Барб Хенди - Предатель крови
Он увидел длинный зал с проходом, по обе стороны которого тянулись от стены до стены ряды двухъярусных коек. В зале были только два пограничника: сидя на койках, они снимали с себя оружие и доспехи. Слева, в дальнем конце зала стоял шаткий стол, окруженный тремя табуретами. На ближайшем к Чейну табурете сидел Лисил. Его волосы и руки были густо измазаны запекшейся кровью. На столе перед ним лежали покрытые кровью клинки и палица.
С неподвижным, бессмысленно пустым лицом Лисил погрузил руки в бадью с водой, стоявшую на полу, и принялся оттирать запекшуюся кровь. Магьер, сидевшая на крайней нижней койке, не сводила с него настороженного взгляда.
При виде ее горло Чейна пронзила леденящая боль, и птица, которой передались его ощущения, содрогнулась. Когда-то черные волосы и мраморно-бледная кожа этой женщины казались Чейну невыразимо привлекательными. Он наслаждался, фантазируя, как мог бы сразиться с ней. Сейчас, однако, боль в горле Чейна не была порождена ни яростью, ни желанием. Его голод и чистая откровенная ненависть были отравлены страхом. Он более не желал насладиться мучениями Магьер — только разорвать ей глотку, прежде чем она успеет вскрикнуть.
На другой койке съежилась небольшая фигурка. Глаза малиновки были ночью не так остры, как зрение Чейна, и он вынудил птицу пододвинуться ближе — так, что она уткнулась клювом в оконное стекло.
Винн сидела, привалившись спиной к стене и съежившись так, словно она стремилась стать совсем незаметной. Ее сапоги валялись на полу в лужицах натекшей с них воды, штаны и подол куртки промокли насквозь. Она дрожала, обхватив руками подтянутые к груди колени.
Чейн долго смотрел на округлое, оливково-смуглое лицо Винн, на ее карие глаза, блестевшие из-под капюшона куртки. Она не сводила глаз со своих спутников.
— Снимай кольчугу, — велела Лисилу Магьер.
Она поднялась, и Чейн неохотно перевел на нее взгляд.
Магьер уже сняла и сложила в углу свой плащ, кожаный доспех и саблю. Она подошла к Лисилу, остановилась перед ним, засучивая рукава. Если б только на лице его сейчас отражались ярость или боль… или даже безумие — словом, любое чувство, которое погнало его сегодня в бой, — Магьер было бы легче. По крайней мере, она могла бы догадаться, что на него нашло. Но на лице его не дрогнул ни единый мускул. Он расстегнул на боках свой доспех, стянул его через голову. Рукава его коричневой рубахи тоже были испачканы кровью, но, прежде чем Магьер успела сказать хоть слово, полуэльф стянул с себя и рубашку.
Так он и сидел перед Магьер, обнаженный по пояс, и она, глядя на его смуглый торс, на миг вспомнила, каково это — ночью прижиматься к его широкой груди и всем телом ощущать тепло его кожи и дыхания. Странная грусть охватила ее при виде крови, запекшейся в его волосах.
Не промолвив ни слова, Магьер опустилась на колени, подняла брошенную Лисилом рубашку и, погрузив ее рукава в воду, отстирала с них кровь. Затем она взяла миткалевый лоскут, лежавший около бадьи, и намочила в воде. Когда она потянулась к Лисилу, чтобы стереть кровь с его лица, полуэльф резко оттолкнул ее. На руке его, повыше локтя, багровел длинный узкий кровоподтек. Магьер ухватила Лисила за запястье, чтоб поближе осмотреть кровоподтек, — и опять он резко выдернул руку.
— Объяснишь ты наконец, что произошло? — вслух спросила она, хотя на самом деле и не надеялась услышать ответ. — Ты втянул всех нас в дело, которое совершенно нас не касалось… да еще устроил это таким образом, что хуже некуда.
Лисил отнял у нее мокрый лоскут и протер им лицо. На Магьер он при этом не смотрел.
Послышались гулкие шаги, и Магьер незаметно вздохнула. Что бы там ни скрывал от нее Лисил, вытянуть из него правду нелегко было бы и наедине, а здесь, в казармах, об уединении можно не мечтать. Приподнявшись на одном колене, она посмотрела в проход между рядами коек — и тут из своего укрытия выдвинулась к изножью койки Винн.
Выглядела юная Хранительница, мягко говоря, неважно, но Магьер не испытывала к ней особой жалости. Была б ее воля — этой девчонки здесь уже давно бы не было! Не одну ночь Магьер и Лисил спорили жарким шепотом, стоит ли отправить Винн назад, в миссию Хранителей в Беле.
По проходу между койками шел рослый худощавый воин в пластинчатых доспехах с покрытыми грязью наручами, с длинными светлыми, изрядно спутанными волосами. Это был тот самый молодой капитан, который недавно у городских ворот помешал своим подчиненным задержать Магьер. Капитан нес жаровню — полукруглый чугунный сосуд на трех ножках, — крепко ухватив обеими руками ее длинную дужку. Под мышками у него были зажаты свернутые одеяла. Багровый свет, исходивший из жаровни, озарял молодое, с удлиненными чертами лицо капитана. Жаровня была наполнена раскаленными углями, насыпанными поверх слоя песка. Вместо того чтобы поднести ее к столу, капитан остановился у коек и поставил жаровню на пол, поближе к Винн.
Магьер насупилась. С какой стати эта глупая девица, которая к тому же предала их, вызывает такое сочувствие у всякой более-менее значительной особы, которая встречается им на пути?
— Винн?.. — окликнул капитан и протянул девушке одеяло.
Юная Хранительница поспешно развернула его, набросила на плечи.
— Спасибо, — пробормотала она.
Затем завозилась под одеялом — и, спохватившись, замерла, смущенно покосилась на присутствующих мужчин. Капитан кашлянул.
— Боска, Стеван, — обратился он к солдатам, которые сидели на верхних койках. — Выйдите ненадолго, будьте добры.
Солдаты коротко кивнули и вышли из зала.
— Спасибо, Стасиу, — прошептала Винн и, опять отодвинувшись к стене, принялась под прикрытием одеяла неловко стаскивать с себя мокрую одежду.
Капитан бросил второе одеяло на койку Магьер, и она выразила свою признательность сухим коротким кивком. Затем он скрестил руки на груди, развернулся спиной к койке Винн и застыл так, словно часовой, охраняя ее стыдливость. Магьер едва удержалась от того, чтоб не зашипеть от отвращения.
Между тем взгляд капитана Стасиу переместился на Лисила, и на его длинном лошадином лице отразилось явственное подозрение.
— И какое же новое несчастье занесло к нам сюда одного из вашего племени? — ворчливо осведомился он.
Лисил вскочил так резко, что Магьер пришлось отпрянуть с его пути. Вода стекала струйками по его рукам, капала со сжавшихся в гневе кулаков. Спутанные пряди его длинных белых волос уже не могли скрыть заостренных ушей, а раскосые янтарные глаза так и впились взглядом в капитана. Он все еще рвался в бой, неважно, с кем и ради чего.
Магьер выпрямилась, поняв, что именно вызвало подозрительность капитана. Без плаща с капюшоном происхождение Лисила слишком явно бросалось в глаза. Это был уже не первый случай, когда его принимали за эльфа.
