Заброшенный город (СИ) - Эм Рина
— Это когда же я лгала?!
— Да ты приехать не успела, как задурила меня мороком, да приворотом. Это не обман? Хотя я конечно понимаю почему ты это сделала…
— Это не одно и тоже! Я ждала, что ты — маг! Я ждала, что ты будешь равным противником, а не тупым крестьянином!
— Я понимаю! — проговорил я подняв руки успокаивающим жестом. — Нет, я правда понимаю, Эллориэль! Без мороков и приворотов у тебя бы не было ни одного шанса завлечь меня…
— Что ты имеешь в виду?!
— Ну как ты без морока, смогла бы еще привлечь внимание парня? Волосы у тебя ужас просто — как мышиный хвост, жидкие и серые. Глаза маленькие, тусклые… Щеки висят и фигура…
— Чтоо-о?!
— Я думал ты знаешь, что ты уродина! — сделал я удивленные глаза. — Ох, прости! Не надо мне было все это говорить!
— Еще одно слово! Еще только одно слово и я убью тебя! А вообще-то так и лучше! Давай, выбеси меня! Скажи еще что-нибудь! Чтоб мне совсем не было жалко тебя!
— Ну хорошо, — проговорил я тихим голосом и сел на землю. — Всего лишь еще одну историю и можешь делать что угодно. — Голос мой теперь потек, как мед. Я опустил голову, стараясь сделаться как можно менее заметным. Стать неподвижным, тихим.
— Слушай, это очень интересная история. Однажды, лет пять назад, в Пустошь ушел отряд Чолана. Им повезло и они нашли много хорошей добычи. На обратном пути они немного сбились с пути, убегая от чудовищ, и вышли к обрыву не там, где всегда поднимаются охотники, а немного в другой стороне. Там тоже была роща, как и здесь.
— Уже настала ночь и они устали. К тому же они были у самого обрыва, чудовища тут почти нет, и они расслабились. Дом был так близко, стоило лишь подняться наверх…
— Ты уверен, что сейчас подходящее время? — перебила меня Эллориэль и я ответил:
— Да, да, самое подходящее! Так вот, они расслабились и даже разожгли костер. Хотя в Пустоши охотники обычно этого не делают — чудовища, не простые звери, их огонь привлекает, а не отталкивает.
Так вот, они сидели у костра, ели и разговаривали.
Порой им казалось, что ветер доносит до них чьи-то стоны, но стоило им прислушаться, как все стихало. Так прошло некоторое время и наконец один из них запел песню. Вот так, — и я тихонечко пропел куплет, а Эллориэль недоуменно на меня смотрела.
— И когда он закончил песню, они услышали тихий стон, похожий на скрип дерева. Так скрипят старые стволы, когда ветер гнет их…
Она завертела головой в разные стороны потому, что вдруг тоже услышала то, что я слышал уже давно — слабые скрипы и стоны. Ничего не увидев, повернулась ко мне и вопросительно на меня взглянула. Кажется, она начала понимать.
— Так вот, выжил из всего отряда лишь один — тот, кто пел, — продолжил я тихим, мелодичным голосом, словно сам пел песню. — Кто же мог знать, что в рощах, прямо под обрывами обитают чудовища, которые любят тишину? Их раздражает яркий свет и громкие голоса. При этом они любят звуки музыки и песен, поэтому часто бродят в роще под обрывом, прислушиваются к звукам, доносящимся сверху. Им нравится, когда люди поют… Но когда кто-то спускается вниз и начинает кричать, или зажигать здесь свет… Они злятся. За это их стали звать тишками. Тишка! Будто домашний кот…
Что-то всхлипнуло и застонало очень близко, и подскочив, Эллориэль повернулась туда:
— Что это?! Кто тут?!
— Это тишка, — тихо ответил я. — Он здесь уже несколько минут. Пришел на яркий свет. И твои крики ему не нравятся. Как и яркий свет, что горит у тебя у руках.
Я лег на землю и тихонечко запел под нос колыбельную. Ту самую, что пела для меня мама, когда еще носила в животе:
— Спи мой мальчик дорогой, буду я всегда с тобой. Будешь ты большим и смелым, будешь ты всегда при деле…
Стон будто пронесся над нами, окутал поляну. Он шел отовсюду сразу. О боже! Помоги мне, взмолился я, а Эллориэль закричала, вот глупая!
— Сэм! Ты все-таки обманул меня! Приманил чудовище! Ну ничего! Я разделаюсь с ним, а потом и с тобой! Ты сдохнешь! Сдох…
Раздался треск и крик Эллориэль. Крик перешел в визг, внезапно что-то хрустнуло, крик резко оборвался и магический свет погас. Значит тот, кто поддерживал энергию заклятья, больше не имеет никакой энергии. Я вздохнул поглубже и снова запел под нос:
— Синий город за рекой, принесет тебе покой. В нем ты истину узнаешь, всех сильней на свете станешь…
Тот охотник, единственный, что спасся от тишки, рассказывал в нашей таверне, как он все продолжал петь, даже когда тишка выскочил на поляну. Даже когда растоптал костер и переломил надвое Чолана и бросился на других. Он говорил, что все пел и пел, и не мог остановиться, как переклинило от ужаса, и чудовище подошло к нему, понюхало и ушло, оставив в живых.
И вот я лежал на животе, в кромешной тьме, пел и слышал приближающиеся шаги. Говорят, тишка огромен — метра два, не меньше. Почему он двигается так бесшумно, думал я, продолжая напевать колыбельную.
— Тихо, тихо, спи мой Сэм, станешь взрослым ты совсем. Всех на свете покоришь, свою маму удивишь…
Лапа опустилась на землю возле моей головы. Я слышал шумное дыхание чудовища. Более того, я чувствовал тепло его дыхания. Как бы со стороны я увидел это: вот я лежу на земле, а надо мной склонился огромный монстр и обнюхивает меня. В голове помутилось и я потерял сознание.
История четвертая. Побег из Галаша
История четвертая
Побег из Галаша.
В Галаш Самдей и его охотники вернулись на рассвете, на следующий день после того, как встретили солдат его светлости, разыскивающих Сэма в Пустоши.
После этой встречи Самдей как-то вдруг помрачнел, и чем ближе они подходили к Галашу, тем мрачнее он становился. Итак-то немногословный, он сделался совсем уже молчуном и даже на вопросы отвечал через раз.
— Видимо он так из-за Киприана расстроился, — прошептала Риа Космину, когда тот выразительно поглядев на командира перевел взгляд на нее. — Они же с детства друзья были с Киприаном.
У ворот, не смотря на ранний час топилось много народу. Стражи осматривали каждого, кто входил, а уж выходящим было еще сложнее — их осматривали с особым пристрастием, только в рот не заглядывали.
— Неужто они думают, что Сэм в город вернется и встанет у ворот, после того, как эльфийку украл? — прошептал Йона, когда они добрели до конца очереди.
— Ежели что, простите меня. Не хотел я зла ни вам, никому другому, — вдруг сказал Самдей глядя на стражей.
— Ты о чем это толкуешь? — повернулся к нему Лионелл, но тут их окликнули: из группы стражников показался Борко, тот самый, кому в день своего ухода в Пустошь они рассказали о приезде герцога Марасика.
— Самдей! Что там встал? Давай, иди сюда и своих веди! Нечего там в очереди киснуть!
Люди вокруг заворчали, но Борко прикрикнул:
— Кто тут недовольный такой? Люди из Пустоши идут, голодные, усталые! А вы и погодить можете!
— Ну вот и добегался… — пробормотал Самдей и пошел к воротам с таким видом, словно его там должны были расстрелять. Переглянувшись, охотники подались следом.
— Здорово, Самдей! Как дела? — поприветствовал его Борко похлопав по плечу. — С добычей?
— Не без того, — выдохнув сказал Самдей и хлопнул по мешку, висящему за плечами. — И добычу принесли и кости Гиллима, ничего не оставили.
— Ну добро, добро, проходите. Эй, пропустите их! — крикнул он вперед. — Это свои.
— Не так быстро, господа, — заступил охотникам дорогу высокий человек в плаще. С первого взгляда никто не разобрал парень это, или девка — волосы длинные, ниже плеч, светлые и чистые, будто только вымыл. Голос тоже певучий, высокий.
— Это ж… эльф! — воскликнула ошарашенно Риа.
— Меня зовут господин Риорданно, — поморщился длинноухий. — Почему люди такие хамы? Я ведь не ору «это ж человек!», увидев вас!
— Оскорбить вас, господин, она не хотела, удивилась, не без того. Неизвестно ещё как бы вы заорали, увидь нас в своем городе, — шагнул вперед Лионелл. — А я вот не пойму, почему вы вдруг в Галаше свои порядки наводите? Вроде тут не Эллиния?
