Сергей Лукьяненко - Сумеречный дозор
— Витезслав? — воскликнул я. — Что вы себе позволяете?
А у дверей, разумеется, стоял Эдгар. Темный маг, который после недолгой работы в московском Дневном Дозоре ушел в Инквизицию.
— Антон, прошу прощения! — хладнокровный прибалт и впрямь был смущен. — Небольшая ошибка. Рабочий момент…
Витезслав был сама любезность.
— Наши извинения, дозорный. Мы вас не опознали…
Его взгляд цепко пробежался по мне, и в голосе появилось восхищение:
— Какая маскировка… Поздравляю, дозорный. Если это ваша работа, то я склоняю голову.
Объяснять, кто мне ставил защиту, я не стал. Редко удается Светлому магу (да и Темному, что греха таить) всласть наорать на инквизиторов.
— Что вы сделали с человеком? — рявкнул я. — Он под моей защитой!
— Рабочий момент, как уже сказал мой коллега, — пожимая плечами, ответил Витезслав. — Нас интересуют данные с видеокамер.
Эдгар, небрежно отодвинув кресло с застывшим начальником охраны, подошел ко мне. Улыбнулся:
— Городецкий, все в порядке. Одно дело делаем, верно?
— У вас есть разрешение на подобные… рабочие моменты? — спросил я.
— У нас есть очень много разрешений, — холодно отчеканил Витезслав. — Вы даже не представляете, как много.
Все, опомнился. И пошел на конфликт. Еще бы — он едва не дал волю инстинктам, утратил самоконтроль, что для высшего вампира — просто позор. И в голосе Витезслава появилась настоящая, спокойная ярость.
— Хотите проверить, дозорный?
Конечно, инквизитор не может позволить на себя орать. Вот только и мне теперь отступать нельзя!
Положение спас Эдгар. Поднял руки и очень эмоционально воскликнул:
— Моя вина! Я должен был узнать господина Городецкого! Витезслав, это моя персональная недоработка! Простите!
Я первым протянул вампиру руку.
— И впрямь — одно дело делаем. Я не ожидал вас здесь увидеть. Вот тут я попал в точку. Витезслав на миг отвел глаза. И очень дружелюбно улыбнулся, пожимая мою руку. Ладонь вампира была теплой… и я понимал, что это значит.
— Коллега Витезслав прямо с самолета, — сказал Эдгар.
— И не успел еще встать на временный учет? — уточнил я.
Каким бы могучим Витезслав ни был, какую бы должность в Инквизиции ни занимал, но он оставался вампиром. И обязан был пройти унизительную процедуру регистрации.
Но я не стал давить дальше. Наоборот.
— Можно решить все формальности здесь, — предложил я. — Я имею такое право.
— Благодарю, — кивнул вампир. — Но я загляну в ваш офис. Порядок — прежде всего.
Худой мир был восстановлен.
— Я уже проглядел записи, — сказал я. — Три дня назад письма отправляли четверо мужчин и одна женщина. И какой-то рабочий отправил целую кучу писем. Тут работают строители из Узбекистана.
— Хороший знак для вашей страны, — очень вежливо сказал Витезслав. — Когда в качестве рабочей силы используются граждане соседних государств — это признак экономического подъема.
Я мог бы ему объяснить, что думаю по этому поводу. Но не стал.
— Желаете просмотреть запись? — спросил я.
— Пожалуй, да, — согласился вампир. Эдгар скромно стоял в сторонке.
Я вывел на монитор изображение почтового отделения. Включил «поиск движения» — и мы вновь просмотрели всех любителей эпистолярного жанра.
— Этого я знаю, — ткнул я пальцем в Ласа. — Сегодня выясню, что именно он отправлял.
— Подозреваете? — уточнил Витезслав.
— Нет, — я покачал головой.
Вампир погнал запись по второму кругу. Но на этот раз несчастный замороженный начальник был тоже посажен к компьютеру.
— Кто это? — спрашивал Витезслав.
— Жилец, — безучастно глядя в экран, отвечал начальник. — Первый корпус, шестнадцатый этаж…
Память у него была хорошая. Он назвал всех подозреваемых, разве что рабочего с кипой писем не опознал. Кроме Ласа, жильца с шестнадцатого этажа и старушки с одиннадцатого, письма отправляли два менеджера «Ассоли».
— Мы займемся мужчинами, — решил Витезслав. — Для начала. Вы проверьте старушку, Городецкий. Хорошо?
Я пожал плечами. Сотрудничество — сотрудничеством, но командовать собой я не позволю.
Тем более Темному. Вампиру.
— Вам это проще, — пояснил Витезслав. — Мне… трудно приближаться к старикам.
Признание было откровенным и неожиданным. Я что-то промычал и в уточнения вдаваться не стал.
— Я чувствую в них то, чего лишен, — все же пояснил вампир — Смертность:
— Завидно? — не удержался я.
— Страшно, — Витезслав склонился над охранником, произнес: — Сейчас мы уйдем. Ты будешь спать пять минут и видеть красивые сны. Когда проснешься, забудешь о нашем визите. Будешь помнить только Антона… будешь очень хорошо к нему относиться. Если Антону понадобится — окажешь ему любую помощь.
— Да незачем… — слабо запротестовал я.
— Одно дело делаем, — напомнил вампир. — Я знаю, как тяжело работать под прикрытием. Прощайте.
Миг — и он исчез. Эдгар виновато улыбнулся — и вышел в дверь. Не дожидаясь пробуждения начальника, покинул кабинет и я.
Глава 4
Судьба, которой, по уверениям наших магов, не существовало, была ко мне благосклонна.
В холле «Ассоли» (не называть же это помещение подъездом!) я увидел ту самую старушку, к которой боялся подходить вампир. Она стояла у лифта и задумчиво смотрела на кнопки.
Я глянул сквозь Сумрак — и убедился, что старушка в полной растерянности, почти в панике. Вышколенная охрана тут помочь не могла — внешне старушка пребывала в полной невозмутимости.
И я решительно направился к пожилой даме. Именно к «пожилой даме» — потому что никак не годилось здесь тихое, доброе, русское слово «старушка».
— Простите, могу я чем-нибудь вам помочь? — спросил я. Пожилая дама покосилась на меня. Без старческой подозрительности, скорее со смущением.
— Я забыла, где живу, — призналась она. — Вы не знаете?
— Одиннадцатый этаж, — сказал я. — Позволите вас проводить? Седые кудряшки, сквозь которые просвечивала тонкая розовая кожа, едва заметно качнулись.
— Восемьдесят лет, — сказала старушка. — Это я помню… тяжело это помнить. Но помню.
Я взял даму под руку и провел к лифту. Кто-то из охранников направился к нам, но моя престарелая спутница покачала головой:
— Господин меня проводит…
Господин проводил. Дверь свою пожилая дама опознала и даже радостно ускорила шаг. Квартира была не заперта, квартира была великолепно отремонтирована и обставлена, а в прихожей расхаживала энергичная девица лет двадцати и сокрушалась в трубку:
— Да, и внизу смотрела! Опять выскочила…
Наше появление привело девицу в восторг. Боюсь лишь, что и милая улыбка, и трогательная заботливость в первую очередь адресовались мне.
