Анна Дашевская - Семь гвоздей с золотыми шляпками
— Еще что-то случилось? — тихо спросила я, рука об руку с Равашалем следуя за лакеем.
— Да, пришел магвестник от Морнэмира. Пропали еще двое подростков, эти были просто уведены из Дубравы. И никто ничего не видел.
Король Галлии Луи Одиннадцатый был до чрезвычайности похож на свои официальные портреты. Внимательные серые глаза, темные с проседью волосы заплетены в короткую косичку; неулыбчив, но любезен. Одет по-домашнему, в куртку крупной вязки поверх белой рубашки.
Увы, моя идея насчет рассмотреть, кто куда кинется в серпентарии, оказалась несостоятельной. Аудиенция была действительно аудиенцией: король и двое подданных.
— Добрый вечер, ваше величество, — поклонился Равашаль. — Разрешите представить вам мадам Лавинию Редфилд, декана боевого факультета Академии и давнюю сотрудницу моей службы.
— Добрый вечер! — Король сел в глубокое кожаное кресло возле камина и жестом предложил нам устроиться напротив. — Рад воочию увидеть ту, о ком столько рассказывали. Итак, Равашаль, вас привели ко мне?…
— Плохие новости, сир!
Мой коллега четко, в нескольких фразах обрисовал ситуацию с обнаруженным заговором.
— Опять! — с досадой сказал король. — Третий раз за послдение десять лет. Что ж им так неймется-то, а? Уйти, что ли, в монастырь, куда-нибудь на острова Рапа Нуи?
Равашаль сочувственно вздохнул, а я мысленно фыркнула. Куда ж ты уйдешь, дорогой король, у тебя еще наследник в возраст не вошел. А передавать трон другой династии — это как-то вообще неслыханно.
— Ладно, — Луи слегка хлопнул ладонью по колену. — Кто такой Лаваль? Я не помню этого графа, то ли он не бывал при дворе, то ли ничем не выделялся.
— Жан-Кристоф Корбюзон, граф Лаваль. Сорок семь лет, брат жены третьего сына герцога Монтгомери.
— Монтгомери! — воскликнул король, но воздержался от дальнейших комментариев.
— Да, сир. Он действительно практически не бывал при дворе, даже до женитьбы проводил время в основном в своем поместье в Бретани. Жена — третья дочь графа Брунелли из Савойи. Двое детей, сын восемнадцати лет, и дочь… родилась с уродством. Никто не знает, каким, — ответил Равашаль на незаданный вопрос короля. — Сразу после ее рождения десять лет назад семья закрылась в поместье, жена и дети никогда оттуда не выезжают. Врач, принимавший роды, исчез бесследно. Из слуг в ближайший город, Бреаль-су-Монфор, выезжает только дворецкий и его жена, экономка. К ним подход найти не удалось. Пока не удалось, сир.
— Ясно… То есть, ничего не ясно, зачем он в это ввязался! Что вы думаете об этой истории, мадам Редфилд?
— Пока ничего не думаю, ваше величество, — я пожала плечами. — Пока что я, как и мои коллеги, собираю информацию. Сегодня мы пришли только для того, чтобы предупредить вас о необходимости быть осторожнее, как вам, так и их высочествам.
— Да, я понимаю. Но у меня только на ближайшую неделю назначено около двадцати совещаний, встреч и каких-то мероприятий. Не говоря уже о бале Солнцестояния.
— Ваше величество!..
Отчаяние Равашаля было мне понятно. Бал в Сен-Женевьев — это тысяча гостей, три тысячи слуг и несчитано помощников. Попасть во дворец постороннему в такой ситуации проще, чем плюнуть с моста в реку.
— Нет, Равашаль, бал назначен давно, и отменить его я не могу. До него еще неделя, постарайтесь что-то прояснить к следующему четвергу. Что касается прочих мероприятий, я попробую всюду, где возможно, послать кого-то компетентного на замену. Постараюсь не маячить на виду, и так далее. А вот детей, пожалуй, я завтра же отправлю из Лютеции. Куда лучше, на ваш взгляд, в Шамбор?
— Только не в Шамбор! — воскликнул Равашаль, почти перебив короля. — В этой громадине может укрыться сотня наемных убийц, и охрана ничего не заметит!
— Жаль, я с детства люблю тамошний парк… — король вздохнул.
— Лучше в Шассерон, там отличная магическая охрана, да и просто подобраться к замку нелегко, — я мягко поддержала коллегу. Про охрану я знала точно, потому что сама тестировала этот комплекс после ремонта замка.
— Хорошо. Я прошу вас докладывать мне сразу, как только появятся новости. И согласуйте действия с моей охраной, чтобы Грунгах знал хотя бы приблизительно, чего ждать.
Король встал и небрежно провел рукой над письменным прибором в виде серебряного кабана. В дверях тут же появился охранник, огромный орк с татуировками клана Дикого Вепря. Я ностальгически вздохнула: именно шаман Дикого Вепря был моим первым учителем в ментальной магии. Его величество тем временем распорядился проводить нас к начальнику своей охранной службы, упомянутому уже Грунгаху, сыну старшего вождя Вепрей.
К одиннадцати вечера мы с Равашалем все-таки добрались до особняка Службы магической безопасности. Грунгах умотал нас вопросами, уточнениями и выяснением подробностей планов покушателей (или все-таки покусителей?) до того, что я портал с трудом смогла открыть. Когда вся эта история закончится, и я снова устроюсь у камина с трубкой и стаканом, я начну восхищаться Грунгахом. Сейчас я бы его загрызла, если бы смогла дотянуться.
Лэрд Морнэмир ждал нас в бывшем кабинете Бельфора ровно так же, как и вчера — стоя возле окна и глядя во двор.
— Добрый вечер! — повернулся он, когда мы вошли в дверь. — Лавиния, вы в курсе?…
— Да, Равашаль рассказал. И снова никаких следов?
— На сей раз, мы искали целенаправленно. И снова нашли только затухающие отпечатки аур возле замка Форнаг.
— Плохо, — вздохнул Равашаль. — Ну что же, сейчас подойдет Брихсдорн, и начнем?
Бравый колонель не заставил долго себя ожидать, и даже изъявил готовность начать первым.
— Итак, — сказал он, вызывая голопроекцию снимка молодой и очень эффектной женщины, — баронесса Макмердок. Знакомьтесь. Смотрите на портрет внимательно, и, если встретите эту даму на дороге, то или отойдите в сторону, или хорошенько ее свяжите. Неясно пока, как она познакомилась с Лавалем, учитывая его затворничество и отшельничество. Но в его деятельности она занимает важное место, занимается устрашением, шантажом, моральным и физическим уничтожением противника.
— Ого, — не удержался эльф.
— Вот именно, — кивнул Брихсдорн. — Здесь, в Лютеции она живет в отеле, в «Людовике святом», разумеется. Денег не считает, и занимает пентхауз на крыше. Постоянно при ней секретарь, Аристид Панайотис, один и тот же уже несколько лет. Точнее, вот уже четыре года, с момента ее развода с последним мужем. Для своей деятельности нанимает разовых исполнителей, расплачивается обычно золотом.
— Золотом? — прищурился Равашаль. — Наличными?
