Ольга Чернышенко - Марионетки
Хагрид также встал.
— Даже очень. Я… Я сейчас же пойду к Дамблдору, поговорю с ним…
— Не стоит.
— Но он должен знать…
— Он знает. Он со мной не согласен, впрочем, я не удивлен… — зельевар взялся за ручку двери, но обернулся. — Тем не менее, спасибо за то, что попытался меня понять.
Взгляд лесничего потеплел, когда прозвучало тихое: «Обливиэйт!»
* * *Гарри выбросило из мыслей. Он судорожно дышал, пытаясь успокоиться, и с опаской смотрел на мирно спящего профессора. Неужели получилось? Неужели он не заметил, как… Возможно ли это?.. Впрочем, неважно. Сейчас главное отдышаться, закрыть глаза. Чтобы он ничего не заподозрил. Об увиденном лучше не думать. Слишком… Слишком сложно… Лучше завтра. Постепенно гриффиндорский мальчишка провалился в глубокий сон.
* * *В подземельях Лорда не бывает утра, но шорохи и звон подсказали Гарри, что Снейп уже проснулся. Самому открывать глаза не хотелось. Гарри старался ровно дышать, притворяясь спящим, а сам раз за разом прокручивал в голове реплики из подслушанных разговоров. Не то что бы он раньше доверял директору… Нет. Сомнения были, произошло много всего, но вот такого… Чтобы директор сознательно сдал его семью Вольдеморту, пожертвовал ей ради победы, — он и представить себе не мог.
«…для меня жизнь этого конкретного ребенка и жизнь его погибшей матери несравненно важнее…»
Важнее… И я, и мама… Мы важнее… Он…
— Поттер, может быть, вы соизволите встать? — Гарри вздрагивает от неожиданно резкого оклика и застывает, боясь даже пошевелиться. — Не притворяйтесь, что вы меня не слышали. Вы проснулись уже давно, и нам пора идти дальше.
Гарри решает повернуть голову. Он замечает уже знакомый поднос с лепешками, затем сидящего на циновке профессора, который задумчиво-отстраненно наблюдает за ним.
— Ешьте и идемте. Не стоит терять время.
Уговаривать не приходится. Лепешки кажутся необычайно вкусными, пусть и сделанными из какой-то незнакомой муки. А в голове вспыхивает еще одна реплика из разговора: «Я считал Лили своим другом…» — и удивленное: «Интересно, почему?..»
* * *Длинные извилистые коридоры. Однообразные факелы на стенах. Причудливый орнамент вдоль потолка. Оба пленника молчат, не желая тратить силы на разговор, коих и так осталось немного… Они осторожно входят в, наконец, возникшую дверь, но останавливаются, глядя перед собой. Высокая водяная стена разделяет комнату на две части, и сквозь эту стену нужно пройти. Гарри подходит к уже привычной кукле, с некой опаской всматриваясь в застывшее, злое лицо. Кукла напоминает принцессу из сказок, на ней дорогие одеяния, расшитые драгоценными камнями, вот только от сказочных героев обычно не бывает настолько жутко.
В это время Северус Снейп указывает ладонью на темный квадрат на полу и произносит: «Экскуро!» Простейшее заклинание очищает, как выясняется, выбеленную поверхность, и на ней проявляются значки несомненно древнего языка. Впрочем, зельевару, по-видимому, он знаком. Произнесенная нараспев формула убирает стену воды, и промокшие насквозь путники проходят в следующий зал.
Здесь обстановка более пугающая: по черным плитам пробегают паутинки исторических разрядов. Становиться на них мокрому человеку — самоубийство, о чем тут же сообщает Поттеру Снейп. Они внимательно осматривают помещение, и Гарри вдруг останавливает взгляд на деревянном постаменте в центре зала: почему-то в этой комнате странноватая, напоминающая косматого людоеда кукла сидит не в углу.
— Профессор, — Гарри нерешительно дергает Снейпа за рукав.
— Да, Поттер? — поворачивается к нему тот. — У вас есть предложения?
— Да… Эта кукла. Мне кажется, она не должна быть здесь… Дело в ней…
Снейп задумчиво кивает:
— Может быть. Что ж, раз уж все равно других идей нет, проверим эту. Действуйте, Поттер. Поосторожнее с брызгами.
— Хорошо, — Гарри медленно поднимает руку и указывает ей на постамент. — Импедимента!
С падением куклы паутинки разрядов исчезают совсем.
* * *В отличие от залов с испытаниями, комнаты отдыха похожи друг на друга как две капли воды. Уже знакомая еда и странноватый соленый напиток. Две циновки на полу. Усталость накапливается подозрительно быстро, словно сами стены вытягивают из колдунов их жизненные силы… Их магию… Мешают идти вперед, вынуждая отдохнуть. Впрочем, возможно, на этом тоже строился расчет…
Северус Снейп засыпает быстро. Убедившись, что его ученик поел, он вытягивается на циновке, закрывая глаза. Ровное, глубокое дыхание позволяет Гарри беспрепятственно вести внутренний спор:
Еще раз… Всего разок… Он не заметит… Нет… Не должен… А если все-таки?… Он меня убьет… На месте… Но я хочу узнать! Мне нужно…
Зависимость от правды — страшная вещь. Тому, кто хоть раз узнал об истинном положении дел, сложно не обратиться к источнику вновь. Пусть даже это неэтично, преступно, аморально, опасно, но… Гарри дрожащей ладонью указал на спящее лицо своего преподавателя и тихо прошептал:
— Легиллименс!
* * *Снова калейдоскоп эмоций, уже привычный серый туман. Затем не менее привычный кабинет, заставленный всевозможными жужжащими приспособлениями. Изученный вдоль и поперек стол, за которым возвышается директор Хогвартса. А перед ним, у двери растерянно жмутся четверо мальчишек: господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост. Люпин даже выглядит виноватым…
— Северус, я прошу тебя… — тихий, настойчивый голос директора заставляет повернуться к нему. — Мальчик не виноват…
— Он пытался меня убить! — гневно восклицает Снейп. — Все четверо: двое заманили в Воющую хижину, один готовился растерзать, еще один решил вытащить оттуда, когда понял, что ему за это попадет.
Джеймс Поттер вскидывает подбородок:
— Я спасал тебе жизнь, ты, неблагодарный, трусливый…
— Ты спасал свою шкуру и шкуру своего друга. За убийство ему светил Азкабан…
— Да как ты?!
Оба мгновенно извлекают палочки. С места вскакивает и Сириус Блэк.
— Северус! Джеймс! Немедленно перестаньте, — директор пытается вернуть их к порядку. Двое подростков яростно сверкают глазами, но руки все же опускают. — Устроили тут… Мало нам ваших приключений. Один отправляет однокурсника на встречу с оборотнем в полнолуние, второй идет… Северус, почему ты вообще оказался во дворе в ночное время?
Снейп молчит. Он лишь усмехается, и, чуть наклонив набок голову, прищурившись, смотрит на Джеймса. Не дождавшись ответа, Дамблдор решает продолжить:
— Вы будете наказаны, все четверо. За грубое нарушение школьных правил. Я поговорю с вашими деканами. А пока я хочу попросить тебя, Северус, никому не рассказывать о тайне Люпина…
