Чужак. Рейнджер - Дравин Игорь
Что делать, если подошла моя очередь? Мой гениальнейший тост был встречен бурными и продолжительными воплями восторга. Через пять минут некоторые личности вспомнили, что вообще-то я предложил выпить, а не кричать. Через десять минут это дошло и до всех остальных. Слава Создателю. Да, все бойцы пограничья проявили себя выше всяких похвал. Шаманы гоблов наверняка перед смертью сильно удивлялись, почему духи их предков не смогли посеять панику среди воинов, оборонявших замок. Почему от леденящего воя этих тварей не дрогнуло сердце бойцов, не выпало оружие из их рук. Почему воины пограничья не стали убегать со стен замка, когда оскаленные лица духов возникали перед ними. Я хмыкнул. Хорошо иметь в команде мага Разума. Четвертый не был на стенах. Он не атаковал воинов и шаманов гоблов. Он сделал гораздо больше. Четвертый был в каземате рядом с алтарем и пользовался своими способностями на полную катушку. Конечно, номер не может сделать труса храбрецом, а паникера мужественным воином. Но, пользуясь энергией алтаря, Четвертый был тем бревном, за который хватался разум воинов пограничья, когда их пытались погрузить в пучину страха и отчаяния духи предков этих уродов. Ни хрена у тварей не вышло. Тактика гоблов, опробованная ими на протяжении столетий, дала сбой и это полностью заслуга Четвертого. Он никого не убил, но, ни один воин не прекратил бой и не сжался в комок, терзаемый диким страхом. А будь иначе, то половина дружинников и какая-то часть молодых котов, наверняка бы столкнулась с очень серьезными проблемами.
— За самую грозную цитадель, которую я когда-либо видел! За барона эл Стока! — взревел Норм.
И этот туда же. Восторга у всех на следующий день после боя было полные штаны. Я позорно сбежал в свои покои и тут же организовал совещание в узком кругу самых заинтересованных лиц. Блин! Я по своей дурости стал знаковой фигурой. Мой эксперимент стал великим подвигом. Я болван. Нужно было проверить все свои боевые плетения, отозвать орлов и вернуться в замок. Мои маги сделали бы тоже самое, что и духи стихий, но с гораздо меньшими затратами энергии, пусть и за большее количество времени. Я мог вообще не появляться в замке, а гоблы все равно были бы разбиты! Я засветился очень крупно. Да, в анклаве мое лицо видели многие. Но это было лицо мятежника, который стал бароном. На поле Мести я почти всегда ходил в шлеме. Некоторые видели там мою мордочку, так пусть некоторыми и останутся. А вот другим не надо мне свое личико показывать. Вдруг кто-то сможет провести параллели между бароном эл Стока, охотником Владом или рейнджером Далвом? Оно мне надо? Тем более, что проф еще в начале совещания предрекал наплыв гостей, которые обязательно захотят со мной выпить, да я и сам этого ожидал. Все мы крепки задним умом.
Решением номеров, учеников школы Джокер, и, присоединившихся на последней стадии обсуждения, Юлгой, Ойлой, Радой и Каритом, было решено сделать меня больным и увечным. Каюсь, я сам натолкнул их на эту мысль, когда послал подальше профа с его личиной. Мол, я и так уже наложил иллюзию на глаза перед прибытием в замок, чтобы народ не задавал глупых вопросов. Мое путешествие с Ераной было полезным. Я предложил использовать грим. Колар творчески переработал мое предложение и добавил маску, которая будет скрывать мои ужасные шрамы. Кстати и иллюзию с глаз снять не забудь для полной достоверности. Получилось просто отлично. Коварные шаманы гоблов подло использовав мерзкое заклинание, сумели задеть героического меня, а в горячке боя я ничего не почувствовал. И тут на тебе, сегодня началось так, что теперь у меня постельный режим и жуткие шрамы на лице, которые должны срочно появиться через неделю, а про глаза вообще нечего говорить. Рада рыдала и молила Создателя в лице отца Карита, но не смогла привести меня в порядок. Клирик тоже развел руками. Мол, кисмет у него такой. Теперь барон Влад эл Стока будет всю свою жизнь носить на лице маску. Почему не личину, которая будет соответствовать его прежнему лицу? Так барон гордится своими жуткими невыводимыми шрамами. Он гордится своей маской, это как орден Ленина и не тебе обсуждать странности героя. Тем более, что личину, как магическое проявление можно обнаружить. Трудно, но можно. Это о птичках. Берем пример с Горала Как Его Там.
— За наших союзников! — крикнул Бонар.
Вот и я об том же. Когда совещание закончилось, и все ценные указания клике приближенных к моему телу были розданы, звук горна оповестил о прибытии подмоги. Лонир молодец. За четыре дня он умудрился собрать всех воинов и магов вольных баронов, организовать эвакуацию почти мирного населения в замки, позвать на помощь баронов севера Декары и прибыть с некоторыми из них к нам на помощь. Гениальный организатор! Мы ждали восемь сотен воинов и двенадцать магов. Счааз. Тысячу сто воинов и четырнадцать магов привел Лонир к моему замку. Четверо старших сыновей баронов севера королевства успели подойти к точке встречи вчера вечером. Ребята тоже молодцы. Я представляю себе их марш-бросок из Декары. Так вот, помощь прибыла и обнаружила, что гоблов нет. Вернее, есть, но в не совсем живом состоянии. Услышав от дружинников подробности происходившего вчера действа, подмога выпала в осадок. Недоверчивых взглядов не было. Ошметки тел гоблов, громадные пятна впитавшейся в землю крови, небольшая гора железных игрушек и, самое главное, высокохудожественные поделки Земы, отдающие принципиальным натурализмом, заставляли воинов пограничья и королевства верить во все. Погоревав, что они не видели и, тем более, не участвовали в этом развлечении, опоздавшие на веселье тут же присоединились к празднику жизни, который начался с возвращением патрулей, которые вернулись с перевала. Доклад дозорных Пятому был коротким. Никого нет до перевала и на десять километров за ним, какая жалость!
— За перевал каменных гоблов! — поддержал пьянку один гость как его там не помню. — За второе самое лучшее зрелище, после замка эл Стока, которое я когда-либо видел!
Да, в анклаве появилась вторая достопримечательность. Мой замок был первой, а широкий перевал в горной цепи, через который прошли гоблы, намереваясь плотно позавтракать и все остальное, стал второй. Ессно, а чем он мог стать еще, когда его украсили сотнями статуй неудачливых обжор? Вру, одной тысячей тремястами двадцатью пятью экспонатами народного творчества Земы. Главным дизайнером этого проекта выступил Пятый. С истуканов срезали одежду, довольно вонючую, выбили из рук железки, ессно, у тех, у кого они были. В течение недели почти все мужское молодое крестьянское население анклава, срочно прибывшее под стены моего замка, радостно вопя, убирало ошметки тел уродов на костры и таскало на телегах статуи на перевал. Конечно, радовались мужики не только этой причине, по завершении работы я обещал проставиться спиртным. Обещали все благородные. Была еще одна причина. Ведь в замках анархистов не осталось ни одного воина, после получения известия о рейде гоблов и осаде ими замка эл Стока, и случись чего, именно мужикам пришлось бы их оборонять, на что они с готовностью согласились. А на перевале Пятый размещал истуканов пользуясь подсказками своей больной фантазии и помощью воинов, которые не успели к веселью и мечтали о драке с внезапно осмелевшими, и вернувшимися назад гоблами. Я один раз взглянул на плоды их трудов и мне стало нехорошо. Я все понимаю, но, по-моему, раньше за гоблами столь массового увлечения содомией и остальным, что они показывали всем желающим, вроде не наблюдалось. Или это племя отличалось особым вкусом? На все мои вопросы Пятый отвечал с большим удовольствием и давал развернутые пояснения. В промежутках между ответами, когда я их переваривал, номер просил меня скрепить между собой фрагменты этих каменных икебан. Мало ли что, ветер и так далее, может испортить это великое произведение искусства. Меня хватило всего на три вопроса, а потом я решил пожалеть свой желудок. Я пообещал прислать тинов и быстренько уехал. Теперь на перевал каждый день устремляются экскурсионные команды, состоящие из подданных королевства Декара. Жители анклава за месяц, прошедший со времени бойни, уже успели налюбоваться этим пейзажем.
