Александра Лисина - Холодные дни
На какой-то миг у меня что-то сжалось в груди, потому что я отчетливо понимала, что больше их никогда не увижу, а потом...
- Ты попалась, волчица, - Беллри, хищно усмехнувшись, плавно спустил тетиву, и время для меня привычно замедлилось.
Не знаю, как это выглядело со стороны, но, наверное, довольно жутко, потому что для обычных людей я на долгое мгновение просто выпала из поля зрения. Бежать мне некуда - с одной стороны толклись беззащитные караванщики, с другой надежно отрезали от леса Патрульные, впереди на широко расставленных ногах стояли проклятые остроухие, не давая никакой возможности уклониться от своих смертоносных стрел. А за спиной...
Я почти не раздумывала, когда выбрасывала назад левую руку и впивалась удлинившимися когтями в деревянный бортик, одновременно подпрыгивая и мощно толкая легкое тело вверх. Выход отсюда был только один - через повозки, молчаливых тяжеловозов, все еще мирно щиплющих травку у кромки деревьев, и прочь... скорее прочь отсюда, пока не догнали серебряные наконечники эльфийских стрел. Проблема только в том, как? Нырять под днище, надеясь, что кто-то из Патрульных промахнется? Это ведь так просто! Но и ожидаемо тоже. Предсказуемо. Огибать громоздкие возы, надеясь, что остроухие промахнуться? Долго, неудобно и опасно. Так что я не стала мудрить: чиркнув когтями по дереву, быстрее молнии сиганула на крытый прочной тканью бок. После чего почти вертикально взлетела на крышу, уже слыша, как вонзаются стрелы в то место, где только что была моя голова. Диковато извернулась, пропуская мимо себя вторую порцию стрел, хищной бестией припала на странно изогнувшиеся пальцы и, окатив злым взглядом проклятый Патруль, ласточкой слетела уже по другую сторону повозок. А потом со всех ног кинулась прочь, оставляя между собой и преследователями довольно хлипкий и ненадежный заслон из сдвинутых одна к другой телег.
Конечно, это не поможет. Конечно, тренированные бойцы легко одолеют этот простой заслон и выметнутся следом за мной на свободное пространство. Но он неминуемо заставит их потерять время: секунду, другую, третью... а время - это единственное, что мне сейчас было нужно. Если я успею скрыться среди светлеющего леса, им меня не догнать. Никому, даже эльфу, потому что я, как уже говорила, лишь немногим уступлю этим удачливым следопытам. Главное, чтобы на излете не зацепили. Главное, чтобы кони не заметались по поляне. Главное, чтобы ноги мне не поранили, и тогда я успею. Непременно успею спастись. А заодно, и от людей беду отведу.
На этот раз мне не понадобилось много времени, что изменить мышцы и связки - уже падая в неимоверно длинном прыжке по ту сторону, я успела сделать все, что задумала, и приземлилась не на человеческие ладони, а на четыре мягкие подушечки, из которых на мгновение выскочили и тут же пропали острые коготки. Совсем как у Ширры. Но думать некогда - сзади уже причудливо выругались и прокляли меня на все лады, потому что если до этого у кого-то еще оставались какие-то сомнения, то сейчас они полностью исчезли. Не дано человеку так быстро двигаться и так ловко взлетать на одних только руках. Не дано изворачиваться и пропускать мимо себя летящую смерть, как это только что сделала я. Невозможно падать так ловко в низком прыжке и ничего себе при этом не сломать. Я - смогла. А значит, наглядно доказала, что уже не принадлежу к человеческому роду.
Едва коснувшись земли, сильные ноги выстрелили вперед, с поразительной скоростью унеся меня к лесу. Трава, словно родная, мягко ложилась под стопы, умные кони милосердно расступились, не только не испугавшись моего странного вида, но еще и с готовностью позволяя промчаться мимо. В ушах неистово взвыл бродяга-ветер, перед глазами замелькало зеленое, в ноздри ворвался восхитительных запах предрассветного леса. В тот же миг за спиной кто-то снова смачно выругался, кто-то с досадой застонал, кто-то зло зашипел, продираясь сквозь ряд тесно стоящих повозок, которые я одолела с ходу. Но быстро. Тоже очень быстро - не успела я нырнуть в спасительные заросли, как возле левого уха сердито вжикнуло.
Пришлось наклонить голову, сложиться чуть не вдвое и ринуться прочь почти на четвереньках, преодолевая последние шаги гигантскими, поистине сумасшедшими прыжками. Один, второй, третий... справа снова что-то свистнуло, больно прищемив клок волос, но я не смотрю - нагибаюсь еще ниже и бегу... бегу так быстро, как никогда прежде, потому что знаю - только в этом мой единственный шанс. Вот что-то звонко щелкнуло слева, выбивая щепу из попавшей на пути сосны, снова справа, опять слева... что-то несильно царапнуло по плечу, распоров рукав чуть не до локтя. Эльфы стреляют хорошо, сильно, да вот беда - я не бегу по прямой. Я рвусь из стороны в сторону и все дальше удаляюсь в благословенную темноту. Еще не рассвет, еще только-только позолотились верхушки деревьев, а внизу по-прежнему царит блаженная ночь, и только я знаю, как она любит мои объятия. А значит, я смогу, сумею, я справлюсь...
Вот и деревья, наконец.
Успела.
Я шумно выдохнула и на короткий миг оглянулась, чтобы навсегда запечатлеть перекошенные ненавистью лица эльфов и отчаянно пытающихся поспеть за мной людей. Да, так и есть: Беллри красивой статуей замер на вершине одной из повозок, куда сиганул следом за мной. Шиалл все еще терзает изящный лук из знаменитой эльфийской ивы, но медленно, слишком медленно для меня летят его стрелы - от них не составит никакого труда уклониться. Вот мимо пролетела одна, вторая... я легко отвожу голову и почти улыбаюсь, стоя какое-то жалкое мгновение совершенно неподвижно. Молча смеюсь, неожиданно ощущая, как бурлит внутри странная сила. Потом они дружно срываются с места, за ними только-только показываются Кеол и его смертные соратники, но я отворачиваюсь и уже не вижу, как один из них поднимает руку, а мне в спину летит что-то маленькое, ярко поблескивающее серебром.
Легкого толчка в левый бок даже не замечаю - лечу прочь, как на крыльях, беззаветно отдавая бегу все силы. Мчусь, будто ветром подхваченная. Быстрее, чем можно себе представить. Плавнее и, одновременно, резче, хотя казалось бы - такого не бывает. Но нет, я снова смогла. Меня не смутили перемены в моем податливом теле. Не озадачили странные хлопки за спиной, не испугали хищно заметавшиеся тени под ногами. Не удивили беспрестанно мелькающие деревья, среди которых безнадежно потерялись мои незадачливые преследователи. И даже тихий хрустальный смех, невесть откуда взявшийся в моем изменившемся голосе. Мягкий, искристый, удивительно нежный и трепетный смех. Победный смех, немного лукавый и торжествующий, от которого тихонько засветилась внезапно проснувшаяся жемчужина, но, кажется, действительно мой.
