. Ганнибал - Лиловый (I) (СИ)
Искандер вошел в спальню первым, негромко позвал:
-- Ясмин. Я привел... человека, который поможет тебе.
Следом за ним вошел Элизбар, с лица которого не сходила постная мина, а последним шагнул в комнату Острон.
Худая бледная женщина лежала в постели у окна, ее волосы черными кружевами растрепались по подушке, а на покрывале рядом с ней сидела маленькая девочка. Искандер смутился будто, подхватил ребенка на руки. На место девочки опустился ассахан, положил ладонь на лоб женщины.
-- Сонная болезнь, -- подумав, сказал он. Закрыл глаза; казалось, ничего не происходит, но Острон знал уже, что Дар зачастую действует невидимо. Дыхание женщины, бывшее хриплым и тяжелым, медленно выровнялось. Элизбар наконец отнял руку от ее лба и буркнул: -- Пусть поспит. Завтра утром от болезни не останется и следа.
С этими словами он стремительно поднялся и вышел. Искандер и Острон остались стоять; девочка схватила отца за мауд и попыталась стянуть его.
-- Я... не знаю, как отблагодарить вас за это, -- наконец неловко сказал маарри, перехватывая крошечные ручонки. -- Еще вчера казалось, что жизнь моя окончена...
-- Это воля случая, -- улыбнулся Острон. -- Если бы не ошибка одного из моих спутников, мы бы никогда не приехали в твой ахад. ...Как зовут маленькую красавицу?
-- Раяна, -- Искандер будто смутился.
***
-- Когда-то в этом доме жили мои родители и трое братьев, -- пояснил маарри, -- но родителей уж больше нет на свете, а братья предпочли переехать; старший живет в Санджаре, двое младших ходят по Харрод на самбуке. Так что места полно. Вы направляетесь в Санджар, верно?
-- Да, -- кивнул Острон. Они сидели в зале на первом этаже, и жители ахада в благодарность за чудесное исцеление больной женщины принесли угощение, и хотя старейшина Файясуддин строго предупредил, что почтенным гостям необходим отдых и покой, любопытные люди то и дело заглядывали к Искандеру, притворяясь, что им что-то нужно. От детишек было вовсе не избавиться: сколько их ни гоняли, пятеро сорванцов с хохотом забежали в зал и залезли под длинный стол, взрослые долго извинялись перед гостями, только пришлось их оставить.
Никто, впрочем, особо не возражал. Сафир, на чьем лице в кои-то веки была улыбка, весело возилась с одной из девочек, на коленях Лейлы с важным видом сидел мальчишка лет трех, а еще двое пристали к Сунгаю, пытаясь погладить Хамсин. Острон даже на какое-то мгновение остро позавидовал им: сова сердито ухала, но позволила двум маленьким ладошкам погладить себя по спине.
Может, Элизбар все еще немного злился на Исана за то, что по его ошибке они оказались в ахаде Тасним и сделали ненужный крюк, а Острон был даже доволен. В большом доме Искандера определенно чувствовалось присутствие заботливой женской руки; окруженные детским хохотом, они просто не могли думать об одержимых, о сражениях, о смерти. Даже присутствие Исана не омрачало настроения. Более того, один из мальчишек забрался к тому на колени и спросил:
-- Дяденька, а почему у тебя глаза белые?
Слышавшие вопрос Острон и Ханса напряглись, но Исан выглядел немного растерявшимся и сказал:
-- Ну, потому что я такой родился.
Мальчишка хотел было задать новый вопрос, когда Ханса перехватил его и усадил к себе. Белоглазый с облегчением вздохнул, Острон отвернулся и обнаружил, что на полу возле его подушки стоит двухлетняя Раяна, прижимая к груди тряпичного зайца.
-- На, -- сказала она и протянула ему игрушку. Острон, растерявшись не меньше Исана, покорно принял дар.
-- Спасибо.
Девочка улыбнулась и побежала куда-то. Острон было позабыл о ней, слушая разговор между старейшиной и Дагманом, но тут его снова подергали за рукав.
На этот раз Раяна притащила маленькую деревянную лошадку.
-- На!
Пришлось взять и лошадку. Девочка на этом не успокоилась, и Острон в панике обнаружил, что она тащит игрушечного верблюжонка; заметив это, рассмеялась Лейла, сидевшая напротив.
-- Ты ей понравился, -- сказала девушка.
-- Что мне со всем этим делать? -- спросил Острон, глядя на свои колени, на которых лежали игрушки.
-- Ничего, потом тихонько положишь на место. Ха-ха, Ханса, погляди, у Острона появилась невеста!
-- Тоже мне невеста, -- растерялся нари.
-- ...Я все-таки настаиваю, -- донесся до него голос Искандера. Он перевел взгляд на хозяина дома. Искандеру отвечал спокойный Сунгай:
-- Что ты, нет необходимости. Я думаю, тебе лучше побыть с женой, разве не так? Нахуда Дагман знает дорогу, мы доберемся без проблем.
-- Не зови меня нахудой!..
-- Но это дело чести, -- не сдавался маарри. -- В конце концов, я ваш касида. По обычаям я должен проводить вас.
-- Во имя Сирхана, -- вздохнул Сунгай, -- хорошо, но не стоит провожать до самого Санджара. Пары фарсангов будет достаточно. Мы и так благодарны тебе за ночлег и угощение, Искандер.
-- Это такая малость!
Острон принял очередную игрушку от Раяны, которая убежала за следующей, и улыбнулся. Касида... совсем как в старые добрые времена. Он и не знал, что у оседлых племен этот обычай тоже жив. Кочевники блюли его много веков; если в шатре семья принимала гостей, то ее глава, хозяин-касида, считал их своими гостями еще трое суток после того, как они уехали. В опасные времена и провожал сколько-то; видимо, Искандер счел, что раз времена опасные... глупо, конечно, скорее они защитят его, чем он их, но приятно: напоминает о старой жизни.
Малышка Раяна тем временем, кажется, перетаскала все свои игрушки и решила подарить себя, забралась к Острону на колени. Он мягко придержал ее за плечо, чтоб не свалилась; она была горячая и тонкая, как птичка.
-- Зачем он хочет провожать нас? -- вполголоса спросил его Исан.
-- Это обычай, -- пояснил Острон. -- Мы его гости.
-- Странный обычай, -- пробормотал белоглазый, -- разве это не означает, что он будет возвращаться домой в полном одиночестве?
-- Поэтому Сунгай и согласился лишь на пару фарсангов. Не думаю, что на этом пути с ним что-то случится. К тому же, ты же чуешь одержимых, верно?
-- Поблизости никого нет, -- не меняя выражения лица, отозвался Исан. -- Но я не думаю, что то мерцание мне померещилось.
-- Может ли такое быть, что на самом деле оно было к северу отсюда?
Исан помедлил с ответом.
-- Не уверен, -- наконец сказал он. -- Ты не думаешь, что я обманываю вас всех, нари?
-- Нет, -- удивился Острон. -- Почему?..
-- Может, в первый раз я привел тех одержимых и специально выдал их вам, чтобы вы поверили мне, -- сказал Исан. -- И теперь заманиваю вас в ловушку.
Острон медленно повернул голову и долго смотрел в глаза безумца, прищурившись. Белое лицо Исана оставалось совершенно беспристрастным; тонкие губы -- лишь узкая полоска.
