Анатолий Дубровный - Листик, приключения продолжаются.
Проснулся бывший сержант, когда солнце уже взошло. Такого с ним, чтоб заснуть на посту, ещё никогда не бывало! Посмотрев в сторону девушек, Рен увидел, что сёстры так и спали завёрнутые с головой в одеяло, а сам он с ужасом обнаружил, что лежит на своей постели из лапника мокрый и голый! Его одежда была в беспорядке разбросана вокруг этой импровизированной кровати. Рен не успел осмыслить произошедшего, как раздался хихик и из под плаща сестёр высунулась голова младшей. Сержант покраснел и стал поспешно натягивать на мокрое тело свою одежду. Когда он более или менее оделся, из-под плаща высунулась голова старшей, она сердито сказала своёй сестре, улыбаясь при этом:
- Что, сводница? Подглядывала?
- А вот и не подглядывала! Они же в речке под водой были! Ничего не видно было! Ничего подсмотреть не получилось бы! - Начала оправдываться младшая, - И потом, я всю ночь спала! Мне сны снились! Вот!
- Ага! - Ответила старшая, - И какие же тебе сны снились?
- Про мороженое, - тяжело вздохнула младшая сестра.
- Постойте, постойте! Кто был под водой? - Почти вскрикнул Рен, - Как это под водой?!
- Ты же мокрый весь! - Ответила младшая, - Вы с Лимилой под водой были!
- И как это ты всё разглядеть успела, когда тебе такие замечательны сны снились? - Ехидно спросила старшая сестра, младшую.
- Подводой и с кем? - Рен просто не мог прийти в себя.
- С Лимилой! - С нажимом ответила младшая выпутываясь из плаща, служившего одеялом обеим сёстрам.
- Кто такая Лимила?! - Совсем ошарашено спросил бывший сержант.
- Со мной, Лимила - это я! - Раздался за его спиной нежный голос. Рен резко развернулся и увидел миловидную девушку, одеждой которой, служили только её сине-зелёные волосы. Да и вся девушка была нежно-зелёного цвета с голубоватым оттенком. Рен вытаращил глаза и охрипшим голосом спросил:
- Ты кто?!
- Русалка, - ответила за девушку Лионелла, и спросила у девушки, - Лимила, ты рыбки принесла?
- Да, - ответила девушка и положила перед сержантом, неизвестно откуда появившийся свёрток из листьев лопуха. Из свёртка торчали хвосты довольно внушительных рыбин. А девочка, уже обращаясь к Рену, произнесла:
- Готовь завтрак, нам с Мил, тоже покупаться хочется!
Обе сестры рванули к речке. Рен поражённо смотрел на русалку, она немного смутилась и произнесла:
- Спасибо тебе, теперь я буду жить.
- Не за что, - машинально ответил Рен, и тоже смутившись, спросил, - так это мы с тобой ночью... Эээ, в реке?
- Да, это моя речка. Я её хозяйка. Девушки, сделали меня русалкой, - кивнула зелёная девушка в сторону речки, откуда слышался громкий плеск и весёлое перекрикивание сестёр. Увидев недоумение на лице Рена, девушка пояснила, - я умерла, вернее меня убили те, кого вчера Милана и Лионелла покарали. Я стала нежитью, а они меня спасли, теперь я не нежить. А ты дал мне жизнь, русалки не могут без любви. Без любви они умирают. Спасибо тебе!
Девушка говорила, а Рен ею любовался, какая она красивая, ну и что, что зелёная. Каждый имеет какой-нибудь маленький недостаток. Потом они целовались, впрочем, это не помешало Рену почистить и пожарить рыбу. Так что когда сёстры вернулись с речки, завтрак был уже почти готов. Бывший сержант отметил, что хоть девушки только что купались, волосы у них сухие. Это могло быть только в одном случае, они высушили свои волосы магией, ведь солнце было для этого ещё не достаточно жарким.
После первой ночёвки Рена удивило, что сёстры вот так укладываются спать, безо всяких мер предосторожности и, не устанавливая ночного дежурства, не имея никаких защитных магических амулетов, да и защитного круга не заметно было, что бы сёстры ставили. Эти меры предосторожности были обычными в путешествиях, тем более в путешествиях по таким опасным местам, как Крионские болота. На третьей ночёвке он тоже, очень уставший, так как отдежурил ночь накануне и отшагал целый день, плюнул на всё и лёг спать. Разбудил его дикий рёв. Подхватившийся на ноги сержант увидел громадную тень, нависшую над местом ночлега. Судя по всему, это нечто намеревалось напасть на спящих людей, но что-то ему помешало. Милана села протирая заспанные глаза, а Лионелла только недовольно завозилась. Чёрная тень снова оглушительно заревела. Даже не заревела, в этом звуке было всё - от басовитого рёва до дикого визга, складывалось такое впечатление, что этот звук издаёт стая опасных и голодных зверей.
- Многоголосость издаваемого рёва - это признак нежити, - сообщила, протёршая глаза Милана.
- Ага, - подтвердила так и не раскрывшая глаз Лионелла.
- А громкость рёва, свидетельствует о больших размерах издаваемой этот рёв, твари, - продолжила объяснения Милана.
- Ага, - опять подтвердила Лионела и добавила, поворачиваясь к опять заревевшей твари спиной, - Мил, она же спать мешает, заткни её!
Рен недоумённо переводил взгляд с одной девочки на другую, он стоял с мечом готовый драться за свою жизнь и жизнь своих спутниц, а оставшаяся невозмутимой Милана зажгла яркий светлячок. В его ярком свете Рен увидел кошмарную тварь. Высотой больше трёх метров, покрытую тёмной шерстью и когтями, с громадным ртом, усеянным не менее громадными зубами. Картину дополняла обильно капающая слюна.
- Это кто? - Брезгливо сморщившись, спросил Рен, он уже понял, что тварь не может напасть. Её что-то удерживало на месте, не давая, ни бросится вперёд, ни убежать. Впрочем, тварь и не делала попыток убежать, она скребла всеми своими шестью ногами пытаясь дотянуться до людей.
- Шамулла, - ответила Милана, с интересом рассматривая омерзительного зверя, - жаль, что с нами нет магистра Вайлента, такой экземпляр!
- Кто экземпляр, магистр? - Не понял Рен, он также не понял, причём здесь вообще какой-то магистр. Его обеспокоило, даже напугало имя твари, названное девушкой, насколько он помнил, убить эту нежить ещё никому не удавалось. Она была неуязвима как для железного оружия, так и для магии. Своей ядовитой слюной эта нежить убивала своих жертв, поэтому к ней близко подойти никто не мог, единственным недостатком этой твари было то, что она медленно передвигалась, от неё человек мог запросто убежать, если находился вне досягаемости плевка.
- Магистр Вайлент, некромант, - пояснила Милана, - ведь это же нежить, причём очень редкая нежить. Он бы её поизучал, так сказать в естественных условиях.
Очень редкая нежить плюнула в людей, этот плевок людей не достиг, несколько вёдер слюны упали, не пролетев и метра. Там зашипело и трава, мелкие веточки, даже верхний слой грунта превратились в чёрную слизь.
