Роджер Желязны - Бог света
— Тогда не можешь ли ты рассказать мне о Мастерах, и почему они считаются врагами? — спросил Сэм.
— Кое-что о них могу рассказать, чтобы ты не ходил непредупрежденным. Основная часть теперь состоит из Мастеров Кармы. Их личные имена держатся в секрете, как принято у богов, так что они безличны, как Великое Колесо, которое они якобы представляют. Теперь они не просто купцы, они связаны с Храмами. Они тоже измененные, потому что твои родичи Первые, которые стали теперь богами, общаются с ними с Неба. Если ты действительно Первый, Сэм, твой путь поведет тебя либо к обожествлению, либо к уничтожению, когда ты встретишься с этими новыми Мастерами Кармы.
— Каким образом?
— Подробности ищи в другом месте, — сказал моряк. — Я не знаю, как делаются эти вещи. Поспрошай Янагга, парусного мастера на улице Ткачей.
— Так теперь зовут Яна?
Капитан кивнул.
— И опасайся собак, — сказал он. — Или, коль на то пошло, любого живого, кто может скрывать в себе разум.
— Как зовут тебя, капитан?
— В этом порту у меня вообще нет имени, либо фальшивое, а у меня нет причин лгать тебе. Прощай, Сэм.
— Прощай, капитан. Спасибо тебе за твои слова.
Сэм встал и ушел из гавани, направляясь обратно к деловому району и торговым улицам.
Солнце красным диском поднималось навстречу Мосту Богов. Принц шел по проснувшемуся городу среди палаток мелких ремесленников. Разносчики притираний, пудры, духов и масел двигались вокруг него. Цветочницы махали прохожим своими букетами и корсажами. Виноторговцы молчали, сидя со своими бурдюками на длинных скамейках, и ожидали постоянных покупателей. Утро пахло смесью еды, мускуса, экскрементов, масел и благовоний, и казалось, будто идешь в невидимом облаке.
Поскольку принц был одет как нищий, было вполне уместно, что он остановился и заговорил с горбуном, державшим чашку для подаяния.
— Привет, брат, — сказал он, — я зашел далеко от своего квартала и заблудился. Не укажешь ли мне дорогу к улице Ткачей?
Горбун кивнул и намекающе покачал чашкой.
Принц извлек из потайного кармана под лохмотьями мелкую монету и бросил ее в чашку. Монета тут же исчезла.
— Туда, — махнул головой горбун. — Пройдешь три улицы и повернешь налево. Пройдешь еще две улицы и увидишь Круг Фонтана перед храмом Варуны. Войди в этот Круг. Улица Ткачей отмечена знаком шила.
Принц кивнул горбуну, похлопал его по горбу и продолжал путь.
Дойдя до Круга Фонтана, он остановился. Несколько десятков людей стояло движущейся линией перед Храмом Варуны, самого строгого и величественного из всех божеств. Эти люди не собирались войти в Храм, а были приглашены на какое-то занятие, которое требовало ожидания. Он услышал звон монет и подошел поближе.
Все двигалось мимо большой сверкающей металлической машины.
Человек бросил монету в пасть стального тигра. Машина замурлыкала. Он нажал кнопки в виде животных и демонов. Вспышка света прошла во всю длину Нагов, двух священных змей, огибающих прозрачный перед машины.
Принц подошел еще ближе.
Человек потянул рычаг, напоминающий рыбий хвост.
Священный голубой свет заполнил машину изнутри; змеи вспыхивали красным; в свете и тихой музыке началась молитва, выскочило молитвенное колесо и завертелось со страшной силой.
Лицо человека выражало блаженство. Через несколько минут машина остановилась. Он вложил другую монету и снова потянул за рычаг, что вызвало громкий ропот тех, кто стоял в конце линии; говорили, что это уже седьмая его монета, что день жаркий, что другие тоже хотят принести молитву, и почему бы ему не войти в Храм и не отдать столь большой дар прямо в руки жрецов? Кто-то возразил, что маленькому человеку явно надо загладить слишком многое. Тут же начались рассуждения о возможной природе его грехов. Все это сопровождалось громким смехом.
Увидев в очереди несколько нищих, принц подошел к концу ее и встал. Пока очередь продвигалась, он заметил, что некоторые, проходя перед машиной, нажимают кнопки, а другие просто опускают плоский металлический диск в пасть второго тигра на противоположной стороне шасси. Когда машина останавливалась, диск выпадал в чашу и забирался его владельцем.
Принц рискнул спросить и обратился к стоявшему перед ним:
— Почему у некоторых свои диски?
— Потому что эти люди зарегистрированы, — ответил тот, не оборачиваясь.
— В Храме?
— Да.
— А-а.
Он подождал полминуты и снова спросил:
— А незарегистрированные, но желающие пользоваться машиной, нажимают кнопки?
— Да, — ответил тот, — написав свое имя, адрес, род занятий.
— А если человек гость здесь, как я, например?
— Добавишь название своего города.
— А если человек неграмотный, как вот я, тогда как?
Человек повернулся к нему.
— Тебе, наверное, лучше заказать молитву по-старому и отдать пожертвование прямо в руки жрецов. А то — зарегистрируйся и получишь диск.
— Понятно, — сказал принц. — Да, ты прав. Я подумаю. Спасибо тебе.
Он вышел из ряда и обогнул фонтан. На столбе висел Знак Шила. Он пошел по улице Ткачей.
Три раза он спрашивал, где живет Янагга — парусный мастер; в третий раз у невысокой женщины с мощными плечами и с усиками, которая сидела, поджав ноги, и плела коврик в палатке под низким навесом, бывшей, вероятно, когда-то стойлом и до сих пор сохранившей соответствующий запах.
Она осмотрела его сверху донизу удивительно приятными бархатными карими глазами и рыкающим голосом объяснила, куда идти. Он пошел в указанном ею направлении по извилистому переулку и дошел до открытой двери в подвал. Внутри было темно и сыро.
Он постучал в третью дверь налево, и через некоторое время дверь открылась.
Перед ним вырос человек.
— Да?
— Могу я войти? У меня важное дело…
Человек поколебался, затем резко кивнул и отступил в сторону, давая проход.
Принц вошел в комнату. На полу был разостлан большой кусок парусины. Человек сел на табуретку и указал принцу на единственный в комнате стул.
Человек был невысок и широк в плечах; волосы полностью седые, зрачки помутнели от начинающейся катаракты; руки были темные, загрубевшие, с узловатыми пальцами.
— Да? — повторил он.
— Ян Ольвигг, — сказал принц.
Глаза старика расширились, затем сузились до щелочек. Он взвесил в руке ножницы.
— «Долог путь до Типперери», — сказал принц.
Человек вгляделся в него и вдруг улыбнулся.
— «Долог путь до милой Мэри», — сказал он, кладя ножницы на станок. — Когда это было, Сэм?
— Я потерял счет годам.
— Я тоже. Но наверное, прошло лет сорок или сорок пять, как мы не виделись.
