КЖД V (СИ) - Толбери Рост

— Не получиться! Назад, Ксикс! — приказал Кальдур.

По телу зеркан пошла рябь, от хвоста до головы металл его раскалился волной, стал мгновенно красным, а потом белым. Без всякого предупреждения его змеиное тело изогнулось, он открыл пасть, и вдруг раздался оглушающий гром. Испугаться они не успели, вспышка ослепила их, звук оглушил, и языки молний устремились от зеркан и ударили в сторону Дворца. Запахло свежестью и гарью одновременно.

Нотки тревоги всё сильнее звучали внутри, Ксикс не спешил спасаться, а Кальдур потратил несколько драгоценных секунд, пытаясь проморгаться и разглядеть хоть что-то. Утреннее солнце заволокло тучами, от молний зеркан началась какая-то цепная реакция — голубое небо посерело, затем окрасилось почти что в чёрный, а Дворец и всё пространство вокруг них вдруг начало заполнятся тяжёлыми и непроглядными тучами.

— Ну всё, Ксикс! Поворачивай! — закричал Кальдур.

— Что происходит? — когти Розари впились Кальдуру в спину. — Почему он не слушается?

— Я не знаю!

— Что нам делать?!

Зеркан вдруг перекосился ещё сильнее, он изогнулся кольцом, словно пытаясь цапнуть себя за хвост, его всадников дёрнуло так, что они на несколько мгновений перестали понимать где верх, а где низ. Дёрнувшись в последний раз, Ксикс застыл в воздухе окончательно, огласив окрестности разозлённым и раздосадованным рыком.

Колдовские тучи стали только плотнее и скрыли большую часть Дворца. Чувство тревоги внутри Кальдура выросло до такого размера, что ему захотелось расцепится с Ксиксом и просто лететь вниз к земле, но быть подальше отсюда. Он мотал головой, пытаясь высмотреть в темнеющем пространстве приближающуюся угрозу. Его острое зрение впилось в небольшую фигурку спокойно идущую по перекошенному полу потревоженного Дворца. Невысокий рост, худоба, смертельно бледная кожа, копна чёрных волос, игнорирующая порывы ветра, расслабленная и надменная поза, странная облегающая одежда.

Алазам.

— Назад, Ксикс! Уноси нас отсюда, Мрак тебя раздери!

Зеркан наконец-то послушался, может и не Кальдура, а просто здравого смысла, попытался прокрутить своё змеевидное тело в пространстве в обратную сторону, но его только сильнее сжимало, будто бы в тисках.

Алазам дошёл до края платформы, остановился, и чуть наклонив голову, осмотрел их, висящих в воздухе и беззащитных. Он недовольно покачал головой, посмотрел вниз и вычертил рукой странный знак. Дворец прекратил своё неспешное вращение и в несколько рывков выровнялся.

На этот раз Алазам не придумал никаких пафосных и издевательских речей. Он почти не смотрел на них, просто занимался своими делами, и от этого злость и страх продирали только сильнее.

Кальдуру оставалось лишь елозить зубами друг о друга. Он не мог открыть портал к этому ублюдку, оказаться рядом и полоснуть ему лезвием по горлу. Они были всего в нескольких метрах друг о друга, но точка назначения была скрыта колдовством и доспех не мог построить туда путь.

Закончив дрессировать монодонов и устранять беспорядок, Алазам снова посмотрел на них, поднял вверх руку, провёл ей по воздуху и просто смёл их, как игрушки со стола.

Светоносный металл расцепился, Кальдура ударило словно тараном, завертело в воздухе и он ничего не смог сделать.

Они падали, как падал Скорбь.

***

Удара о землю он не запомнил.

Только писк в ушах, темноту в глазах, которая долго не отступала и сменилась на размытые карусели из тусклых цветов, и боль с тяжестью по всему телу. Он рывком оказался на ногах, как только вспомнил что происходит, и тут же пожалел об этом — стоять ровно он не смог, покачивался из стороны в сторону, тело умоляло его снова упасть и не бороться, но хотя бы ноги были ещё при нём.

Разрытая почва скользила и несколько раз предавал его, он выбрался из кратера ползком, ища глазами Розари.

Первым увидел Ксикса. Зеркан торчал из земли наполовину, вокруг него никакой ямы не было, и это был плохой знак. Он не смог рассеять энергию падения, а может даже и не умел. Ударился в неё словно копьё.

— Вставай, Ксикс, нам нужно убираться отсюда!

Змеиное тело не двигалось, и Кальдур в очередной раз проклял причудливое создание. Если бы он хотя бы дышал, можно было бы понять, мёртв он или ещё нет. Кальдур хотел было подойти ближе, схватить его и начать тащить, но...

Что-то оторвало его от земли, запустило в короткий полёт и вновь ударило о почву. Лязгающий звон, который он услышал, где-то в тот же момент, выдал удар металла о металла.

Высокий Наир, снова раскрутил свой молот, оказался рядом и врубил своё оружие в грудь Кальдуру. И если удары Скорби были сравнимы с тяжестью горы, которая обрушивалась на всё тело, то это оружие било прицельно в одно место. Металл доспеха не выдержал, вдавился вовнутрь где-то в районе солнечного сплетения и лишил Кальдура возможности вздохнуть.

От второго удара он ушёл кувырком, ещё раз услышав, как треснули его рёбра, и умоляя доспех скорее вернуть форму и залечить его раны. Третий удар он блокировал лезвием, ответил уколом в живот, не удивился, что выкинутый в спешке клинок не причинил никакого вреда доспехам Наира, и от прыгнул так далеко, как смог.

Что-то происходило вокруг. Тяжёлые, почти чёрные облака опустились к земле и отрезали от мира поле, на которое упал Кальдур. Наир замер напротив него, взвалив молот на плечо, словно припоминая Скорбь и издеваясь над ним.

В нескольких метрах от них расцвета чёрно-фиолетовая вспышка, и из неё выбросило Розари.

— Зачем ты вернулась за мной? — крикнул Крикнул, так же собираясь с силами для прыжка. — Уходи!

— Я не возвращалась! Я не могу уйти отсюда!

Он прыгнул. Сначала к ней. Схватил её за руку и тут же снова призвал Форму Пространства. Он хотел оказаться как можно дальше от всего этого. В своей деревне. В том, что от неё осталось. Или даже дальше. В той хижине на болотах, о которой никто и не знает.

Вспышка захватила их и клочок травы под ними, они закружились в черноте, и тут уже ударились, словно о стену.

Кальдур вскочил в нескольких метрах от места с которого должен был убраться, тут же снова схватил Розари и повторил попытку.

— Какого чёрта?!

— Всё пути закрыты! — всхлипнула Розари. — Мы здесь погибнем!

Злоба поднялась в нём, он хотел крикнуть ей, что они выберутся, пускай для этого им придётся зарыть в землю ещё одного Наира, но вдруг осёкся.

Из плотной дымки показались ещё фигуры и застыли полукругом. Их стало шестеро.

Тот высокий, с молотом, что напал на Кальдура, и не претендовал на роль главного. Остался стоять у самого края.

По правую руку от него вышла женщина, высокая, но хрупкая, настолько угловатая, что сошла бы за уродливую марионетку. Её суставы двигались под нечеловеческими углами, длинные пальцы заканчивались длинными же когтями, и даже волосы её были острыми и угловатыми, как и прорези на её маске.

Рядом с ней встало бесформенное нечто, что можно было назвать толстяком, если бы оно имело жир и кожу. Его доспехи скорее напоминали клетку, в которой на показ выставляли отвратительное содержимое, оно было вооружено плетью, а шлем его был живым и скорее напоминал собачью голову, отлитую от металла и заливающуюся нескончаемым смехом.

Четвёртое место заняла женщина, сгорбленная словно старуха, в латах чернее Бездны, скрипящая при каждом движении, и дымящаяся словно тени, в которых путешествовал Кальдур. Смотреть на неё было неприятно, словно бы она обжигала, не смотря на то, что совсем не излучала света.

Пятый появился из неоткуда, словно бы он всегда был частью этого перепаханного поля. Он сидел неподвижно, обхватив колени руками и смотрел в пол. Он выглядел сокрушённым, печальным и не имел оружия, и от взгляда на него на душе становилась так тошно, что хотелось опустить своё.

Последним из тумана выполз рыцарь от одного вида которого было страшно. Он добрался до своих товарищей, сел на корточки и взвалил на плечо обломанный под острым углом меч, и огласил окрестности свистом, которой мог издавать только рой насекомых.