Сборник произведений - На перекрестках фэнтези
– А мотив? – тихо поинтересовался Мидар. – Мотив у него был?
Расследователь поощрительно кивнул головой:
– Мотив был, как же без него?! Насир оказался вороват. Мы уже проверили часть его бумаг, и оказалось, что довольно крупные суммы утекали из карманов купца. Тот наверняка узнал о кражах, и Насир испугался. А тут ещё вы подвернулись под руку со своими давними обидами… В общем, дело против вас закрыто и все обвинения сняты!…
Домой флорист возвращался пешком, жадно дыша воздухом свободы, не веря собственному счастью. Враги погибли, он на свободе – что можно ещё желать?! Бывший заключённый специально выбрал такую дорогу, чтобы пройти мимо дома ненавистного Цвильта и проклятого Насира. Проходя мимо дома последнего он внутренне усмехнулся: всё-таки идея воспользоваться букетом чрезвычайно редких, быстроразлагающихся цветов из суудских джунглей, чтобы подкинуть печать в дом врага оказалась удачной. Букет, наверняка, с крыльца подобрала служанка, решив, что это подарок от воздыхателя, а когда те завяли, то просто выбросила их на задний двор. Пара дней и вот уже стержень печати лежит среди куч отходов, ожидая дотошного расследователя.
Мальчонка оказался прав, и его дядя действительно профессионал. Ведь любой другой остановился бы просто на очевидной версии вины Мидара и отправил того на виселицу, этот же смог доказать непричастность флориста. Действительно, очень хороший человек! Правда, Ягир мог спросить, не насыпал ли Мидар песка в цилиндр с маком, но ведь он и не насыпал! Это ведь сделал непоседа Смильк, когда однажды забежал в лавку к соседу и решил над тем подшутить. А уж как флорист провоцировал мальчика на эту немудрёную шутку, как раскладывал перед ним мешочки с тщательно отмеренными дозами…
И ведь все эти предосторожности против кристалла правды оказались не лишними! Семена мака в футляре были самыми настоящими, а купца убил демон – получается флорист не причём?! Наконец, Мидар не выдержал и рассмеялся в голос, перепугав редких в эти поздние часы прохожих.
Виталий Романов
СТЕКЛА ЦВЕТА СМЕРТИ
– Фу, какая непонятная штука! – сморщив нос, пробормотал мальчик. Он разглядывал цилиндр, украшенный рисунками смешных человечков.
– Это калейдоскоп, – терпеливо объяснил мужчина, поворачивая картонную трубу так, что стеклянный глазок оказался перед лицом сынишки. – Смотри. Вот этот конец поднимаем повыше, теперь на него падает солнечный свет, а сюда заглядываешь… Внутрь.
– Папка!!! – восторженно закричал мальчуган, и прохожие, спешившие по делам, невольно замедлили шаги, оборачиваясь. – Папка! Я вижу! Вижу…
– Бар-р-а-а! – взревела толпа, и Леггард рванулся вперед, что есть мочи. За спиной остались заунывные бормотания шамана, раскачивавшегося над ритуальным костром; умоляющие глаза Мелоны, все еще ждавшей, что Леггард одумается; волнующееся море глаз и поднятых вверх рук; солнечное утро, спокойное и тихое, непохожее на многие до него. Те, когда привычный мир стал рушиться, искажаться на глазах, заставляя племя в страхе бежать прочь, бросив обжитые места. Все вокруг менялось так стремительно, что даже Загор, седой вождь, редко удивлявшийся чему-либо, чаще и чаще бормотал под нос молитвы. А может, проклятия.
Сколько дней они уходили прочь от умиравшего мира? Лишь здесь, в плену вековых деревьев и черных скал еще оставался островок покоя, где племя нашло приют. Но мир таял на глазах, и все меньше было веры в то, что уцелеет хоть какая-то часть.
Среди скал, неподалеку от места, выбранного для лагеря, воины племени нашли исполинскую пещеру, открывавшую прямой и ровный ход куда-то в недра горы, вверх. Поначалу никто не рискнул двинуться по нему вглубь. Но Хурон, долго колдовавший с амулетами и задававший вопросы теням предков, провозгласил, что пещера – это путь к спасению…
– Бар-р-а-а! – ревела толпа, и кровь гулко стучала в висках, словно призывая: «Беги! Беги! Беги!»
«Беги, что есть мочи. Пока хватает сил. Если хватит. Нет, не думать об этом! Не думать. Хватит. Обязательно хватит».
Длинный прямой коридор уходил вперед и чуть вверх, стены закруглялись, образуя свод над головой. Двигаться было нетрудно, Леггард, ровно и легко бежавший по проходу, не задевал потолка, несмотря на огромный рост. На воине была только набедренная повязка, плащ он скинул перед входом, полагая, что лишняя одежда ни к чему. Оружие он тоже оставил соплеменникам, взяв с собой лишь острый нож. Длинные белые волосы были собраны в пучок, чтобы не помешали в возможной схватке.
Дальний конец хода утопал в молочной дымке. Леггард догадывался, что с каждым шагом поднимается все выше над землей, но в окружавших стенах не было ни одной трещины, чтобы выглянуть наружу. Наоборот, со временем они стали ровными, зеркальными. И воин, двигаясь вперед, видел вокруг лишь причудливые, изломанные отражения бегущего человека.
– Ты идешь из-за нее! – в отчаянии воскликнула Мелона, закрывая лицо руками. – По-прежнему грезишь о ней, даже мертвой. Она дороже, хотя я здесь, рядом. Посмотри, Леггард, – Мелона бросилась к нему, заглядывая в глаза. – Я рядом с тобой, твоя. Со мной ты делишь ложе… Почему недоволен женщиной?
– Я иду, потому что так нужно моему народу, – упрямо возразил Леггард, покрывая лицо красками вызова и смерти: черной и красной.
– Не-е-е-т! – вцепившись в него, безумно зашептала Мелона. – Ты думаешь: она там, в пещере. Но ее невозможно спасти, Леггард! Если бы Илоха была жива, давно вернулась бы. Сколько дней ты ждал, прежде чем пришел ко мне? Помнишь? Помнишь?!
Воин со злостью оттолкнул Мелону в сторону.
– Никчемная женщина! – раздраженно произнес он. – Посмотри вокруг! Твои глаза слепы? Наш мир доживает последние дни! Осталось совсем недолго. Хурон говорит, можно спастись. Надо лишь найти дорогу на другую сторону…
– Глу-у-пый, – простонала Мелона, падая на колени. – Там нашли смерть и Туан, твой друг, и Илоха. Они ушли дорогой вечного сна, из пещеры не возвращаются. Одумайся, ради меня. Пусть нам осталось лишь несколько дней, но мы проведем их вместе. Леггард…
– Я иду, – коротко ответил воин, прекращая ненужные споры. Мелона с рыданиями упала на шкуры… Леггард накинул плащ и вышел из пещеры наружу, подставляя лицо утреннему солнцу. – Я иду! – закричал он, слушая эхо.
– Бар-р-а-а! – доносилось издали, все тише и тише. Звук блуждал между стенами, отражаясь от них и возвращаясь снова. Чем дальше от входа находился Леггард, тем сложнее было понять, что осталось за спиной. Только невнятный гул доносился до него издалека.
Потолок тоже стал ровным, зеркальным. Теперь, глядя вверх, Леггард видел изломанные тени. Двигаться вперед было легко. Воин старался дышать глубоко и ровно. Несколько дней он тренировался бегать по скалам вверх, чтобы привыкнуть к испытанию, что ждало его. В коридоре было светло, казалось, рассеянный неяркий свет проникал внутрь прямо через зеркальные стены, но воин, глядя по сторонам или вверх, по-прежнему видел только причудливые отражения самого себя.
