Вергилия Коулл - Мой враг, моя любимая
Ивар быстро взглянул куда-то поверх моего плеча.
— Прости меня, Кира.
— За что? — удивилась я.
— Потом узнаешь.
Внезапно он рванулся ко мне, насколько позволяли цепи. Прижался бедрами, высекая из моей груди испуганный вздох. Нечто твердое уперлось в мою ногу и вызвало мурашки по спине. Я не успела отступить, как почувствовала прикосновение губ Ивара. Под моими закрытыми веками перевернулся весь мир.
Последние несколько месяцев я жила с ощущением тоски. Чего-то не хватало. Думала, что посвящение в клан отца удовлетворит меня. Но ошибалась. Мне не хватало адреналина. Бешено колотящегося от страсти сердца. Ощущения, что земля уходит из-под ног, а здравый смысл отступает перед чувствами.
И все это я ощутила с лекхе. Если верить его версии, мы были кровными врагами, потому что мой отец уничтожил его семью. Но даже если нет, это не упрощало ситуацию. Ивар нарушил закон, и в лучшем случае его посадили бы. В худшем — привели бы в исполнение высшую меру наказания.
Вздох не то радости, не то огорчения вырвался из моих губ, когда кто-то третий с силой отшвырнул меня в сторону, а над ухом прозвучал гневный голос:
— Да ты охренел?!
Самый старший из моих братьев выглядел взбешенным не на шутку. Как я могла не услышать его шагов? Перейдя от слов к делу, Николай с размаху впечатал кулак в живот пленника. Ивар согнулся пополам и повис на руках.
— Что ты делаешь! — невольно воскликнула я и попыталась помешать следующему удару.
— Что я делаю? — брат просто рассвирепел. — Это ты что здесь делаешь, Кира? Это грязное животное тебя хочет!
— Но это всего лишь животное! — я перехватила руку Николая и повисла на ней, пока Ивар откашливался и сипло дышал. — Ты сам так сказал. У него сработал инстинкт.
— Да, — Коля попробовал высвободить локоть и при этом не покалечить меня, — он — похотливый кобель. И я не позволю ему пачкать тебя своими грязными руками!
— Но его руки связаны, — настаивала я, бросив взгляд на Ивара.
Да он в своем, вообще, уме? Он же поцеловал меня специально, когда увидел Николая. Теперь я все поняла. И зачем только, ведь слышал, что его ждет? Думал, что за это по головке погладят?!
— Ты что, его защищаешь? — вдруг застыл брат.
От неожиданности я даже выпустила его локоть.
— Н-нет.
— Ты защищаешь вонючего мужика, который только что терся об тебя своим членом?! Он залез в наш дом и хотел поразвлечься с тобой!
Николай посмотрел на меня так, будто я сама была лекхе.
— Коля, нет! — воскликнула я. — Не защищаю, просто это вышло… случайно. Я, наверно, подошла слишком близко… не подумала…
— Значит, я прав. Кобель хотел воспользоваться моей невинной сестренкой, — тоном, не терпящим возражений, подвел итог брат.
Резким движением он выхватил из-за пояса длинный нож. В глазах Ивара мелькнула тревога. Пленник весь подобрался, наверняка ожидая следующего удара. Но Николай лишь потянулся и разрубил веревки, продетые сквозь цепь кандалов.
После долгого нахождения в напряженной позе ноги пленника, как и следовало ожидать, не выдержали неожиданной нагрузки, и он рухнул на четвереньки. Правда, стоять так Ивару пришлось недолго, потому что мой брат с размаху пнул его под живот. От удара пленника отбросило на спину. Из-за боли он явно на какое-то время потерял ориентацию в пространстве. Николай деловито оседлал его, на ходу вытаскивая из кобуры пистолет. Пока Ивар приходил в себя, брат схватил его рукой за подбородок и заставил открыть рот. Звук металла, стукнувшегося о зубы, вызвал у меня неприятные ощущения.
Увидев пистолет, снятый с предохранителя, во рту у пленника, я испытала шок. Не так представляла себе реальность, с которой придется столкнуться в качестве охотника. Совсем не так. Когда наемники трепались об очередной облаве, в воображении все выглядело как красочный фильм.
Теперь из красок была только кровь на разбитой губе Ивара.
Взгляд у лекхе стал более осмысленным и медленно переместился на меня. Пленник не делал попыток бороться, и слава Богу, ведь в противном случае я не знала бы, кому из них двоих помогать.
— Ты не можешь его убить, отец с ним еще не закончил, — напомнила я, тщательно избегая встречаться с Иваром взглядом. Ну и чего он, спрашивается, добивался?
— Отец не мог решить, отпускать лекхе или нет. Я решу за него, — брат поудобнее перехватил рукоять, — не отпускать. Кира, лучше отвернись. Сейчас здесь станет грязно.
Отвернуться очень хотелось. Едва поборола в себе этот порыв.
— Тебе все равно придется как-то объяснять этот выстрел, — предприняла я новую попытку.
— Да что тут объяснять? — хмыкнул брат. — Скажем, что застрелили при попытке ворваться в дом и напасть на беззащитную девушку. Две статьи за один раз — и подходящее наказание. Отворачивайся, Кира! А то потом кошмары будут сниться.
Я в нерешительности покачала головой. Ивар продолжал смотреть на меня немигающим взглядом. Николай поджал губы.
— Отвернись, кому сказал! — рявкнул он.
Я сглотнула. Мой старший брат был не из тех людей, с кем принято шутить. И судя по тому, как напрягся его палец на спусковом крючке, мне на самом деле следовало отвернуться. И чем скорее, тем лучше. Я сдалась и поспешила выполнить просьбу брата.
Тогда и увидела, что со стороны дома к нам торопятся двое. Один из них сильно хромал. Папа и… дядя Миша? Старый охотник по привычке прижимал к боку покалеченную слабую руку.
— Не стреляй, — выдохнула я и сама удивилась облегчению, заполнившему грудь.
Брат и сам уже заметил отца. С недовольным видом он вытащил пистолет изо рта Ивара, но остался сидеть на своей жертве, прижимая ее к земле.
— Что здесь происходит? — сухо поинтересовался отец, не доходя пары шагов до меня.
Его цепкий взгляд оценивал обстановку. Дядя Миша выглядел обеспокоенным. Я предположила, что именно он заметил потасовку и позвал папу.
— Лекхе приставал к Кире, — бросил Николай.
— Что? Что он тебе сделал? — папа подошел и положил руку на мое плечо, с тревогой вгляделся в лицо.
— Ничего, — пожала я плечами. — Всего лишь попытался поцеловать…
— Господи, малышка, — папа обнял меня и прижал к груди. — Это не «всего лишь». Это недопустимо! Как он подманил тебя?
Я засомневалась, стоит ли говорить о тех обвинениях, которые выдвигал Ивар? О том, что мой отец — убийца. Может, стоит поднять эту тему более аккуратно и наедине? Не хотелось повторять грязные сплетни при посторонних.
— Я сама подошла. Из любопытства.
— Сама?! — у отца округлились глаза.
— Он хотел воспользоваться ее невинностью, — с отвращением добавил Николай.