Филип Пулман - Северное сияние
А уж сколько говорили о том, куда исчезают дети, — не перечесть. Тут уж, поистине, не было двух одинаковых версий. Кто уверял, что они прямиком отправляются в ад, кто слышал о зачарованном волшебном крае, кто вообще считал, что детей держат в хлеву и откармливают на убой. Да еще поговаривали о маленьких невольниках для богатых тартар.
В одном, правда, все были едины: в том, как же назывались эти никем не виданные похитители детей. Должно же быть у злодеев имя, иначе как рассказывать все эти леденящие душу истории. И как же сладко было их рассказывать, сидя, например, в надежной крепости колледжа Вод Иорданских.
Имя нашлось мгновенно, и прозвали этих душегубов мертвяками, а почему — никто не знал.
— Поздно на улицу не выходи, утащит тебя мертвяк — будешь знать.
— У моей тетки в Норгемптоне мертвяки соседкиного сына сманили.
— Мертвяки в Стратфорде были. Сказывают, на юг они пробираются.
— А давай играть в мертвяков и детей!
Рано или поздно Лира и Роджер, поваренок из колледжа Вод Иорданских, должны были додуматься до этой веселой игры. Идея, разумеется, принадлежала Лире, а верный Роджер готов был ради подружки на все, предложи она ему хоть с крыши прыгнуть.
— А как мы будем в них играть-то?
— Очень просто. Ты давай прячься, а я тебя потом поймаю и разрежу на мелкие кусочки, как мертвяки делают.
— Ты почем знаешь, что они делают? Может, они все другое делают.
— Сдрейфил, — презрительно процедила Лира. — По глазам вижу, что ты мертвяков боишься.
— Никого я не боюсь, — пискнул Роджер. — Нет никаких мертвяков.
— Нет, есть, — авторитетно заявила Лира. — Только я их тоже не боюсь. Если они придут, я одну штуку сделаю, меня дядя научил, когда он сюда в последний раз приезжал. Знаешь, в рекреации был один профессор, из другого колледжа, очень нахальный. А мой дядя, лорд Азриел, посмотрел на него вот так, пристально, и он ка-а-ак упадет — и все. Мертвый. Только изо рта пена идет.
— Ты ври, да не завирайся, — неуверенно заморгал глазами Роджер. — Кто тебя пустил-то в рекреации. И потом, я что-то не слышал, чтобы там кто-нибудь помер.
— Где тебе, — надменно отчеканила Лира. — Слугам о таких вещах не говорят. И в рекреации я, к твоему сведению, была. Между прочим, мой дядя всегда так делает. Один раз его тартары поймали, связали по рукам и ногам и хотели ему заживо кишки выпустить. А дядя не испугался и когда к нему тартарин с ножом подошел, он ему прямо в глаза посмотрел, а тот — раз! — и тоже умер. А третьему тартарину дядя говорит: «Ты меня развяжи, я тебя убивать не буду». Ну он и развязал, а дядя его все равно убил, чтобы знал.
История эта внушала Роджеру еще большие сомнения, чем сказки про мертвяков. Но тут уж сам Бог велел поиграть в лорда Азриела, взглядом умертвляющего тартар, а в качестве пены изо рта решено было воспользоваться сиропом. Чтоб никто не обижался, лорда Азриела они представляли по очереди, то Лира, то Роджер.
Но Лира не привыкла отказываться от своих планов, так что не мытьем, так катаньем, но Роджера нужно было склонить к игре в мертвяков. Для начала она предложила поваренку совершить экскурсию в винный погреб, воспользовавшись для этого связкой запасных ключей, которые она совсем случайно выудила у дворецкого из кармана.
Дети на цыпочках крались вдоль стен подвала, где под замшелыми сводами хранились богатейшие запасы токайского, канарского, бургундского и благородного брантвейна.
Изъеденные временем потолки опирались на могучие колонны толщиной не в три обхвата, а, по меньшей мере, в десять. Каждый шаг по вымощенному каменными плитами полу гулко отзывался в настороженной тишине. И повсюду, куда ни бросишь взгляд, — полки, полки, ярусы полок, а на них — оплетенные паутиной бутыли и бочонки. Мертвяки опять были забыты. Замирая от ужаса и восторга, дети скользили вдоль стен, стараясь ступать как можно тише. В дрожащих пальцах Лиры плясал огонек свечи, а в голове ворочался один и тот же, никак не дававший покоя вопрос: а вино — это вкусно?
Грех было его не попробовать. И, невзирая на отчаянные протесты Роджера, наша Лира выудила откуда-то снизу самую грязную, самую старую, самую пузатую бутыль из самого толстого стекла и, не найдя подходящей замены штопору, попросту хряпнула камнем по горлышку. Забившись в дальний угол, дети по очереди прикладывались к отбитому краю и жадно лакали густую терпкую влагу, алую, словно кровь. Лире вкус вина не больно-то понравился, он показался ей каким-то неожиданным, что ли. А интересно, как они с Роджером узнают, что уже опьянели? Пока веселее всего было наблюдать за подвыпившими альмами: они оба уже не стояли на ногах, то и дело заливались беспричинным хохотом и превращались в каких-то горгулий, пытаясь перещеголять друг друга в уродстве.
Как вдруг и Лира, и Роджер предельно ясно ощутили, что же такое опьянение, причем наступило это практически одновременно.
— Неужели им это нравится? — простонал поваренок, с трудом поднимая голову после того, как его в очередной раз вывернуло наизнанку.
— Конечно, — сипло отозвалась Лира, которой было немногим лучше. — Мне тоже нравится, — упрямо добавила она, и ее вновь вырвало.
Единственно полезный опыт, который наша героиня вынесла из этого трагического происшествия, сводился к следующему: игры в мертвяков могут завести тебя во всякие интересные места. К тому же слова дяди Азриела, сказанные во время его последнего приезда в Оксфорд, не давали девочке покоя, и она с жаром принялась обследовать подвалы колледжа, поскольку, как выяснилось, на поверхности земли лежала лишь самая малая и отнюдь не самая интересная его часть.
Наверху колледжу Вод Иорданских было не развернуться: справа — колледж Святого Михаила, слева — колледж Архангела Гавриила, сзади — Университетская библиотека. Так что еще в период раннего Средневековья колледж принялся расти вглубь, прогрызая под землей подвалы, тоннели, целые этажи подземных помещений и служб, соединенных меж собой крутыми лестницами; сперва только под учебными корпусами, но дальше — больше. Шли годы, и гигантская паутина, словно разветвленная грибница, начала расползаться вширь на многие сотни ярдов, превратив весь прилегающий участок в подобие подземных каменных сот.
Сколько неизведанных возможностей сулила Лире эта сокрытая от людских глаз терра инкогнита! Ради нее были забыты героические восхождения на гребни крыш. Теперь Лира и верный Роджер с упорством кротов обследовали каждый закоулок подземелья. Как-то постепенно игра в мертвяков превратилась в охоту на мертвяков, потому что где же им еще прятаться и отсиживаться, как не по подвалам?
