Элла Рэйн - Академия магических искусств. Полукровка
Замок. В огромной зале, на скамье, лежит Августин Тримеер, по обеим сторонам стоят воины, а в изголовье, приложив руки к голове покойного, пожилая и очень красивая женщина. А затем, я увидела храм Черной Луны, процессия обходит его и приближается к склепу, отворяется дверь. Воины, освещая факелами путь, спускаются по ступеням вниз, где приготовлен каменный гроб, а следующие за ними, вносят покойного, укладывают, задвигают каменную плиту и уходят. Я покидаю склеп вместе с ними, продолжаю путь в трапезную, где накрыты столы для тризны и слышу голоса: женский повышенный, срывающийся на истерику и мужской. Иду на них, и моему взору открывается небольшая келья, где у узкого окна стоит заплаканная пожилая леди и мужчина, так похожий на Августина, сын, догадываюсь я.
- Артур, я не дам благословения, не дам. Кириан силен, твой отец бросил вызов и погиб, ты даже не женат и предлагаешь прервать наш род из-за мести? Два рода - Тримееры и Лангедоки соперничают уже несколько веков, погибло много воинов, и еще погибнут, пока мы не поймем, лучше объединиться, тогда сила двух родов слившись в одну кровь, поставит нас на недосягаемую высоту перед многими магическими семействами. Артур, я отправлю сватов к Лангедокам, у Кириана растет дочь - Эрна, она наделена удивительным магическим даром, маг Игнатиус отзывался с большой похвалой о ней.
- Мама, я не верю Игнатису, именно он уговорил отца принять вызов Кириана, этот черный колдун служит своим целям, как блудный пес, он шатается по миру - сегодня здесь, завтра там. И я не удивлюсь, если выяснится, что Эрна Лангедок не обладает способностями мага, или они не велики. Нам навязывают эту партию, чтобы скрыть настоящее сокровище Кириана, младшую дочь - Артиваль. Если за кем и высылать сватов, то только за леди Артиваль, а Эрну пусть забирает Игнатиус.
- Видана, возвращайся девочка, достаточно,...шепот вырывает меня из замка и ведет за собой, обратно в склеп, спускаюсь по ступенькам... и резко открываю глаза, по лицу стекает вода и встревоженные глаза магистра передо мной.
- Как ты здесь оказалась? - сухой голос приводит меня в чувство.
- У меня голова кружится и в ушах шум, - во рту такая сушь, что язык с трудом выговаривает эти слова, - можно мне воды.
Магистр подносит к моим губам фляжку с водой, делаю несколько глотков, и мне становится легче.
- Немного отдохни, и поднимаемся наверх, нам предстоит серьезный разговор, - по лицу магистра прочесть ничего нельзя, но голос говорит сам за себя, Тримеер взбешен.
Огляделась по сторонам, ни одна свеча не горела, но я видела в темноте, так же как днем.
Поднялись наверх. Магистр провел по двери рукой, тихо клацнули замки, двери распахнулись, выпуская нас, а затем бесшумно закрылись. Я обернулась, на двери - массивные старинные замки, все очень странно. Солнце давно перевалило за полдень и близилось к закату. Магистр не говоря ни слова, взял меня за руку и повел за собой.
На краю деревни стоит таверна "Глухая полночь", толкнув тяжелую дверь магистр, пропустил меня вперед, показал глазами на столик в углу. Только присев за него, я поняла, как сильно устала. Есть не хотелось совсем.
- А придется, силы нужно восстанавливать и еда на первом месте. Тебя нужно немного заземлить, вернуть в реальность, - магистр махнул рукой, подзывая столового.
Подошедший принял заказ и через минуту на стол поставили зеленый салат, мясные отбивные и чайник с зеленым чаем.
Несколько минут ели молча. Я была уверена, что сил на вопросы не хватит, но, через какое-то время поняла, что еда действительно восстанавливает силы. Магистр начал разговор первым.
- Видания, как получилось, что ты презрела запрет и отправилась в деревню? Выход в деревню до шестнадцати лет разрешен только в присутствии родственников и никак иначе.
- Магистр, я не была уверена, что кто-то появится, это первое, и второе - мне надоело безвылазно сидеть в академии. Четыре года, что я учусь в академии, весь мой день расписан до минуты, как и решили тогда духи. Мне нравится учиться, интересно все, но порой, падая в постель, когда тело ломит от неимоверной усталости, я ощущаю себя боевой моделью, лишенной эмоций, у которой впереди только одно предназначение, защитить чью-то жизнь и умереть. Мои сокурсники улетают домой на праздники и каникулы, а меня не выпускают за пределы академии. Девчонки носят красивые платья, а я ежедневно залечиваю синяки и порезы, они бегают на свидания, я провожу это время - на тренировочном полигоне или в лечебном отделении с больными, а сейчас еще и в морге - вскрывая трупы.
По мере того, как я говорила, его лицо темнело, по лицу прошла судорога, а глаза стали очень нехорошими.
Мне стало страшно, но не настолько, чтобы закричать и, бросив все бежать, куда глаза глядят.
- Не понял, ты сожалеешь, что не бегаешь на свидания?
- Да нет, это я так к слову. Я просто попыталась объяснить, что устала постоянно находиться в академии. Мне нужен был глоток свежего воздуха.
- Ну и как, свежий воздух, понравился?
- Магистр, а что Вам не нравится? Лично мне не нравится, что за все время нахождения в Академии, никто из матушкиной родни не соизволил сделать самую малость - навестить родственницу. Или я так плохо воспитана, или отношение к полукровкам в её семействе столь негативное, что меня игнорируют? Приоткройте, сделайте милость, тайну тримееровского отношения к нежеланной родственницей, или мне солгали, что моя мама из рода Тримееров.
Лицо магистра окаменело, кровь отхлынула от лица, и у меня появилось чувство, как будто я только что отхлестала его по щекам своей боевой перчаткой с металлическими кольцами на тыльной стороне.
- Видания, - подчеркнуто вежливо и жестко, - что поведал тебе Эдвард? Я внимательно слушаю.
- Да ничего особенного, кроме того, что побег моей матери стал причиной грандиозного скандала. И когда её нашли, вернуть обратно не представлялось возможным, мама была замужем и ждала ребенка.
- И все? Что-то я сомневаюсь, что Эдвард такой малостью поделился.
- А, ну конечно, - достаю из-за ворота платья, серебряный медальон, - вот об этом обмолвился, что это охранный медальон, и если ко мне, кто-то прикоснется не с лучшими намерениями, тому несдобровать.
- Да неужели? - магистр желчно усмехнулся, - Видания, стоило тебе попросить о встрече и тебя стали бы навещать родственники. Им запрещено приближаться к тебе, без приглашения.
Мне стало обидно, мое имя произносилось так, что становилось понятно - это часть наказания, у меня на глаза появились не прошеные гости, в воздухе материализовался носовой платок. Пока я вытирала слезы, наклонив голову, магистр, разливая чай начал рассказывать.
