно кивнул:
- Я... я понимаю. И... обещаю.
- Вот и хорошо, - демон светло улыбнулся. - Ну, что будем надеяться, что ты больше меня не увидишь?
- Спасибо, - Масато прошептал это уже закрывшейся за имперцем двери.
А над их домом во всю бушевала гроза и грохотали молнии. И где-то в её центре кружилась сейчас его мать. И улыбалась. Нет - смеялась.
Я провожала его грозой до самой границы наших владений. И пообещала ему, хотя он был там, далеко у земли, что моему сыну не придется исполнять свое обещание. Навья, Повелительница Молний, не забывает долгов. И уж тем более не забывает тех, кто открыл ей сердце.
Жаль только, что я не смогу поцеловать его на прощание.
