Катарина Керр - Дни изгнания
– Интересуюсь? Конечно, они мне весьма интересны. Право же, мама, я всегда предпочту их общество мужскому.
– Я совсем не об этом.
Адерин понял и почувствовал неловкость – все же она была его матерью.
– В таком случае, нет. Но, мам, не терзай свое сердце. Я и мужчинами не интересуюсь.
– Не это меня тревожит. Просто мне всегда казалось, что это тебя вообще не интересует. Ты не доверяешь нам, женщинам?
– Почему ты так думаешь?
– Возможно, когда ты был ребенком, ты узнал лишнее об отношениях мужчин и женщин.
Адерин заколебался, но решил, что более подходящего момента узнать правду не будет.
– Ты говоришь о Танике.
– Вот именно. – Лисса все изучала маргаритки. – Он умер по моей вине, и неважно, кто подписал смертный приговор. – Она решительно посмотрела ему в глаза. – Клянусь тебе, Адо, я никогда ни словом не поощрила его и не давала ему повода надеяться.
– Я это знаю. Дело не в этом, мам. Это двеомер. Я отдал ему свою жизнь. Я отдал двеомеру все, что мог бы дать женщине – сердце свое и душу.
Лисса облегченно вздохнула. Похоже, в обете безбрачия, данном ее сыном, она винила только себя. Позже, оставшись один, Адерин подумал, не было ли доли истины в ее страхах. Он никогда не винил ее, женщину, но жестокое убийство посеяло в нем сомнения – хорошо ли быть мужчиной? Увлечься женщиной так, как увлекся Таник – и навлечь на себя смерть; любить женщину так, как любил отец – и быть ввергнутым в соблазн совершить преступление. Он решил, что нужно будет как следует подумать об этом, чтобы распутать этот узелок и освободить от него сознание. Это могло помешать ему на избранной им стезе.
Все лето ехал Адерин на запад, от деревни к деревне, продавая травы, чтобы добыть достаточно средств к существованию – достаточно по его представлениям. Дважды в день поесть и изредка выпить кружку эля в чистой таверне – больше ему ничего не требовалось. Иногда он задерживался на неделю или две, чтобы пополнить запасы трав или вылечить тяжелобольного, и ехал дальше, иногда вспоминая благодарного фермера. Каждую ночь он совершал ритуал медитации, а потом размышлял над своим вирдом – где же его Судьба? У него возрастала уверенность, что следует в своих скитаниях повернуть на юго-запад, но не было никаких подтверждений этому. Получив первый ключ, он долго разгадывал его смысл.
По западной границе королевства протекала река Викавер, и Адерин отправился взглянуть на нее. По ее берегам не росли дубравы из его видений, там располагались фермы, пастбища, а в воду смотрелись плакучие ивы. Адерин перебрался на другой берег и въехал в деревню Ладотин – пятьдесят домов, стоявших среди высоких тополей, и на удивление приличный постоялый двор. Хозяин сказал, что через их деревню проходят караваны купцов, направляясь из королевства Элдис на запад и обратно.
– А если вы подумываете ехать на запад по этим горам, добрый сэр, лучше бы вам присоединиться к другим путешественникам. Дикари с гор причиняют много неприятностей.
– Я не намерен провести здесь всю зиму, дожидаясь каравана.
– Похоронят-то вас, а не меня, и хорошо, если вы упокоитесь в земле, а не в их желудках – если вы понимаете, что я хочу сказать.
Караван все-таки пришел, но направлялся он из Элдиса в Дэверри, и предводитель очень сомневался, что в это время года Адерин дождется каравана, идущего на запад. Они разговаривали, стоя в гостиничном дворике, и Лиллик сказал, что ему приходилось торговать в городах, расположенных по берегам реки Эль.
– Странное название, – заметил Адерин. – Не думаю, что мне приходилось слышать его раньше.
– Скорее всего, нет. – Лиллик ухмыльнулся, как человек, знающий какой-то смешной секрет. – Это слово не из Дэверри и не из Элдиса. Название придумал Западный Народ. Они, знаете ли, живут западнее Элдиса. Раньше они странствовали и дальше на запад, а теперь осели здесь.
– Правда? Это не Древние Люди?
– Если вы имеете в виду косоглазых темноволосых землепашцев, живших здесь раньше, то это не они. Западный Народ – это совсем другое, и они очень странные. Они не живут в нормальных городах и на фермах. Они скитаются вместе со своими лошадьми и овцами и бредут, куда захотят. – Лиллик замолчал и нахмурился. – Но они помогли мне, да и другим купцам заработать целое состояние. Они любят железные вещи – сами-то, я думаю, делать их не умеют. Да и кто сможет, странствуя по свету – у них и кузницы-то нет. Они продают нам лошадей. Вот, посмотрите.
В эту минуту во двор входил один из людей Лиллика, ведя в поводу двух красавцев-коней. Адерин никогда таких не видел.
Широкая грудь и стройные ноги обещали хорошее дыхание и резвый бег.
Но самым необыкновенным в них была масть – насыщенный золотой цвет, а гривьт и хвосты были серебристыми, как лунный свет.
– Великолепно, добрый сэр! – воскликнул Адерин. – Держу пари, любой знатный лорд в Дэверри выложит целое состояние за такого красавца!
– Именно так, именно так. Но позвольте напомнить, что большую часть этого состояния я отдаю, чтобы купить их.
Странные, должно быть, люди этот Западный Народ, и знания у них должны быть странными. При мысли об этом холод пробежал по спине Адерина, и он подумал, не связаны ли они с его вирдом.
– Слушайте, я твердо намерен ехать на запад. Как вы думаете, долго еще продержится в горах хорошая погода?
– Волноваться надо не о погоде, а о дикарях. Будь я на твоем месте, парень, я бы подождал. Всегда хорошо, если под рукой есть травник. Мы не хотим тебя потерять.
Адерин улыбнулся в ответ. Он никогда не умел ждать.
Идти приходилось дальше, чем он рассчитывал, и Адерин решил посоветоваться с Невином. Этой ночью он разжег в очаге небольшой огонь и позвал учителя. Тот появился очень быстро. Лицо Невина в языках пламени было сердитым.
– Наконец-то соизволил обратиться ко мне! Я чуть не заболел от беспокойства за тебя!
– Покорно прошу прощения, но все шло прекрасно.
– Это хорошо. Теперь, когда ты установил контакт, и я смогу вызывать тебя. Надеюсь, я не оскорблю этим твоего достоинства? И будь любезен, не заставляй меня больше месяцами тревожиться о тебе.
– Не буду. Еще раз – прими мои искренние извинения.
– Хватит на сегодня смирения. Чем ты все это время занимался?
Адерин рассказал то немногое, что произошло с ним за лето, а потом поведал о своем плане отправиться в Элдис. Их прежние тесные отношения быстро восстанавливались, и образ Невина все вырастал в пламени, пока Адерину не стало казаться, что они стоят лицом друг к другу в какой-то серой пустоте, затянутой лиловым туманом.
– Похоже, Элдис такое же подходящее место, как и любое другое, – сказал наконец Невин.
