Елена Звездная - Игрушка императора
— Он сам виноват, — начала поспешно ябедничать я, — он меня вообще оскорбил прилюдно…
Кесарь остановился, начал идти медленнее, но все же целенаправленно спускался ко мне. А вот вместо гневного «Я убью тебя!» послышалось:
— Встань, простынешь!
Я была поражена настолько, что даже не шевельнулась…
Как завороженная смотрела в его сверкающие глаза и… и продолжала сидеть…
— Катриона, — кесарь подошел совсем близко, взял за предплечье и практически сам поднял, — что такого непонятного я сказал, что ты и не подумала выполнить?
Да как бы… мыслей вообще не было, вот и не подумала… Ох, он же мысли то ли чувствует, то ли читает…
— Второе, — вежливо пояснил кесарь.
Как весело тут жить… Так весело, что ежедневно растет желание пойти и покормить рыбок на дне озера…
— Не лучшая идея, — он улыбнулся.
Это да, его еще не докопали до нужной глубины… О чем я думаю?!
— Вопрос, — не сдержалась я, — в спальне… после свадьбы вы тоже все прочитали?
— Про Белого Духа было забавно, — кесарь продолжал загадочно улыбаться, — и предположение про испитие крови также. Про первую брачную ночь с рыжим — не впечатлило.
Я покраснела, устало посмотрела на лестницу, подумала, что еще и спуск обратно предстоит.
— На будущее, — кесарь взял мою ладонь, оцарапал кольцом и позволил каплям крови упасть на ступени, — для тех, кому я позволяю, путь в десять раз короче.
Сообщил мой… супруг и притянул пораненную ладонь к губам.
Только не думать… ни о чем сейчас не думать… Но приятно, тут не поспоришь… и губы нежные такие… если бы еще не посматривал с таким исследовательским видом… и не улыбался…
— Ты невозможна! — смеясь, заметил кесарь. — Но очаровательна!
Осторожно забираю свою ладонь и думаю… исключительно о красотах Готмира… о Готмире, а не о рыжем… Невольно вспомнились муравьи… так, я не о том думаю… И наш поцелуй в той грязной таверне… и тепло его рук, когда обнимал, и… Невольно вспомнился поцелуй с Аршханом на поляне, когда мы оживили стражников. О чем я думаю, а?! А вот интересно, кто из них целуется лучше?
— Разрешу твои сомнения, — внезапно прошептал кесарь и…
Сверкающие глаза оказались совсем близко, а его губы… накрыли мои… Это было так странно, неожиданно… волнующе… И его прикосновения… легкие, дразнящие, вынуждающие приоткрыть губы, чтобы в ту же секунду этим воспользоваться, и то, что он делал… Я постанывала, уже когда кесарь игриво ласкал мои губы, но, едва проник глубже, смешивая мое дыхание со своим, мой стон отразился от стен, исчезая эхом в переходах…
И все прекратилось.
Я, обиженно и возмущенно простонав, потянулась за новой порцией весьма любопытных ощущений, но, видимо, кесарь решил, что сладенького на сегодня достаточно.
— Именно, — подтвердил он мою догадку.
Тяжело вздохнула, открыла глаза и заметила:
— Ветка первенства ваша по праву, но… должна заметить, что остальные претенденты проявляли больше… усердия. А опыт вполне можно заменить энтузиазмом.
Вот! Сказала! Причем сказала то, что думаю!
— Я заметил.
Под его насмешливым взглядом мгновенно отступила обратно к окну, обиженно поинтересовалась:
— Я… могу идти?
— Не держу, — кесарь вновь стал немногословным.
Кивнув, я начала спускаться, но остановилась уже на третьей ступеньке и, не оборачиваясь, поинтересовалась:
— А Илери?
Тихий смех и спокойное:
— Его прекрасная жена давно желала место поспокойнее… моей постели. Природа необработанных земель придется ей по вкусу.
Я не ослышалась?! Он поддержал мое решение? Я точно это слышала?! Поверить не могу.
— Почему? — полюбопытствовал кесарь.
Развернувшись, я посмотрела на своего мужа, который вольготно устроился на ступеньке и совсем не переживал, что может простыть.
— Не могу, — улыбаясь, ответил великий Араэден.
— Простыть? — уточнила я.
— Да.
Судя по хитрой усмешке, наш диалог в несколько неподходящем месте его ничуть не смущал, более того, явно радовал. Я набралась смелости и уже собиралась спросить, но он опередил меня:
— Мое государство в твоем полном распоряжении.
Ого! То есть все государство, и даже перестановки в правительственном аппарате, и ремонт во дворце, и…
— И все, что пожелаешь.
Он широко улыбнулся, и я только сейчас заметила, что некоторые из зубов у императора более острые… это которые клыки — и верхние и нижние… ой…
— Я Светлый, — кесарь продолжал с улыбкой смотреть на меня, — эллар.
Кто? Ледяной свет — это элементаль или…
— Или, — судя по ухмылке, его это весьма забавляло. — Все еще считаешь, что мне пора к земле привыкать?
Запомнил…
— Такое сложно забыть, — великий поднялся, — чтобы спуститься быстрее, прикоснись ладонью к стене. Магия крови сократит путь для тебя.
Но у меня был еще один вопрос, который я очень хотела задать, и сейчас… может, опять сам ответит? Стоит, молчит и улыбается… вот сво… хороший кесарь.
Рассмеялся, но продолжает следить… Спросить или нет?
— Спрашивай, — милостиво разрешил император.
— Но вы уже поняли вопрос? — решила поупорствовать я.
— Мне любопытно, в каком контексте ты его задашь, — кое-кто явно издевается надо мной.
Ладно, будем откровенны до конца:
— А зачем я вам? — и выпалила это на одном дыхании.
Кесарь медленно сделал шаг и спустился на одну ступеньку, затем еще на одну и так, пока не подошел ко мне… а мне страшно, между прочим.
— Не бойся, — странные глаза, казалось, начали сверкать еще ярче, — хотя должен признать, ты удивительно хладнокровна для двадцатилетней девушки, Катриона, — прошептал кесарь и вновь начал склоняться к моим губам…
Э-э-э, хватит! И я, положив ладони на его грудь, постаралась предотвратить очередное помутнение рассудка.
— И все же зачем? — любопытство во мне неубиваемо, это я давно поняла. — Вы знаете меня на протяжении пяти лет, вы много раз скользили по мне равнодушным взглядом, и вдруг столь неожиданное решение и молниеносное его воплощение, но я не вижу смысла.
Тонкие пальцы коснулись моего лица, словно пытаясь запомнить каждую черту. Сверкающие глаза смотрели с задумчивой грустью, а затем кесарь произнес:
— Идем, расскажу тебе о вашем мире.
И, взяв меня за руку, повел наверх.
Мы прошли мимо бледного и подавленного Илери, и только тогда я переспросила:
— А почему вы сказали «о вашем»?
— Это не мой мир, Катриона, — не скрывая печали, ответил кесарь.
Когда поднялись в кабинет императора, я все еще размышляла об этом: «Это не мой мир», интересно, а чей тогда? Ответ пришел сам — мой! Это мой мир и мое государство и… мне нравилось править в Прайде, скрывать это от себя самой было бы глупо.
