Татьяна Бродских - Марта. Дорога домой.
- Вы ведь бывали там, и наверно не один раз. Расскажите, кто там живет, а то в книгах все больше страшилки. Мне кажется, если бы там жили одни монстры, то человечество стало бы легендой или попряталось в резервации, - я могла бы поведать Дидьру, почему возникли такие места, но решила повременить с откровениями. К тому же оно вряд ли будет ему на пользу, ведь обратить процесс вспять уже невозможно.
Ответить мужчина не успел, какая-то мерзкая тварь врезалась в стекло, сползла по нему цепляясь за стыки, пуская слюни и корча страшные рожи. Я непроизвольно отшатнулась, попадая в объятия инквизитора.
- Не бойся, она нас не достанет, - крепко обнимая меня за талию, прошептал Дидьер. - Стекло специально закаливают, оно выдерживает крупнокалиберную пулю, не то что клыки этой мерзости.
- Ты спрашивала, кто там живет? Вот они и живут, а еще куча других кровососущих, убивающих людей, тварей. Мы даже название им не придумываем. Зачем? Если каждый день появляются новые виды, а старые то исчезают, то мутируют, - Дидьер не давал волю рукам, просто обнимал, мягко, уверенно. Его губы, когда он говорил, касались моих волос, а дыхание их шевелило. В его объятиях было хорошо и спокойно, умиротворенно. Ночь, темнота и странное чувство единения. И я позволила себе немного расслабиться, отклониться на грудь мужчине, удобно устраивая голову на его плече. Надеюсь, он поймет, что это собственно ничего не значит, просто мне, как и ему в эту ночь одиноко и хочется человеческого общения, тепла.
- Твари не могут долго жить вдали от своего леса, они становятся вялыми и либо сдыхают сами, либо их легко может убить даже ребенок камнем. Поэтому пока что жизнь в городах и в тех местах, до куда не дополз один из темных секторов, вполне безопасна. По большей части мы не от этих монстров огораживаемся, а от разумных обитателей темных секторов. Да есть и такие, в основном потомки первых людей, что, не взирая на все риски, решили не переселяться, после того, как территории сектора выросла. Но есть и нелюди, которые очень хорошо умеют притворяться нами. Вот их мы и отлавливаем на территориях городов.
- Зачем? - удивилась я. А еще стало интересно, что за нелюди такие? - И что вы с ними потом делаете? Убиваете?
- Не всегда, Марта, не всегда. Все зависит от того, что успело натворить это существо. Если оно никого не тронуло, то его выдворяют обратно в темный сектор. Мы ведь понимаем, что заслуг у таких существ, у людей, которые ежедневно сражаются с тварями темного сектора, намного больше, чем у нас инквизиторов. И мы не животные, чтобы уничтожать все, что не похоже на нас людей, - в голосе Дидьера появилась горячность, он верил в то, что говорил. Я его не осуждала за убийства виновных нелюдей, знаю, какие беды могут принести они всему живому. Меня больше покоробило, что для него, они всего лишь разумные существа. Он вроде и признает их разум, но в тоже время считает людей венцом творения. Интересно, я для него тоже непонятное существо, которое надлежит выдворить за пределы города? Обидно.
Дидьер еще много чего говорил, мне кажется, он был рад высказаться. А я его слушала не перебивая, смотрела на ночной лес, на всполохи темной магии и думала, что он не хотел никого обидеть. Что он честный, прямой, такой человек не будет лукавить, с целью выставить себя в лучшем свете. Да и зачем ему это, если несмотря на такую работу и грубоватую внешность, от него исходил свет. Я чувствовала его лучики, они смешивались с моею тьмой, оплетая нас. А еще стало грустно от того, что он просто человек. И нам надо перестать общаться. Потому что у нас нет будущего, а нас уже тянет друг другу. Лучше прекратить все в самом начале, чем потом опять пытаться склеить разбитое сердце.
Отступление
Дидьер уже забыл, когда так много говорил. Наверно никогда. До этой ночи у него такого желания не возникало, не тянуло оправдаться перед кем-то, он был уверен в своей правоте, всегда и во всем. А сегодня почему-то охватили сомнения. Все ли так, как кажется? Правильно ли он поступал в жизни? Не заигрался ли в собственное превосходство? Несвойственные ему метания и робость подкрались к нему, когда он обнял девушку. Он не мог понять себя, не мог поверить, что ему совершенно не хочется отпускать Марту. Ни сейчас, ни потом. Рядом с ней он чувствовал себя дома. И это еще непонятнее, потому что у инквизиторов не бывает семьи, привязанностей, они не влюбляются и не создают пары. Их отбирают в приютах еще в младенчестве и воспитывают соответственно. Они никогда не чувствуют надобности в человеческом тепле или общении. Да потребности в противоположном поле остаются, но только физиологические и ничего более.
А с этой девушкой все не так. Уже сначала их знакомства на улице, Дидьер почувствовал тьму в девушке, необычную, но все же. Он отправил за ней слежку, сам он не мог этим заняться, у него была назначена встреча с градоправителем. Парнишка проследил до дома Лерошей, и вернулся, чтобы рассказать ему об этом. Больше Дидьеру было ничего не надо, и вечер он провел в сборе информации об этой семье. Он узнал всю подноготную ее домочадцев, но о сероглазой девушке нигде не упоминалось. Случайная знакомая? Возможно. Тогда слежка за ней тем более не повредит. Так он узнал на следующий день две занимательные новости. Во-первых, падчерица Лероша ни с того, ни с сего заговорила, хотя ее который год пытались безуспешно вылечить от немоты. Во-вторых, девушки спешно засобирались в столицу. Вспомнив о тьме в незнакомке, Дидьер предположил, что к Ларе была подсажена темная сущность, и что она поработила разум девушки. Он спешно засобирался в столицу, желая успеть перехватить этих монстров в человеческом обличье.
Какого же было его удивление, когда он увидел двух обычных девушек, которые восторженно смотрели на дирижабль. Вот тут он и решил втереться им в доверие, чтобы легче было провести проверку. Одного не учел, с первой же минуты его обезоружила улыбка Марты. Он и оглянуться не успел, как забыл про работу, свои подозрения, и просто наслаждался беседой за ужином. Никогда ему еще так не хотелось, чтобы одна конкретная девушка, смеялась над его шутками и не сводила своих прекрасных глаз.
А сейчас он был готов говорить о чем угодно, только бы не отпускать из рук ту, которую впервые в жизни захотелось назвать своей. Он знал, что это неправильно, понимал, что им не быть вместе. Он инквизитор, она молодая девушка, наделенная тьмой. Странной, необычной, какой-то теплой и ласковой. Живой. Да-да, именно живой тьмой, а не той мерзостью, что струится в каждом обитателе темного сектора. Надо сделать над собой усилие, проводить Марту в ее комнату и больше никогда с ней не встречаться. И дело даже не в ее темной сути, он смог бы закрыть на это глаза. Просто ему нечего предложить такой девушке. Она достойна большего, нежели пара ночей в обществе старого инквизитора.
