Игорь Ковальчук - Рыцарь-маг
— Не очень-то вежливо, — заметил он. — А где приветствия, подарки?
Киприот, оказавшийся по правую руку непрошеного хозяина, внезапно бросился на него, выставив перед собой меч. Своей реакцией он гордился и был уверен: англичанин, который как раз смотрел на стратиота, попросту не успеет отреагировать. И очень удивился, когда врага на пути не оказалось, зато в какой-то момент непонятная сила подтолкнула его вверх и далее, за борт, прямо в воду. Дик, конечно, прыжок заметил, пригнулся, подставил плечо и слегка подтолкнул самонадеянного молодого воина. Ноги солдата оторвались от палубных досок, и он без вскрика странной птицей полетел в море.
Ждать, что люди императора придумают в следующий момент, телохранитель короля Ричарда не стал. Солдаты еще провожали изумленными взглядами своего собрата, который вдруг ни с того ни с сего решил искупаться, когда молодой рыцарь напал на правого киприота и ударил его мечом в горло. Клинок рассек позвонки, как масло, и практически отделил голову от тела прежде, чем воин сообразил — надо защищаться. Он и на палубу упал, сохранив в глазах изумление обиженного ни за что ни про что ребенка. Дик увернулся от падающего тела и почти прижался спиной к стене — встал так, чтоб вольготно было сражаться и не ожидать удара сзади.
На этот раз на него бросились скопом, сразу впятером. Дик отреагировал мгновенно. Он действовал мечом с такой легкостью, с какой застоявшаяся лошадка берет с места в галоп. Из-за того, что все пятеро навалились одновременно, куча мала получилась довольно бестолковой. Конечно, в давке молодой рыцарь мог попасть подо что-нибудь острое просто потому, что повезло бы кому-то другому, не ему. Но в этой схватке подобное вряд ли могло произойти. На короткое время именно англичанин стал удачлив. Ему казалось, что как-то особенно прояснилось зрение и вроде бы даже раздвинулся горизонт. Воин теперь подмечал любое движение на грани видения справа и слева. Когда один из киприотов нагнулся, чтоб удобней было подсечь противника, полоснув под колени своим клинком, Дик подпрыгнул и в прыжке хорошо пнул солдата ногой в лицо. Голова откинулась назад, подбородочный ремень лопнул, и шлем покатился по палубе. Слуга императора грохнулся следом.
— Какая сука там шумит? — прозвучал с верхней палубы пьяный и довольно громкий голос. — Кто, хрен узлом, падает у каюты принцессы? Разбудишь же, морда косая!
К этому моменту, поверив, что на корабле совершенно случайно оказался единственный трезвый человек, через фальшборт перебрались почти все, кого отправили захватывать знатных заложниц, — сорок человек. На перегнувшегося через изящные перильца слугу с налитой кровью совершенно хмельной физиономией посмотрели с раздражением, и лучник, ждущий приказов, стоя рядом с накрепко привязанной, до сих пор свисающей в одну из лодок веревкой, поднял короткий греческий лук. Для удобства он слегка откинулся назад, опираясь поясницей на огораживающий брус.
Дик резко выбросил в его сторону руку, складывая пальцы в друидическом знаке отрицания, но вложив в него свою силу, имеющую с природой и лесом самую малую связь. Результат был тот самый, которого молодой рыцарь и ожидал. Больше всего это напоминало удар кулаком, но на расстоянии. Просто воздух на миг обрел твердость тарана и вышиб лучника в море. Лук улетел вслед за ним.
Но на то, чтобы полюбоваться за полетом киприота, времени не было. Молодой рыцарь атаковал одного из солдат, того, что, по его мнению, хуже всего владел оружием, отшвырнул с дороги и ушел вбок, потому что, притиснутый к стене сразу тремя-четырьмя противниками, он стал слишком уязвим. Искушать судьбу не следовало. И в тот момент, когда Дик немного отступил, из-за носовой надстройки галеры появился небольшой, но хорошо вооруженный и экипированный отряд под командованием Стефана Турнхама в золоченом шлеме с красивым гребнем. Для них отступление телохранителя короля стало знаком того, что пора вмешаться.
Стратиот понял все в тот самый момент, как увидел отблеск факельного огня на золотой отделке доспехов командора франков. Он сделал своим людям знак отступать, но держался, как и подобает командиру, сзади, так что большинство солдат разрешения не заметили. Они кинулись вперед, на гвардию галерной охраны.
Турнхам слыл отчаянным рыцарем, поэтому даже сделал несколько выпадов, прежде чем скрылся за спинами своих воинов, теснящихся на узком проходе нижней палубы. Свешивавшийся с верхней палубы слуга, проснувшийся от грохота и звона, в недоумении смотрел вниз. Сперва он не понял, что едва не погиб, но когда второй киприот поднял лук и прицелился ему в лицо, побледнел. Дик, прикончив своего очередного противника, отмахнулся друидическим знаком в сторону лучника. Сбить его за борт он не смог, но лук выбил и ненадолго оглушил. Подскочив ближе, молодой рыцарь ударил его ногой под колено, сшиб на палубу и вторым пинком успокоил надолго.
— Уберись оттуда, — раздраженно крикнул он, подняв голову, и слуга немедленно спрятался.
Дик перехватил меч поудобней и бросился к стратиоту. Вот кого точно надо захватить в плен: если кто-то из нападающих что-нибудь знает, так это именно командир. Киприот почувствовал что-то, развернулся — и мгновенно атаковал сам. Он уже понял, что этот молодой франк — опасный противник и подпускать его близко не стоит. После первых же выпадов, только скрестив меч со стратиотом, молодой рыцарь почувствовал, что слуга императора отлично владеет мечом. Он попытался оттеснить противника от фальшборта, но тот не двинулся с места, и его клинок отбивал все попытки Дика приблизиться хотя бы настолько, чтоб стать серьезной угрозой.
Меч у киприота был легкий и слегка изогнутый, не такой, как тяжелые, нормандского типа мечи французов и англичан, и фехтовать им было легче. Но у этого оружия были и слабые стороны. Командир кипрского отряда быстро понял, что ставить прямые и даже скользящие блоки своим мечом против тяжелого клинка франка опасно, поскольку можно запросто лишиться оружия. Он отступил на шаг и поднял щит. Выпады молодого рыцаря он счел более безопасным принимать на этот большой деревянный круг, укрепленный металлическими полосами. Удар франка стратиот выдержал с трудом. Левая рука заныла, но это было неважно, пока ее еще можно было поднять.
Рубанув раз-другой, Дик быстро убедился в том, что щит слишком крепок и его не сломать. Он догадывался, что, будь у него в руках обычный меч, клинок давно уже затупился бы. Но оружие лорда Мейдаля напоено магией от лезвия до навершия рукояти, сломать его о дерево и даже о железо невозможно. Применить магию, чтоб разбить щит, Дик сперва не сообразил, когда же эта мысль пришла ему в голову, пальцы левой, свободной руки тут же сложились в другой друидический знак, на этот раз воспроизведенный именно так, как учили, — знак, попросту называемый «трещина». Дерево немедленно лопнуло, и силы, которую вложил молодой рыцарь в этот жест, хватило, чтоб разошелся хорошо закаленный металл и съежилась плотная кожа ремней.
