Ян Ирвин - Темная луна
— Он забирает ее, — прошипел Магистр и стал бормотать какие-то невнятные слова. Но заклинания не подействовали.
Внезапно купол сделался прозрачным. Половина тела Таллии уже исчезла. Шанд и Аспер поднялись к самому куполу. Иггур пытался сбить купол, но безуспешно. Тогда он принялся одну за другой крушить колонны. Купол превратился во врата, ведущие в никуда.
Таллия почти совсем исчезла, Шанд — наполовину.
— О Таллия, я ничего не могу сделать. Иггур, пожалуйста, помоги! — всхлипывал Мендарк.
Иггур рывком вытащил свой рубин, поднял его вверх и задрожал от напряжения, его лицо налилось кровью. Купол зазвенел, словно гонг, и рухнул на пол. Великим усилием Иггур приподнял купол, словно фокусник. Под ним лежали трое.
Таллия приподняла голову.
— Такое ощущение, будто меня вывернули наизнанку, — прохрипела она. — Сначала врата видоизменились, потом я почувствовала чье-то присутствие, а затем меня стало затягивать внутрь. Это было ужасно.
— Это Рульк, — сказал Иггур, теперь довольно спокойно. — Он следит за нами.
Шанд выполз из-под купола и положил голову на один из обломков колонны. Таллия никогда еще не видела его таким удрученным.
— О Карана, прости! — прошептал он. — Прости.
— Не надо спешить, — сказал Мендарк. — Будем продолжать наблюдать.
Когда наступила ночь, они заметили под куполом слабое мерцание. Откуда-то туда поступал светящийся газ.
— Мне это не нравится, — обеспокоено сказала Малиена.
— Газ проникает из Ночной Страны. Врата все еще открыты.
— Там Рульк! — воскликнул Иггур. — Мы не можем ими воспользоваться.
— Неужели ничего нельзя сделать? — в отчаянии спросил Шанд.
— Запереть вход в Ночную Страну! — твердо произнес Иггур.
— Но как? Ведь он держит врата открытыми.
— Это ужасно, но Иггур прав, — сказал Мендарк. — Врата охраняются. У нас не остается иного выхода, как только запечатать их.
Таллия невесело покачала головой и оглядела комнату, словно в поисках врага.
— Я хочу попытаться еще раз, — мягко произнесла она.
— После этого? Не смей! — рыкнул Мендарк.
— Но как мы можем оставить их там? — спросила она. Таллия уже один раз покинула Карану в беде и очень стыдилась этого. — Я готова рискнуть жизнью.
— А я нет. Это невозможно!
— Мендарк…
Мендарк ударил по куполу кулаком:
— На карту поставлена судьба всего мира, Таллия!
— Уверена, что тебя заботит только потеря власти над ним, — процедила она, неожиданно разъярившись.
— Я забочусь о судьбах мира со дня изгнания Рулька.
— Ты уже тысячу раз это повторял, — резко ответила Таллия. — Пусть потомки судят о твоих заслугах.
— Не сомневаюсь, что они оценят мой труд! — воскликнул он.
— Я должна попытаться их спасти! — твердо сказала Таллия.
— В таком случае тебе никогда не быть Магистром после меня.
— А я и не стремлюсь, мне совсем не хочется закончить, как ты!
— Ты смеешь мне перечить? — Он встал, Таллия поднялась тоже. Теперь Мендарку приходилось смотреть на нее снизу вверх.
— Таллия, никто не заботился о Лиане больше, чем я. И… — Лицо Мендарка исказила гримаса отчаяния. — И Карану я тоже люблю. Но мы не в силах ничего сделать. Неужели ты сама не видишь? Или кто-нибудь не согласен?
Все сидели молча.
— Шанд, ты настаивал на их спасении. Скажи свое слово, — обратился к нему Мендарк.
Шанд некоторое время ничего не отвечал. По его щеке скатилась слеза.
— Я не знаю, как им можно помочь.
— Если это действительно так, что ж, давайте исполним свой долг, — печально произнесла Таллия.
— Твоя взяла, Иггур, — вздохнул Мендарк. — Но как нам запечатать вход в Ночную Страну?
— Теперь не имею ни малейшего понятия. Я не думал, что он так силен.
— У нас не хватит сил закрыть их, — произнесла Малиена. — Если только… — Ее взгляд устремился к черной дыре, туда, где раньше был камин…
— Да! Блестящая мысль, Малиена! — воскликнул Мендарк. — Раз нам не хватило силы, попробуем открыть новый источник…
— Я уже пытался! — срывающимся голосом выкрикнул Иггур.
— Мы должны попробовать еще раз, — спокойно сказал Мендарк. — Надо спуститься вниз, к подножию скалы.
— Нет! — воскликнула Селиала. Это было первое слово, которое она произнесла за последние дни.
5
Мастер-картограф
Таллия сидела на полу склонив голову. Она опять потерпела неудачу.
— Рульк слаб, — сказал Мендарк. — Он отвык от тяжести нашего мира. Вы видели, с каким трудом он поднимался по лестнице? Нужно действовать сейчас, пока он не восстановил силы.
— Мы побеждены. Пусть все идет своим путем, — мрачно произнес Тензор.
Малиена поднялась, держась за свое сломанное плечо:
— Что ты задумал, Мендарк?
— Когда-то мы втроем создали Ночную Страну, — сказал он. — Я, Тензор и Иггур.
— И когда моим сознанием овладел Рульк, ты бросил меня! — закричал Иггур. — А Тензор… — Ярость захлестнула его. Он сжал кулаки. — А Тензор предал нас всех, оставив ход, через который мог освободить Рулька, когда ему вздумается. Неужели вы полагаете, что я еще раз вам поверю!
Мендарк спокойно продолжил:
— Итак, мы втроем присутствовали при сотворении Ночной Страны. И можем снова закрыть вход туда. И когда все будет кончено, мы используем силу скалы, чтобы сделать собственные врата, через которые перенесемся в Туркад.
— Я уже пытался проделать это два дня назад, — вступил в разговор Иггур. — Ничего не вышло.
— Но у тебя не было времени как следует подготовиться, — осторожно сказал Мендарк. — Теперь у нас время есть.
— На это уйдут годы, — возразил Иггур.
— Раз ни у кого недостает мужества помочь мне, я сделаю все сам! — вспылил Мендарк и вышел из комнаты.
— Ненавижу этого высокомерного старикашку! — сказал Иггур Шанду.
— Я его тоже недолюбливаю, — ответил Шанд. — Однако сейчас он прав. Пойдем выпьем по кружке чарда.
Они сидели прислонившись к стене, горячие кружки согревали им руки. Здесь, высоко в горах, было холодно.
— Ты не представляешь, что произошло после провала нашего Эксперимента, — сказал Иггур. — Рульк запустил свои щупальца в мой мозг. Это было как… Невозможно описать, как он свирепствовал в моей голове.
Шанд встретился с ним взглядом. Иггуру надо было выговориться, излить все, что мучило его годами.
— Когда я пришел в сознание, я жил только мыслью о мести. Но теперь понял, что не в силах противостоять Рульку. Страх перед ним парализует меня. — В глазах Иггура стояли слезы бессильного гнева.
