Разорванная Цепь (СИ) - Руэлли Хелена

Мастер его не беспокоил, еду приносили вовремя. Советник решил ни о чём пока не тревожиться, хотя его положение стало похожим на положение Нелли и Мелиса, и Торментир отчётливо понимал, что он сможет выйти из этой комнаты (живым), только если Чаша станет несокрушимой.

Иногда Торментир бормотал какие-то заклинания над своим зельем, и тогда оно меняло свой цвет и запах, пар начинал клубиться особенным образом, с завихрениями, в которых явно просматривались очертания чьего-то лица. Это лицо немного смущало мага, но оно не мешало доваривать зелье, и волшебник успокаивался.

На третий день зелье было готово. Торментир затушил огонь под котлом и втянул ноздрями пар, поднимавшийся от котла. Теперь это был обычный пар, ничего особенного. Маг опустил серебряный черпак в котел и плеснул на камень. Неожиданно раздался треск. Торментир испуганно посмотрел на результат своих трудов. Но оказалось, что мельчайшие трещинки на камне исчезли, словно затянулись. Из-за этого и послышался треск.

Торментир поднял этот пробный камень и внимательно рассмотрел его. Да, пожалуй, это то, что он хотел. Теперь можно было бы залить Чашу Приношений.

В стене появился дверной проём, а в проёме возникла высокая фигура Мастера.

— Ты готов, Солус?

— К чему, Верховный Мастер?

— Встретить свою судьбу, конечно…

На одно крошечное мгновение Торментиру показалось, что Мастер говорит об Эйлин, но он тут же уяснил, что ошибся. Конечно, Мастер вёл речь о Чаше. И если Торментир не приведёт Чашу в порядок, то его, Торментира, ждёт смерть, и мучительная. А если всё удастся, то… В общем, действительно, судьба Торментира сейчас была заключена в котле.

— Всё готово, Мастер, — Торментир поклонился, а Штейнмейстер заулыбался.

Чаша стояла здесь же, на столе. Мастер перестал улыбаться, лицо его стало напряжённым и сосредоточенным. Торментир поднял Чашу взмахом палочки вверх, и она подплыла по воздуху ближе к котлу с загадочным зельем.

Серебряный черпак исправно опустился в варево. Торментир полил Чашу, раздался уже знакомый ему треск. В этот миг Мастер начал читать заклинания на гортанном языке. Немузыкальные, немелодичные, они складывались в подобие какого-то безобразного песнопения.

Треск усилился. Чаша словно покрылась инеем, который вскоре растаял, и над Каменным сосудом появились какие-то завихрения воздуха. Из этих завихрений снова начало вырисовываться чьё-то лицо. Торментир продолжал поливать Чашу, а Мастер — читать заклинания. Лицо становилось всё более чётким, но оно не было лицом человека.

Чаша перестала потрескивать, зелье в котле закончилось, Мастер умолк. Видение над Чашей мгновенно растаяло и бесследно исчезло. Сама Чаша стояла возле котла, совершенно целая.

— Чьё лицо это было, Мастер? — тихо спросил Торментир.

Глаза Штейнмейстера сверкали торжеством.

— Скоро узнаешь, Солус, — ответил он. — Признаться, результат превзошёл все мои ожидания. Я вообще-то думал, что ты не сможешь срастить этот камень. Или не захочешь.

Мастер усмехался. Торментир промолчал, незаметно поглаживая перчатку на левой руке.

Глава 33. Хайди и её сыновья

Фергюс руководил эвакуацией. Дело осложнялось тем, что пути, ведущие к Юмэ-Амиго, охранялись войсками Братства. Флайлиза, что послал Фокси, подбили над городом, и письмо чуть не попало в чужие руки. Безопасной оставалась всего одна забытая, заброшенная дорога, по которой можно было пробраться в горы.

В конце концов Фергюс принял решение тайно выводить женщин и детей из Юмэ небольшими партиями, чтобы их уход как можно дольше оставался незамеченным для Братства. Первую партию он должен был сопровождать лично, а вместо себя хотел оставить Кассия. Однако Кассий не хотел или не мог заниматься организационными вопросами. Он был задумчив и рассеян, изрекал свои загадочные стихи и вообще всячески нервировал остальных Посвящённых.

Накануне отправки из Юмэ Фергюс размышлял, кого же теперь оставить вместо себя. Он ходил взад и вперед по лачуге, а Кассий невозмутимо наблюдал за ним.

— Сердце, исполненное любви,

Взгляд, устремлённый вперёд,

Звено, что связало миры, —

Это женщина…

Фергюс остановился так резко, что едва не упал.

— Кассий, дружище, вот спасибо тебе! — он обрадованно тряс руку своего товарища. — Ты навел меня на отличную мысль!

Фергюс пулей вылетел из дома и помчался по улице. Кассий, тонко усмехаясь, проводил его взглядом.

С Хайди Фергюс столкнулся нос к носу прямо у её дома.

— Хайди! — выпалил он. — Ты должна заменить меня, пока я буду выводить людей!

С минуту Хайди смотрела на него молча, а потом сказала:

— В этом случае мои сыновья пойдут с тобой в первой партии. Они толковые ребята, в случае чего помогут тебе. А у меня не будет возможности присматривать за ними здесь…

Фергюс ликовал. Хайди, осторожная, умная, осмотрительная, — лучшая его помощница. Что касается её сыновей… Он знал их. Два подростка, которые рвались в ряды Посвящённых, чтобы драться с Братством, ужасно обиделись, когда получили категорический отказ. Что ж, теперь у них появится прекрасная возможность проявить себя.

Ребята, узнав об этом, шумно радовались.

— Если вы не научитесь вести себя сдержанно, то мы можем и передумать, — пригрозила им Хайди.

Мальчики сразу притихли.

— Не обижайтесь, — шепнул им Фергюс. — Нам нужны не просто смелые, а очень дисциплинированные люди.

— Да, да, мы уже поняли. Конечно, мы сделаем всё, что будет приказано. Чем мы хуже Мелиса? Он был ненамного старше, когда уходил в путь из Ровер Ланда… — перебивая друг друга, говорили братья.

— Вот и отлично, — Фергюс хлопнул по плечу ближайшего из мальчиков и обратился к их матери. — Пойдём, Хайди, я должен передать тебе дела, пока первая партия собирается в путь…

Глава 34. Забота распорядителя

С момента, когда Чаша Приношений была восстановлена, Торментир снова был волен ходить по всей резиденции. Зато Мастер заперся в одном из Гротов и никого не впускал. Иногда из-за его двери слышались гортанные заклинания, какие-то хлопки и шум.

Вскоре Торментир стал свидетелем того, как Мастер призвал к себе слугу. Что пришлось делать слуге, маг не понял, однако вскоре из-за двери раздался страшный протяжный крик. Через десять минут Мастер вытолкнул за дверь бездыханное тело, а лицо несчастного было искажено предсмертным страданием. Торментиру пришлось распорядиться, чтобы труп убрали.

Так в течение дня Штейнмейстер уничтожил несколько человек из обслуги. Торментир предполагал, что эти смерти связаны с Чашей. Он попытался отговорить своего хозяина убивать слуг, мотивируя это тем, что так можно остаться и без персонала.

— Не мешай мне! — зарычал Штейнмейстер из-за двери. — Пошёл вон, иначе наживёшь себе неприятности!

Ноздри советника раздулись от гнева, но он промолчал и ушёл к себе.

Среди слуг царила паника. Никто не хотел больше подходить к Гроту, где заперся Мастер, даже под страхом смертной казни. Хоуди, как распорядитель, отвечал за то, чтобы слуги повиновались приказам Мастера. Однако он велел им держаться подальше от хозяина.

— Чего ты добиваешься? — спросил Эстебан. — Ведь Мастер убьёт тебя, если никто не явится на его вызов.

— Ну, почему не явится, — хмуро ответил Хоуди. — Я явлюсь.

— Да ты, никак, спятил! — воскликнул оружейник. — Это у тебя на нервной почве! Тебе требуется отпуск!

— Как тебе известно, здесь не бывает отпусков, — Хоуди был мрачен. — Но я не могу допустить, чтобы он мучил и убивал ни в чём не повинных людей!

— Хоуди, мы ведь говорим о Мастере, так? — Эстебан говорил с ним, как с заболевшим ребёнком. — Мастер уже давненько только и знает, что пытает, мучает и убивает ни в чём не повинных людей. Ты хочешь прочитать ему мораль о том, что так поступать нехорошо?

— Нет. Просто я пойду вместо следующей жертвы. Я или остановлю эти убийства, или сам погибну. А тебе советую навестить нашего друга Инженера.