Кейт Якоби - Полет черного орла
Роберт услышал какой-то высокий звук. Кто-то насвистывал за работой. Так знакомо, мучительно знакомо — он слышал это еще в детстве.
Роберт открыл глаза и огляделся. Мика склонился над столом, полностью погруженный в свое занятие, ничего вокруг не замечающий.
Схорони свои мысли, Роберт, схорони их глубоко. Да, позволь демону проглотить их все…
Роберт скрестил руки на груди, вздохнул так глубоко, как только позволяли его раны, и выдавил из себя улыбку.
— Если ты не остановишься, то совсем сточишь свой меч. Только что посвященный рыцарь не может выйти на свою первую битву с тоненькой полоской металла в руке вместо меча. Тебе теперь, друг мой, придется придерживаться древней традиции.
На лице Мики появилась смущенная улыбка.
— Нужно было раньше предупредить. Откуда я знал, что у вас на уме?
— Ну, не уверен. Совсем наоборот: у меня есть доказательства, что ты прекрасно умеешь читать мои мысли. А вот в чем я уверен, — Роберт не сводил глаз с пламенно-рыжих кудрей, — так это в том, что ты слишком долго остаешься со мной.
Мика перестал точить меч и убрал его в ножны. Только после этого он, хмурясь, взглянул на Роберта.
— Что это значит?
— Это значит, что пришло время тебе меня покинуть.
— Нет.
— Я говорю серьезно, Мика. Мы с тобой вместе уже больше двух десятков лет. Пора тебе меня оставить.
— Нет.
— Когда мы закончим наше дело здесь, я хочу, чтобы ты уехал. Ты должен жить собственной жизнью. Жизнью, которая не зависела бы от моей участи, как бы она ни сложилась. Возвращайся в Дромму и преодолей сложности с Сайред. Заведи семью, создай себе дом. Я в самом деле не хочу, чтобы ты оставался при мне.
Мика несколько мгновений смотрел на Роберта; его голубые глаза потемнели.
— Ну и лжец! Роберт поднял брови.
— Если вы хотите, чтобы у меня была собственная жизнь, для этого не нужно отсылать меня.
— Ты твердо решил мне противиться?
— Кем бы я был, если бы этого не сделал? — Мика встал, его глаза блеснули сталью. — Уж не думаете ли вы, что я у вас ничему не научился?
— Мика…
— Нет уж! Вы что, думали, что я так просто уйду? Нет, Роберт, читать ваши мысли я не умею, но знаю вас хорошо. Вы не рассчитываете, что завтра останетесь в живых, верно?
Роберт отвернулся и стал смотреть в огонь.
— Конечно, я останусь в живых.
— Клянусь богами, ну и лжец же вы!
— Чему ты так удивляешься! Я и раньше тебя обманывал, тебе это прекрасно известно.
— Не смейте!.. — Мика выпятил подбородок; блеск в глазах выдавал его мысли. — Я не смогу вас остановить? Ничего не смогу сказать, чтобы переубедить?..
Роберт медленно поднялся и положил руку на плечо Мике.
— Ты и представить себе не можешь, что значила для меня твоя дружба все эти годы. Однако что бы ни случилось завтра, обещай мне, что сделаешь, как я прошу. Я хочу, чтобы у тебя была лучшая жизнь, чем до сих пор. Ты это заслужил. Если ты меня любишь, ты уедешь.
На лице Мики отразилась внутренняя борьба; он опустил голову.
— Вы не понимаете. Я не могу.
— Но ты должен, — мягко возразил Роберт. — Если не ради чего другого, так хоть ради той радости, которую доставишь своему отцу.
У Мики невольно вырвался лукавый смешок.
— Боюсь, что скорее он умрет от изумления.
— Тогда тебе следует сообщить ему новость осторожно. Убить собственного отца — не лучший способ начать новую жизнь.
Мика сглотнул, улыбка сбежала с его лица.
— Так вот ради чего вы все затеяли? Я имею в виду посвящение меня в рыцари.
— В определенной мере. Однако я никогда еще не встречал человека, который бы больше заслуживал этого. Смотри на посвящение как на мой прощальный подарок. Не так уж много для начала новой жизни, но, к несчастью, мне больше нечего тебе дать. — Роберт снова отвернулся и стал смотреть в огонь. Разговор давался ему труднее, чем он ожидал.
Несколько долгих минут Мика молча стоял у него за спиной, и Роберт не мог догадаться, о чем тот думает. Наконец Мика тихо заговорил:
— Двадцать лет — долгое время, долгое для нас обоих. После Элайты вы предоставили мне выбор, а теперь лишаете меня его. Вы правы: я заслуживаю лучшей доли.
Роберт не слышал больше ни звука до тех пор, пока полотнище шатра не хлопнуло, опустившись за Микой. Он снова остался один.
Дженн сидела на постели, глядя на тонкую полотняную стену шатра, освещенную снаружи тусклым светом лагерных костров; на ней виднелось только одно темное пятно — тень чего-то футах в двадцати от шатра.
Дженн нельзя было уснуть. Этой ночью кто-то должен был нести стражу и следить за демоном.
Все, что у Дженн оставалось, была эта холодная тишина. И воспоминания.
Если сейчас явится Нэш, она не увидит его колдовским зрением. Он наверняка установит защиту, спрячется в ночной тьме — так же, как Роберт.
Впрочем, Роберт больше не мог скрыться — скрыться от демона. Демон почти поглотил его ауру. Скоро, может быть, всего через несколько часов, ничего не останется от воли Роберта, которая могла бы сдержать демона.
«Ты здесь?»
«Мы всегда здесь, малышка, Союзница».
«Ты можешь его спасти? Можешь остановить демона?»
«Мы не должны этого делать».
«Но ты можешь?»
«Ничто не может остановить демона».
«Ведь Роберт же умрет!»
«Утешься, малышка: у тебя есть мы».
«Ты мне не нужен!»
«Тогда ты должна заставить его выжить».
«Как?»
«Мы не знаем. Мы не понимаем того демона, которого ты имеешь в виду».
Не понимает демона? А она сама понимает ли его?
«Что Роберт больше всего любит?»
«Мы не знаем, малышка. Он не желает с нами говорить».
Нет. Ни с кем не желает говорить. Он окружен близкими друзьями, людьми, которым он готов доверить собственную жизнь, — но только не свое проклятие.
Подавив вздох, Дженн плотнее закуталась в одеяло и постаралась избавиться от страха — так же, как от холода.
Ночная тьма скрывала его продвижение. Теперь не светили ни звезды, ни луна. Костры погасли, люди вокруг них спали. Через несколько часов взойдет солнце, и больше такой возможности ему не представится.
Мика затаился в тени, присматриваясь к шатру, который охраняли двое салти пазар. Несмотря на усталость, они не теряли бдительность и наверняка уже заметили его приближение. Мика выпрямился и решительно двинулся вперед, притворяясь уверенным в себе и в своем праве явиться сюда.
— Она спит?
— Как дитя. Три часа назад ей снова дали снадобье. До рассвета она не проснется.
— Хорошо, — кивнул Мика. Он поднял полотнище и вошел внутрь, ничего не объясняя, не ссылаясь ни на какой приказ. Впрочем, значения это не имело: стражи не пытались его остановить.
