Людмила Астахова - Невиновных нет
И тут, словно подслушав мысли и разговоры женщин, вернулся диллайн. И не один, а в обнимку с увесистым кувшином. Характерной такой формы – пузатенький, с тонким узким горлом.
Обрадованная Джойана лихо подмигнула соратнице:
– Ох! Ну вот! А ты говорила, что не бог. Все твои желания исполняются, стоит их только произнести. Каково?!
«Все-все желания? Вот так-таки и все?» – нет, ролфи не сказала этого вслух. Зачем? – колдун на то и колдун, чтоб услышать и понять, какие еще желания могут возникнуть у молодой, здоровой и сытой ролфийки, ежели ее напоить… Впрочем, желания эти даже оформиться еще не успели, не то что возникнуть, но… Пусть диллайн поостережется.
Собственные нескромные мысли развеселили Грэйн, а молчание колдуна еще и подзадорило, и она ляпнула уже бесстрашно, предвкушающе потирая руки:
– А ведь мы потом можем и проверить, бог или не бог… – И ухмыльнулась, шалея от собственной смелости.
А проклятый диллайн все равно молчал! Но сладкое ягодное вино разлил, однако, на троих. Грэйн отпила и протянула с легким разочарованием:
– Девчачье питье! Вот у нас в форте Логан…
В форте Логан пили все, что горит, особенно зимой, когда долгими-предолгими ночами единственным развлечением обитателей крепости было изготовление напитков по новым рецептам. От перечисления ингредиентов, входивших в состав знаменитой «Свинки», нежную графиню точно бы вывернуло, а классическую «фрэнгеновку» или «комендантшу» гнали чуть ли не из портянок. Диллайнская ягодная наливочка такого эффекта, конечно, не даст, но… Грэйн чокнулась с повеселевшей Джоэйн и лихо опрокинула стаканчик. И чуть не задохнулась от неожиданности. «Девчачьим» напиток только казался, а эффект… Эффект был. И немедленный.
Джоэйн хихикнула и сверкнула зубами в игривой улыбке, и ролфи вдруг поняла, что на ее собственных губах гуляет точь-в-точь такая же бесстыжая улыбочка, а во взгляде, устремленном на этого потрясающе красивого, золотоглазого Локкиного сына, отчетливо светится вполне конкретный интерес. Щеки ролфи вспыхнули, она смущенно отвела глаза и подтолкнула шуриа локтем, мол, ты что, тоже? В ответном тычке от Джоэйн читалось откровенное – ага, и я!
«О-ой… – с пьянящим головокружением подумала Грэйн. – Ой-ой-ой…»
«Ай-ай! – радовалась Джона. – Хорошо-то как! Как замечательно сидеть возле очага сытыми и чистыми, без страха смотреть друг на друга, смеяться, пить вкуснейшее вино и флиртовать с прекрасным колдуном. А главное – жить!»
Молчание колдуна ролфи уже не пугало и – вот чудеса! – почти не раздражало, разве что подзадоривало. Немногословность на Ролэнси считалась за добродетель, к тому же под рукой у Грэйн имелась шуриа, в общении с диллайн гораздо более опытная… Может, у них вообще так принято – все время помалкивать?
«Надо выяснить!» – решила эрна Кэдвен и тут же обратилась за разъяснениями, уже не удивляясь тому, как хрипло звучит ее голос:
– Слышь, Джоэ… тьфу, чего я все тебя по-нашему именую? – мысль эта была неожиданной, но, пожалуй, своевременной. И в самом деле… может, шуриа вообще неприятно слышать, как Грэйн зовет ее по-ролфийски? Огорчать спутницу не хотелось, но это заковыристое «Джойана»… Язык Грэйн немедля начинал закручиваться в узел, едва лишь она пыталась это выговорить. Джойа-а-ана… К тому же – слишком длинно. Надо что-то покороче и попроще. – Тебя как лучше называть? «Джой-а-а-ана» мне не выговорить…
Шуриа залихватски выпила свой стакан и не стала ломаться:
– Можно Джона или Джони, меня так дед-прадед Эйккен из твоей песни называл, или даже Джой. Меня так Бранд… муж мой покойный…
А диллайн все подливал им понемножку и подливал, да так ловко и незаметно, что Грэйн уже почти позабыла о его присутствии. Ролфи принялась перечислять варианты, словно пробуя имена на вкус:
– Джона… Джони… – нет, это все не то! Не хватало привычной ролфийской отрывистости, хотя… – Джойн! Давай будет Джойн, а? Красиво получается… и кратенько… Джо-ойн… – и вопросительно подняла стаканчик, дескать, годится?
Столь лихо переименованная графиня рассмеялась:
– Да! А я тебя – Грэйн! И будем мы Джойн и Грэйн! – она тоже подняла стакан. – Как два великих героя!
«Какие именно великие герои?» – хотела было спросить Грэйн, но тут же забыла. В самом деле, какая разница? Есть вещи гораздо более важные: к примеру, торжественно сдвинуть стаканы в честь официального и окончательного знакомства, а заодно уж и выяснить, есть ли имя у гостеприимного хозяина волшебного чертога?
На диллайн они покосились обе, не спеша пить дальше. И тот не стал чиниться, тоже поднося свой стакан:
– Алфер.
Грэйн моргнула. Алфер – и?..
– Можете звать меня так, – пояснил чародей.
«Алфер – и все, – ролфи взгрустнулось отчего-то. – Как же так… ни имени рода, ни владения… Может, он вообще изгнанник?» Подперев рукой потяжелевшую голову, Грэйн молвила протяжно:
– А-алфер… тоже красиво.
В именах сокрыта тайная суть, это все знают. Вот, к примеру, имя самой Грэйн означает «верность», любопытно, какой секрет скрывается за этим «Алфер»? И тут она вспомнила, что хотела же выяснить степень божественности их спасителя, и не стала дальше тянуть:
– А вот скажи нам, А-алфер, ты бог или, – ролфи осмотрела чародея сверху донизу и облизнулась, так понравилось ей увиденное, – все-таки не совсем?
И спутница тут же больно ущипнула Грэйн за ляжку, громко прошептав:
– Это неприлично, такое спрашивать.
И сделала очень озабоченное лицо.
«А что неприличного?» – удивилась ролфийка и вопросительно вздернула брови. Диллайн молча улыбался. Может, он вдруг онемел? Так нет же, вроде бы совсем недавно еще умел говорить…
Грэйн озадаченно нахмурилась и тоже шепотом спросила у Джойн:
– А что такого-то? Неприлично – это… вот если бы я спросила, блохи у него есть или нет, а так… Я ж не про блох, я ж про божественность! – Тут ролфи осеклась, задумавшись. А вдруг эту божественность тоже можно подцепить? Ну, вроде блох или вшей? Или чего похуже… А заодно – и возвышенную молчаливость?
– Слуша-ай, Джойн… эти диллайны… они всегда такие молчаливые? – и широко улыбнулась, с ходу представив, в какой ситуации молчание и впрямь может оказаться золотом. Меньше слов, больше дела – а что, правильный подход! Почти по-ролфийски!
Пока Грэйн разглядывала диллайн, тот не стал дожидаться, чем для него закончится столь откровенный интерес. Он щедро подлил гостьям вино и жестом предложил не останавливаться на достигнутом.
Сначала Джона пыталась на вкус определить, из чего хозяин сделал свой божественный напиток. Черника, малина, земляника, какие-то пряные травы… И наверняка немножечко колдовства. Безобидного, лукавого, лесного… Как в сказках. Иначе каким образом две перепуганные, преследуемые женщины вдруг ощутили себя шаловливыми девчушками, которые поочередно кидают на молчаливого незнакомца томные взгляды и тут же краснеют и смущаются своей игривой дерзости. Нет, тут без волшебства не обошлось. Алфер слова не сказал, а они обе уже готовы покуситься на его целомудрие. Впрочем… диллайн говорунами-то и не назовешь. Сдержанность у них в крови, и ее не меньше, чем расчетливости и безжалостности. Будь они прокляты, эти истинно диллайнские черты.
