Анна Кувайкова - Друзей не выбирают. Эпизод 2
— А ну цыц! Встанешь — еще раз тресну! Ри, я не маленькая, с ужином как-нибудь справлюсь, а живность Рикс принесет, он еще час назад на охоту усвистел. Так что поспи, я разбужу тебя, когда все будет готово.
— Тебя не понять: то сначала лечишь, а потом — бьешь, — буркнул Ри, плотнее закутываясь в одеяло. Я лишь мысленно хмыкнула. Да, понять меня и в правду невозможно. По той простой причине, что я сама себя не понимаю!
Закутавшись, как следует, в плащ, я глубоко вздохнула, словно перед дальним глубоководным заплывом, и вышла из охранного контура. Нос мгновенно замерз, а сквозь тонкий плащ начал пробираться холод. Я поспешила обломать сучья у ближайшего дерева, нечаянно выдрала с корнем небольшой кустарник, уставилась на него как пегас на новые подковы, попыталась сообразить, как это получилось, а потом плюнула и потащила все это обратно к лагерю. Около контура обнаружила удивительную картину: Рикс с невероятным рвением пытался протащить сквозь контур какую-то толстую пташку. Получалось это весьма забавно. Мой ворон подхватывал птицу с земли, как следует разгонялся, пролетал сквозь контур, а тушка невинно убиенной пташки шлепалась на землю на этой стороне от лагеря. Рикс сердито каркнул, развернулся и пошел на второй заход. Действо повторилось.
Вдоволь отсмеявшись, я подняла бедную тушку, которая вблизи оказалась рииской (что-то похожее на голубя, только намного больше и толще) и спокойно прошла через контур. Рикс, сидевший около своей добычи, каркнул, выражая свое недоумение. Ну, не объяснять же птичке, что контур пропускает только тех, кто был на поляне в момент его, так скажем, возведения. То, что ворон спокойно пролетал сквозь него — это само собой разумеющееся, ведь что Рикс, что охранный контур — это создания моей магии.
Магический костер исправно горел, и так же исправно тянул из меня резерв. Понемногу, но все же. Поэтому я живенько накидала в него принесенный хворост, сходила за ветками еще несколько раз, а потом и затащила в контур тот самый куст, который бросила, пока жертву Рикса подбирала.
Ощипав и выпотрошив рииску, я решила сделать из нее бульон. Пока варилась пташка, я покормила лошадей остатками овса, подумала над тем, что мне необходим охотничий нож (а то сколько можно использовать Ритуальный кинжал не по прямому назначению?), а так же задумалась над тем, что нужно продать мой меч, кинжал и куртку из кожи Ассоматийского питона. Слишком они приметные. Эти вещи стоят целое состояние, и хотя мне они достались в подарок, но я не хочу вспоминать о тех, кто мне их подарил. Да и по этим вещам меня легко можно узнать, когда я приеду в Эллидар. Даже, если я скрою их мороком, все без толку. Если присмотреться сквозь морок, то все равно можно рассмотреть на лезвие метку Латриэля, ведь именно он ковал этот клинок. Эльф просто его почувствует свое творение. А я не хочу, чтобы он знал, что я жива и невредима. Да уж, это можно назвать эгоизмом с моей стороны, но может хоть так в них проснется совесть?
Да и потом, если он узнает, что я жива, узнает и Селениэль. А кто знает, что ей от меня нужно? Лично я — без понятия.
— Ри, — потрясла я эльфа за плечо, — Ри, просыпайся! Давай, тебе поесть нужно.
— А сколько времени прошло? — потер глаза сонный эльф и забрал у меня тарелку с бульоном, в которым плавало и мясо. А, ну еще и остатки настойки. Мне тоже не мешало бы принять его для профилактики, а то вдруг и я с простудой слягу.
— Где-то около часа, может, чуть больше, — пожала я плечами, наливая себе бульона из котелка, — Как самочувствие?
— Да нормально вроде, — неуверенно ответил Ри.
Но не смотря на всю неуверенность, поглощал бульон он довольно шустро, и даже добавки попросил. А я что, мне не сложно, даже приятно заботиться об эльфике. Хех, это что, ранний материнский инстинкт? Рановато что-то, рановато. От добавки не отказалась и я, а про Химо я вообще молчу, он так вцепился в несчастный кусок мяса, что мне даже его рычание послышалось. В смысле, рычал Химо, а не вареное мясо. Ужин прошел в раздумьях на тему того, как неживое чучело может переваривать пищу, и куда это самое переваренное девается. Ответа так и не нашлось.
— Ой, Эль, а что это? — неожиданно спросил дроу, указывая пальцем в сторону костра.
— А? — я отвлеклась от гадания на чаинках, которые плавали в моей деревянной кружке. Все равно чаинки выводили нечто бессмысленное, что-то похожее на воссоединение душ и борьбу противоположностей. Бред, вообщем.
— Вон туда посмотри и скажи, что у меня не галлюцинации вызванные жаром! — потеребил меня за рукав, несколько ошарашенный эльф.
— Ри, это всего лишь саламандра! — засмеялась я, разглядев в небольшом пламени ярко-красную ящерицу с двумя забавными рогами на голове, — Дух огня, создание Ариархата, Хранителя Огненной Стихии. Маги используют их для доставления почты.
— А как почта не сгорает в огне? — изумился мой ученик, пристально разглядывая ящерку, которая же, в свою очередь, нетерпеливым взглядом всматривалась в мое лицо.
— Потому что почту отправляют маги, владеющие стихией Огня. Они договариваются с саламандрами на тему сохранности письма или посылки. Но если ты не понравишься этой ящерке — пиши пропало, ты никогда её не уговоришь, так что, такой почтой пользуются далеко не все. О, Ри, смотри, тебе письмо! — воскликнула я, увидев конверт, выплюнутый ящеркой. Из серого пергамента, с единственным именем, выведенным чьим-то аккуратным почерком: «Танорион». Написано на эльфийском. Как только я подошла и собралась его поднять, ящерка сердито зашипела.
— Чего это она? — удивился Ри, откидывая одеяло и легко соскакивая с паутины. Похоже, что дроу и впрямь полегчало.
— Она передает письмо только тому, кому оно адресовано, — пояснила я. Саламандра подождала, пока дроу поднимет послание, но после этого не исчезла.
— А она долго еще будет здесь находиться? — спросил дроу, косясь на почтальона, который не собирался растворяться в пламени, а внимательно меня разглядывал.
— Не знаю, — пожала я плечами, — Похоже, что я ей не нравлюсь.
— А может, у нее и для тебя письмо? — неожиданно выдвинул идею Ри, — А она просто тебя не узнает под мороком.
— Ри, а ведь может ты и прав! — согласилась я на такой вариант и, сняв морок, повернулась к саламандре, — У тебя что-то для меня есть?
Огненная ящерица недовольно фыркнула и… выплюнула на землю увесистую пачку писем.
— Да уж, — весело хмыкнул дроу, — Скопилась у тебя корреспонденция!
— Да иди ты! — огрызнулась я, увидев на самом верхнем письме сургучную печать — герб старшего дома Аллианэр.
— Эль… — тихо спросил Ри, прекрасно расслышав в моем тоне не совсем дружелюбные нотки, — Эти письма от братьев де Рен, ведь так?
— Милая, не уходи далеко, — с самым милым лицом прошептала я, пропустив мимо ушей слова дроу, и достала из кармашка на поясе кусочек железного дерева, — Хочешь вот это?
Ящерка, увидав в моих руках столь редкое дерево, заурчала от восторга, и костер взвился ввысь локтя на три точно. Хе, что-то мне это напоминает! Интересно, а у меня вот таких вот огненных хвостатиков в родне не было?
— Я тебе дам кусочек, если ты не скажешь отправителю, что доставила письма. Просто потеряйся, ладно?
Саламандра торопливо закивала, судорожно облизнулась огненным язычком, и быстро-быстро завиляла хвостиком. Мдя, наверно, даже самые послушные в мире псы так своей конечностью управлять не сумеют. Я кинула ей желанное дерево, и объяснила свое поведение ученику, который сейчас стоял с вытаращенными глазами:
— Это железное дерево, оно очень редко встречается в природе. А точнее, всего в двух местах: Ассоматийская долина и Остров Драконов. Это дерево ценится из-за того, что оно тверже стали, не восприимчиво к магии, хотя оно и само обладает некоторыми магическими свойствами. Как понимаешь, стоит оно баснословно дорого и поэтому для растопки каминов его никто не использует, а для саламандры это любимое и практически недостижимое лакомство, за него она сделает все, что угодно. У меня когда-то были палочки для волос из такого дерева, но они треснули, и я их доломала. Как знала, что рано или поздно пригодятся.
— А как ты их сломала? Это же практически невозможно! — поразился дроу, наблюдая за тем, как ящерка в костре с ума сходит, вертится вокруг кусочка дерева, скачет, бесится.
— В них попали метательные шарики ятугаров и они треснули. А потом я их доломала магией земли, просто договорилась с деревом из которого оно состоит. Пыхтела долго, но все же получилось.
— После метательных шариков неудивительно, что дерево так легко поддалось! — хмыкнул Ри, внимательно вглядываясь, как я подбираю с земли стопку писем так, словно между ними спрятана нхитистаха — дико ядовитая змея, укус которой обозначает неминуемую смерть, долгую и мучительную.
