Олег Авраменко - Сын Сумерек и Света
— Полагаю, двоих будет достаточно, — сказала Бренда. — Ты, Артур, как глава Дома, и одна из наших Хозяюшек. Но кто именно — они не могут решить.
— Я должна, — отозвалась моя дочь. — Пусть я ненастоящая Хозяйка, но всё же Хозяйка. Моё присутствие при передаче власти необходимо.
— Так требует Источник? — спросил я.
Дейдра-младшая растерялась:
— Ну... в общем...
— Ничего он не требует, — злорадно прокомментировала Бронвен. — Ему это по барабану. А так как я старше...
— У-тю-тю! Бабуля Бронвен! Держите, сейчас я упаду...
— Хватит, — сказал я. — Мы не на базаре. Коль скоро я король, то мне решать, кто будет вторым.
— Конечно, твоя ненаглядная доченька, — вставила Бронвен. — Кто же ещё.
Морган и Колин переглянулись и оба почти одновременно вздохнули.
— Брось монету, Артур, — посоветовал Морган. — Пусть решает случай.
— Решать будет не случай, а его подсознание, — не сдавалась Бронвен. — И, разумеется, выбор падёт на эту соплячку.
— Лучше быть соплячкой, чем старушенцией, — огрызнулась моя дочь.
Я хмыкнул. В словах Бронвен был свой резон. Уже давно считается доказанным фактом, что колдуны, бросая жребий, отдаются не на волю случая, а совершают подсознательный выбор. Кроме того, я опасался, что обе скандалистки не устоят перед соблазном повлиять на полёт монеты — а это было чревато поединком сил.
Немного поразмыслив, я принял единственно верное решение и обратился к виновнице торжества:
— Дейдра, ты кого предпочитаешь?
— Бренду, — не задумываясь ответила та.
По тому, как улыбнулась сестра, я понял, что она ожидала такого ответа. Мне оставалось лишь воздать должное её хитрости. Она намеренно стравила мою дочь и Бронвен, спровоцировала их ссору, предопределив тем самым моё решение и выбор Дейдры. Что ж, ловко.
— Инцидент исчерпан, — твёрдо произнёс я, пресекая любые протесты со стороны недовольных. — Сопровождать Дейдру к Источнику будем мы с Брендой. Такова моя воля.
— Королевская, — с важным видом подсказал Морган.
— Разумеется, королевская, — подтвердил я. — Так что, идём?
Дана порывисто обняла Дейдру-старшую за плечи и сказала:
— Нас нельзя назвать сердечными подругами, но... Я всегда любила тебя.
Дейдра поцеловала её в щеку.
— Я тоже люблю тебя, — ответила она и поднялась с дивана. — Давайте не устраивать душераздирающих сцен. В конце концов, мы не на похоронах. Мне лишь предстоит искупаться в Источнике. И только.
«А ещё стать его Хозяйкой, — подумал я. — И только».
Колин нервно улыбнулся:
— Удачи тебе, сестричка.
— Ни пуха, ни пера, — добавил Морган.
— К чёрту!
Бронвен молча поцеловала Дейдру, а моя дочь будничным тоном произнесла:
— Увидимся через мгновение, тётушка. Передавай Источнику привет от его бывшей Хозяйки.
— Непременно передам, — пообещала ей Дейдра. И ко мне: — Я готова, Артур.
— Тогда поехали.
Я взял её и Бренду за руки и дал Образу команду перенести нас троих в Безвременье.
Мы появились не у подножия холма, как это было раньше, а на самой его вершине. Небо над нами переливалось интенсивнее, чем обычно, сияло гораздо ярче, а в направлении Источника дул лёгкий ветерок.
— Хороший знак, — сказала Бренда, подумав о том же, что и я.
— Какой? — поинтересовалась Дейдра.
— Все мы, входя в Безвременье, оказываемся там. — Я указал пальцем вниз по склону. — До сих пор это было единственным местом, куда можно попасть из материального мира. Ещё никому не удавалось сразу появиться здесь, на вершине.
— Даже твоей дочери и Бронвен?
— Даже им. Они поднимаются наверх и здесь ждут гостей. Это удобный наблюдательный пункт, к тому же снизу смотрится весьма эффектно — Хозяйка на вершине холма, Хозяйка на страже Источника.
— Да, действительно...
— А ещё в Безвременье никогда не было ветра, — заметила Бренда. — Как ты себя чувствуешь, Дейдра?
— Хорошо, — ответила она, оглядываясь по сторонам. — Действительно хорошо.
— И тебе не страшно?
— Ни капельки. Здесь так мило, так уютно... даже несмотря на этот ветер. По-моему, он усиливается.
— Мне тоже так кажется, — подтвердил я. — Источник требует нас к себе. Пойдём.
Мы спустились с холма и вошли в рощу громадных зелёных дубов. На этот раз их фиолетовая листва шумела на ветру, а ветви скрипели, качаясь. Ветер становился всё сильнее — похоже, не только со временем, но и с нашим приближением к Источнику.
— Знаете, — отозвалась Дейдра. — У меня такое странное чувство, будто всё вокруг — продолжение моего существа. Мне так хочется слиться с этим небом, с этой землёй, с травой, с деревьями...
Я посмотрел на одухотворённое лицо Дейдры и не заметил ни малейших признаков страха, смятения, растерянности. Она уверенно шла навстречу своей судьбе. Она уже знала, что это — её судьба, её истинное предназначение; это то, ради чего она появилась на свет.
Я мысленно сказал Бренде:
«Диана была права».
«Да, — согласилась сестра. — В этом нет никаких сомнений».
— Извините, — виновато произнесла Дейдра. — Но я слышу вас. Я ничего не могу поделать. Старайтесь думать не так громко.
По моей спине пробежал озноб. Как всегда в таких случаях, я вспомнил Ребекку и мне стало больно... Если уже сейчас Дейдра слышит чужие мысли, то что будет дальше? Едва лишь встретив человека, она тут же возненавидит его...
— Ты же знаешь, Артур, я не умею ненавидеть, — спокойно ответила Дейдра. — Может, поэтому Диана избрала меня.
Мы вышли на прогалину и увидели Источник, который бурлил и неистовствовал. Он извергал во все стороны мириады голубых искр, его обычно спокойные воды неслись по кругу, устремляясь к центру, где образовалась глубокая воронка водоворота, которая втягивала в себя воздух, порождая ветер в Безвременье. С каждой секундой вода вращалась всё быстрее, и воронка становилась всё шире, всё глубже...
Дейдра восхищённо замерла.
— Как это прекрасно!
— И немного жутко, правда? — добавил я.
— Вовсе нет, — ответила Дейдра и смело направилась к Источнику.
Мы с Брендой последовали за ней. Ветер из свежего бриза превращался в ураган, голубые искры взлетали к самому небу и обрушивались на нас огненным дождём, даже сквозь одежду обжигая нашу кожу. Впрочем, это было приятно.
Дейдра остановилась у мраморного парапета и повернулась к нам.
— Ну, вот мы и пришли. — Она положила руки мне на плечи и заглянула в мои глаза. — Сердцу не прикажешь, Артур. Я люблю тебя.
Что я мог ответить?
