Яна Алексеева - Оковы равновесия
Я тронулась следом.
Тихо лязгали цепи на барабанах, скрипели мореные доски, фыркали недовольно кони. Чуть дальше, у плещущегося водой рва, о чем-то шептался с герцогом Артир. Я в стороне вытаптывала траву, медленно вышагивая вокруг придорожного каменного столба-тотема.
У кромки леса ждала разудалая пятерка всадников, моя охрана, компания, порой в прошлом не брезгующая грабежами на дорогах разоренной Эннирии. Особенно они любили храмовые обозы и отряды городского ополчения. У них, разумеется, были счеты со светлыми. А однажды бывшим стражам развоплощенного Невиса не повезло наткнуться на Ивера, давней осенью отправившегося проведать родню. Или повезло. Воин был в хорошем настроении и убивать незадачливых разбойников не стал. И привел неудачников в Азурок живыми.
Да, пригнал хлыстом по спинам, но все же! Все пятеро прижились в деревне, запрятанной в предгорьях, присягнули герцогу и порой выполняли некие особые поручения, что доставляло им огромное удовольствие. И повышало благосостояние.
Один из них, Трин, даже женился после особо удачного рейда, в замке сейчас воспитывался его мальчишка, неуклюжий шумный разрушитель всего сколько-нибудь ценного. «Синеглазый монстр, — жаловалась на него прислуга. — Весь в отца». Насчет глаз не знаю, но голосом и живостью он явно пошел в мать, Джаю, — волчицу, самую громкоголосую оборотницу герцогской стаи.
Нас сипло окликнул старший пятерки, Редвин. В сознании всплыл образ — вечно простуженный голос, меховой жилет и анисовая пастила от болей в горле. Для него и его людей нынешнее путешествие — просто развлечение, легкая необременительная прогулка. Проводить туда-обратно да в пути и на месте оберечь от неприятностей. Мне предстоит более сложное дело.
Стоит поторопиться.
Я нетерпеливо двинулась по дороге, таща за собой лошадь. Вот кому больше всех не нравятся ночные вылазки. Я же порой только ночами и выбираюсь в лес, проветриться и вслушаться в песню этого мира, все еще замершего на грани падения. Но сегодня надо не просто прогуляться с волками, а пересечь невидимую границу и выйти из-под полога Азура, а с рассветом ступить на главный Северный тракт.
Мы отправляемся на турнир.
Мой ученик наконец закончил разговор. Я не вслушивалась в содержание, привычно наслаждаясь звучанием. Голос владетеля по-прежнему действовал на меня неподобающе. Даже за три дюжины шагов я легко разбирала малейшие интонации, отвлекалась, падая в пропасть мечты.
И вот опять! Едва не пропустила краткое колебание эфира и легкую дрожь темного полога, проскользнувшую по спине волной мурашек.
Все верно, Киран приглушил лежащее на нас благословение бога-покровителя, дабы раньше времени Свету не стало ясно, кто и зачем приехал на турнир.
Да не на простой рыцарский турнир, а на Большой королевский, включающий и состязания вольных бардов всех стран.
В нем придется принять участие. Солья Свирель представит взыскательному слуху высокородной публики своего единственного ученика.
Артир готов, уверена, а вот я…
Но оковы тянут меня на юг, интуиция герцога и странное чувство сродства с Тьмой бывшего принца зовут туда же, явственно подстегивая поторопиться. А Азур предостерегает от опасности. Пусть и слабый, прикованный к последнему святилищу, он все еще бог. И он чувствует что-то… Шанс, порой мне кажется, он чувствует свой единственный шанс.
Жизнь и смерть танцуют на кончике иглы, старательно выдерживая равновесие.
В общем, мы едем, потому что другого способа взглянуть на королевскую семью Ирсы глазами Тьмы не существует.
Передернувшись, я взобралась в седло и двинулась вперед, привычно считая шаги и правя на звяканье сбруи Нэшановой лошади. Тот привык украшать узду медными чеканными бляшками с древними оберегами, а потому при движении напоминал звонкий ксилофон.
Ночной лес был полон звуков. Мелодия дикой чащи сливалась из птичьего гомона, стрекота насекомых и отдаленного воя диких волков. Ветер трепал листву и одежду, гонял по тропе ошметки травы. Ритмично стучали копыта, тихие голоса спутников сплетались с шелестом ветвей. Сама собой начала складываться мелодия. Флейта. Скрипка, немного печально. Барабан… еще скрипка, нет, альт…
Осторожное прикосновение буквально выбросило из сосредоточенности.
Вздрогнув, я резко развернулась, хватая нарушителя за руку. Нащупала витой браслет с большим гладким камнем в зубчатой оправе. Раздраженно рыкнула:
— Ар-ртир! — и влепила подзатыльник, для чего пришлось привстать на стременах.
Ученик почти рассмеялся, я прекрасно расслышала его сдавленное фырканье.
— Простите, айе Солья, — выдохнул он.
— Паршивец, настрой сбил. — Ссутулившись, я расслабленно прилегла на шею лошади.
— О, мои извинения. — В голосе бывшего принца, а ныне короля в изгнании добавилось искренности. — Но дядя просил вам передать…
Шуршание, звяканье.
Я протянула руку, в раскрытую ладонь легла полоска мягкой ткани. Плотная, гладкая, удивительно прочная атласная лента, расшитая по краям затейливым узором. Жесткая нить, наверное, золотая, складывалась в завитки и спирали, а на концах закручивалась во что-то невообразимое. Сквозь путаницу нитей, однако, прощупывалась вышитая гладью личная эмблема владетеля Азурока — волчья голова в профиль.
— Это сигналка. Если надорвать кончик, айе Киран почувствует и попытается открыть портал. Азур позволит одно перемещение.
— Двустороннее? — Я ласково погладила расшитый атлас.
— Да. — Артир вздохнул. — Надеюсь, не понадобится.
— Надежда — глупое чувство, — машинально ответила я, прикладывая ленту ко лбу и завязывая узлом на затылке.
Короткие волосы неаккуратно встопорщились, длинные концы пощекотали шею, но я только улыбнулась.
Это же подарок, почти настоящий. И нить, и ткань закляты на крови того, к кому должно уйти сообщение, и лично им, последним посвященным темного бога, иначе бы создание амулета наподобие того, что десять лет назад привел сюда светлых, не было бы возможным. Теперь, если что, и мы сможем преподнести сюрприз.
Спасибо…
Я поторопила лошадь, аккуратно обгоняя пятерку бывших стражей и ученика. Не стоит им видеть моего лица, мечтательная улыбка барда не настолько интересное зрелище, чтобы им делиться. Это мое, только мое.
Северный тракт тянется через всю Эннирию на юг, до самой Ирсы, там превращаясь в Столичный. И никогда не пустует. Поэтому появляться на дороге лучше ранним утром.
В последний раз пригладив волосы, я проверила одежду. Рубаха из плотной ткани, дорожный плащ, куртка. Засапожный нож, посох. Все простое, без вышивки и украшений, практичных немарких цветов. Только сапоги дорогие, замшевые, с тиснением на голенищах, со звонкими набойками и жесткими витыми шнурами, затягивающимися на лодыжке.
