Джеймс Барклай - Дневная тень
— Сол. Мы можем сражаться для Сола, — услышал Аэб мысль одного из Протекторов.
Аэб возмутился.
Наша цель состоит в том, чтобы выжить, вернуться в Зитеск и ждать, пока мы не получим нового командира. — Он подождал, пока смолкнут мысли других Протекторов. Теперь все слушали только Аэба. — Мы уважаем и почитаем Сола. Он был нашим братом. Он единственный из всех людей понимает наше призвание. Но без нашего командира мы можем сражаться только за себя. Каждый из вас идет в бой за своих братьев. Помните об этом, и мы победим. Возвращайтесь на позиции. Ночь еще не закончилась.
Но Аэб продолжал размышлять. Связь с Избранным прервалась. Хватит ли у них веры в себя, чтобы выжить и одержать победу? Ответ придет с рассветом.
Деррик увидел свет костров в лагере висминцев, разбитом неподалеку от дома Септерна, за час того, как они приблизились к неприятелю на расстояние удара. Маги-разведчики ушли вперед с приказом оценить силу внешней линии обороны, выставленной Сенедаем, но вернулись и сообщили, что висминцы находятся внутри лагеря, который полностью окружает дом с горсткой его стойких защитников.
Короткие переговоры с магами Изака позволили определить время атаки. Они нанесут свои удары одновременно, через полчаса после того как висминцы возобновят наступление. Деррик решил, что шум битвы будет лучшим прикрытием для неожиданного удара. Они с Изаком имели в своем распоряжении чуть больше шести тысяч воинов и магов. Противник по-прежнему превосходил числом, учитывая, что где-то рядом находились войска Тессеи, но теперь у них появлялись шансы на победу.
Деррик с трудом верил в то, что его план сработал. Самые лучшие воины, соблюдая полнейшую тишину, перебрались в конец лагеря, прошли на север три мили, после свернули на восток, чтобы через холмы выйти к дому Септерна.
Маги сумели скрыть армию от глаз вражеских разведчиков. Благодаря эльфам-проводникам, прекрасно знающим окрестности, они смогли продолжать марш всю ночь, останавливаясь на пять минут в течение каждого часа.
Наконец в часе пути от позиций висминцев сделали привал, однако непрекращающийся дождь не дал как следует отдохнуть. Деррик лично обошел каждую сотню, поблагодарив солдат за мужество и стойкость. С рассветом им предстояло решающее сражение.
Теперь он сидел наедине со своими мыслями, массируя мышцы ног. Ложиться спать перед самым рассветом не имело смысла, но отдохнуть было необходимо, ведь им всем предстоял трудный день.
Только сейчас Деррик до конца осознал, как сильно рискует. Он знал, что рассвет здесь совпадает с полуднем в Парве, где тень уже практически полностью накрывает город. Приближалось время, когда Кланы не смогут больше защищать Парве, скоро вражеские драконы появятся в Балии. Но когда появятся Вороны — если они вообще появятся, — Деррик не знал. Если они не вернутся, то дальнейшее не будет иметь значения — никто не сможет уничтожить разрыв над Парве, и всех обитателей Балии ждет гибель в огне.
А если Вороны вернутся, какое будет иметь значение, в чьих руках дом Септерна? Их слишком мало, чтобы изменить ход сражения. Вороны спасут Балию только для того, чтобы плодами их трудов могли воспользоваться висминцы.
Пожалуй, Деррик всегда это понимал. Поэтому он не просто пытался помешать висминцам добраться до разрыва и уничтожить Воронов. Ставкой в битве была Балия. Пока войска Тессеи контролировали ситуацию, он старался, чтобы никто не догадывался об охватившем его отчаянии. Он надеялся, что висминцы слишком хотят прорваться в иное измерение и забудут об опасности, которая угрожает им с другой стороны.
Но теперь его людям следует узнать правду. Если балийцам суждено сражаться и победить, они должны понимать, что поставлено на карту. Деррик решил рассказать все Изаку.
Он встал и направился на поиски мага.
Глаза Ша-Каана сверкнули, когда он отвернулся от Хирада, который с беспокойством оглядел собравшихся вокруг него Воронов.
— Найдите другое решение, — только и сказал дракон. — То, что вы предлагаете, невозможно.
— Великий Каан, другого решения нет. У нас не осталось времени. Мы не успеем провести новые исследования. Разрыв необходимо закрыть сейчас, или он станет таким большим, что Кааны не смогут его защищать.
Приближался рассвет, но костры все еще давали отраженный туманом свет. Стало теплее.
— Ни один человек никогда не летал на драконе рода Каан. Это знак покорности. Такое невозможно.
— Это не покорность, а необходимость, — возразил Илкар. Голова Ша-Каана резко повернулась к Илкару, обнажились клыки.
— Я не предлагал тебе говорить, эльф. Хирад сделал глубокий вдох.
— Ша-Каан, я твой драконер. Позволь высказаться.
— Это твое право, — ответил Ша-Каан.
— Правильно. — Хирад встал так, чтобы смотреть в глаза Ша-Каана. — Я понимаю твои чувства, но у нас нет другого шанса. Убив Стилиана, ты заметно сократил возможности наших магов. Давай посмотрим правде в глаза. Ты сам заварил эту кашу.
Неужели ты думаешь, что мы хотим сесть на драконов и отправиться в самую гущу сражения, чтобы сотворить заклинание? Мне еще никогда не приходилось подниматься в воздух. Клянусь богами, меньше всего на свете я хочу летать. Да, наши маги умеют это делать при помощи заклинаний, но воины никогда не летают. И никого из нас, уж поверь мне, не тянет оседлать дракона.
Ша-Каан мрачно посмотрел на Хирада.
— Ты так говоришь, чтобы я согласился на твое требование?
— Конечно, но не только — я объясняю тебе, что нас данная перспектива не вдохновляет. Но другого шанса спасти Балию и твой Род не существует. Мы готовы попытаться. А ты?
— Проявить покорность стыдно… — Голова Ша-Каана опустилась на землю.
— Будь проклят твой стыд! — вскричал Хирад. — Если у нас ничего не получится, то испытывать его будет просто некому. А если мы победим, засунешь свой стыд в пасть любому Роду, который посмеет тебе о нем напомнить. О чем ты беспокоишься?
— Мне кажется, речь идет об истории, — заговорил Денсер, в надежде примирить спорящие стороны.
— Наконец я слышу мудрые слова из уст вора, — ответил Ша-Каан.
Денсер неуверенно улыбнулся.
— Мы сами станем историей, если не сможем добраться до разрыва, — сказал Хирад. — Ша-Каан?
Великий Каан закрыл глаза и поднял голову и изогнул шею. Немного помолчав, он открыл глаза и заговорил:
— Ни один дракон не согласится везти на своей спине человека. Это означает полное поражение — дракон признается в подчинении человеку. Но Казны понимают, что вы не хотите управлять нами. У вас одно желание: спасти наши расы. Только по этой причине мы соглашаемся на ваше предложение. Три дракона понесут по магу. Лос-Каан, Хин-Каан и Ша-Каан. Элу-Каан останется в Чоуле и возглавит Род, если я не вернусь. — Дракон говорил на языке балийцев, но Хирад знал, что эти слова звучат в сознании драконов и вестаров.
