Артем Тихомиров - Оруженосец
— Из-за чего?
— Не знаю. Подождем, пока очнется. Однако, уверен, с ней приключилась большая беда. Поверь профессионалу, Карамболь.
Агент скорчил гримасу и подошел ближе к креслу. Незнакомка даже на его, гномский, взгляд была красива. Точеные черты лица, сохраняющего трогательную детскую пухлость, матовая кожа, длинные загнутые ресницы. Такую девицу только на портрет. Карамболь мысленно сравнил ее с теми, кого изображали лежащие в стопке шедевры (на всякий случай), но сходства не заметил.
Принцесса? Герцогиня? Графиня? Может, княжеского рода?
Эти вопросы тянули за собой воз других. Например, почему бедняжка одна, без сопровождения, почему ее платье хотя и не дешевка, но явно ношеное, даже залатанное, словно у какой-нибудь дочки трактирщика? Или: почему она столь удачно стояла как раз напротив окна, перед которым изволили хандрить его высочество?
Натура делового гнома брала свое. Карамболь попытался взглянуть на ситуацию ясным взором.
— Что теперь? — спросил он у Кая.
— Когда она придет в себя, я расспрошу ее, — пожал плечами принц, не сводя с красавицы глаз.
— И она попросит вас помочь ей, — сказал агент.
— Попросит. И я помогу.
— Не торопитесь, ваше высочество, — предупредил коротышка. — Я понимаю, профессиональный долг требует от вас вытаскивать из беды любых бедовых девиц, но не бросайтесь в омут с головой.
— О чем ты? Я и не собираюсь!
— Собираетесь, ваше величество, именно собираетесь. Я вас хорошо знаю, поэтому делаю однозначный вывод.
— Какой?
— Вы намерены совершить глупость.
— Спасение прекрасной девы — глупость?
— В определенных обстоятельствах — да, — ответил гном.
— Поясни.
— Знаете, как говорят, ваше высочество: не зная брода, не лезь в воду.
Кай Рыцарь Льва задрал нос к потолку. О своем благородном происхождении он вспоминал часто совсем не тогда, когда нужно.
— Может быть, она не нуждается в спасении, — предположил Карамболь.
— Не верю.
— Ваше право. Просто будьте осторожны.
Кай с сомнением поглядел на гнома и с еще большим сомнением на незнакомку.
— Что в ней может быть плохого? — спросил он.
— Не знаю. Просто нутром чую, все это неспроста…
— Брось, Карамболь. Сейчас она придет в себя, и мы все выясним. О! Приходит!
Девушка пошевелила головой, несколько раз моргнула, издала тихий стон и, подняв руку, приложила ее ко лбу. Принц и агент ждали. Первый со все возрастающим восторгом, второй — со все возрастающим недоверием. Незнакомка издала второй стон, отчетливее и мелодичнее первого. На этот раз она открыла глаза и первое, что увидела, это был Кай. Принц стоял напротив кресла в одной из героических поз: ноги расставлены, грудь выпячена, руки на поясе. Не хватало ветра, который бы развевал его длинные волосы.
— Приветствую, прекрасная дева!
Гном сокрушенно покачал головой. Хандра хандрой, а молодость и гормоны — это куда сильнее. Депрессию наследника керузийского престола как рукой сняло, и теперь он сиял, словно начищенный медный таз, посылая во все стороны лучи добра.
Незнакомка уставилась на принца с испугом и слегка сжалась в кресле. Это сияние ее определенно напугало.
— Кто вы?
— Я? Я — Кай Рыцарь Льва, — несколько обескураженно отозвался тот. — Вы не знаете меня?
— Вас… Ох… — Девушка закрыла лицо ладонями и посидела так несколько мгновений. Затем опустила руки. — Нет, я вас, разумеется, знаю. Но как я здесь оказалась? Последнее, что я помню, это улица.
— С вами случился обморок, — мрачно сообщил гном.
— Да… я устала, была в дороге долго… потом…
Принц опустился на одно колено перед креслом.
— Вы можете целиком на меня положиться, — сказал он истинно рыцарским голосом, какой часто воздействовал на ошеломленных и испуганных девиц не хуже настойки пустырника. — Расскажите все. Я вам помогу. Клянусь!
Карамболь, конечно, ждал такого поворота, но все равно издал звук, похожий на вопль полузадушенной утки.
Принц даже не посмотрел на него. Разумеется, разглядывать изящный носик незнакомки было гораздо приятнее, чем шнобель агента.
— Ладно, я расскажу. Только сохраните в тайне мою историю, — сказала девушка.
— Всенепременно, — уверил ее Кай Рыцарь Льва.
ГЛАВА 4
Вероятно, не стоит описывать путешествие беглой принцессы по минутам — это займет слишком много времени, но имеет смысл осветить некоторые важные вехи, пройдя которые Эмма Шеридонская наконец оказалась в Таратае. Да-да, том самом, городе городов… но, как говорится, не будем предвосхищать события…
На своем верном Буцефале принцесса проехала несколько миль по неизведанной земле и сделала стоянку в рощице. Конек был рад возможности пощипать травку и подремать под луной. Он до сих пор не понимал, что происходит, но нрава был не бунтарского, поэтому мирился. Принцесса разложила свой умещавшийся в одной седельной сумке багаж на земле и развела костер. Ее глаза слипались, голова шла кругом. В животе вдобавок грозно урчало. И когда это Эмма успела так проголодаться?
Впрочем, ужин не входил в число первостепенных задач. Принцесса положила на траву одежду, которую вынесла из кладовой, и с сомнением осмотрела. Сейчас эта затея казалась ей не такой удачной, как днем. В свете луны и костра вещи принимали другой облик, и это сбивало принцессу с толку.
— Ничего, — сказала она себе, понимая, что поступает глупо. — Этот наряд временный, пока я не обзаведусь чем-то приличнее. Таков был план.
Оглядевшись по сторонам и найдя вокруг только кустарник, обступивший полянку, Эмма сбросила с себя платье и стала натягивать такое непривычное одеяние. Промучилась, наверное, минут десять, пытаясь освоиться. В итоге почувствовала себя круглой дурой, которая даже в зеркало посмотреться не может, чтобы увидеть всю себя. Сейчас бы пригодилось то большое, стоявшее в спальне. Пришлось воспользоваться маленьким зеркалом, но Эмма не влезала в него целиком. Крутясь и вертясь, принцесса сделала все, чтобы составить о своем внешнем виде самое полное представление. Несмотря ни на что, получилось неплохо.
Наблюдавший за представлением Буцефал даже на время перестал жевать. Он смотрел на хозяйку, что-то бормочущую себе под нос, на хозяйку, которая кругами прогуливалась по полянке, сунув руки в карманы штанов, на хозяйку, которая заговорила вдруг не своим голосом, на хозяйку, плюющуюся сквозь зубы и сморкающуюся одной ноздрей… Конек впал в ступор. Вроде бы перед ним была все та же принцесса, а вроде и нет. И чем больше проходило времени, тем перемены в хозяйке становились заметнее. Буцефал видел, как Эмма словно разговаривала с кем-то, и тон ее речи не соответствовал принцессиному. Похоже мог говорить младший конюх, которого конек видел часто. Но ведь Эмма не младший конюх и вообще… Иными словами, Буцефалу не хватало слов, чтобы описать происходящее, что и неудивительно. Человек бы, разумеется, покрутил пальцем у виска, подумав, что принцесса рехнулась, если изображает из себя молодого человека, но конек этого сделать не мог ввиду отсутствия пальцев. Зато когда Эмма подошла к нему вплотную, он отреагировал правильно и испуганно шарахнулся.
