Геннадий Ищенко - Счастливчик Ген (Игра)
– Пойдем в спальню, – слегка охрипшим голосом сказала жена. – Ну его, этот ужин! Слуга потом все равно что-нибудь принесет, а охранник накормит ларшу. А то подрастет еще немного малыш, и мне уже многого будет нельзя. То-то младшей будет радость развлекать тебя за нас двоих!
Я, ничего не говоря, подхватил ее на руки и понес в спальню, на ходу закрыв дверь ногой.
– Меня прогнали, а сами втихаря целуются! – возмутилась младшая. – И не вздумайте мне врать! Вон, губы у обоих, как оладьи! Я тоже хочу!
Если кто-нибудь подумает в процессе моего рассказа, что я чем-нибудь недоволен и хочу отговорить кого-либо от того, чтобы брать двух жен, это будет ошибочное мнение. В двойном браке, как и в любом явлении вообще, можно отыскать и положительные стороны, и отрицательные. И чего для вас будет больше, за вас самих никто не скажет. Лично я был счастлив.
Следующий день прошел, как обычно, и ничем особенным не запомнился, кроме того, что жены были особенно ласковыми и предупредительными, и не отходили от меня ни на шаг.
О нашем путешествии в графство писать не буду, скучная, долгая и достаточно грязная поездка. Дороги в основном уже просохли, но сверху грязи еще хватало. Коня уже можно было пустить рысью, не рискуя его при этом загнать, но и сам конь, и всадник собирали на себя достаточно грязи из-под копыт, как встречных конников, так и от попутчиков. Для скорости мы выехали, имея каждый по заводному коню, и несколько раз во время пути их меняли. В Расвел не заезжали, объехали его стороной, свернув на дорогу, ведущую к моему замку. Остановились только один раз в придорожном трактире, пообедав в пустом трапезном зале, после чего вновь погнали коней, чтобы до темноты успеть доехать до места. Замок показался, когда солнце скатилось к краю горизонта, и на землю легли длинные тени. Пока мы до него добрались, начало смеркаться. Все сильно устали, и люди, и лошади. Поэтому мы сунули поводья лошадей в руки подоспевших братьев, подхватили свои сумки и пошли приводить себя в порядок. По пути я устало отмахнулся от управляющего, который хотел дать мне отчет о делах графства и от старшего брата Ралфа Саднея, который заправлял здесь силами ордена, и тоже хотел о чем-то поговорить. Надеюсь, и Лонтар, и Ралф меня правильно поняли. Помывшись и кое-как приведя в порядок одежду, я зашел в отведенную мне комнату, бросил сумку с вещами и повалился в кровать.
Поговорить с ними утром после завтрака все-таки пришлось, но я прямо сказал, что у меня много дел и чтобы они говорили покороче. Потом, не теряя больше ни на что времени, я занялся тем, ради чего сюда и приехал – изготовлением пробной партии пороха. При этом я время от времени давал пояснения, находящемуся рядом Маркусу.
– Этот порох, – говорил я. – Полностью изменил ведение войн и дал толчок развитию многих областей знания, повлиявших впоследствии на жизнь всех людей. Если есть исходные вещества для его изготовления, делать его несложно. Можно просто все измельчить и смешать с небольшим давлением. Но я знаю способ и получше.
Я действительно знал такой способ, и все пропорции смеси, причем не из прочитанных книг, где ничего подобного не было. Наше государство, по-видимому, очень беспокоилось, что кому-нибудь придет в голову заняться изготовлением черного пороха кустарным способом. По крайней мере, никакой конкретики в книгах не было. Единственное исключение это учебник истории для ВУЗов, в котором приводились пропорции китайских пороховых составов, а насчет Европы говорилось, что они были другими. Как я понял, то, о чем писали, применялось из-за малого содержания селитры в основном, как топливо для ракет. Получил я свои знания совершенно случайно. Порох я, конечно, сделал бы и без них, но провозиться пришлось бы намного дольше. А так я точно знал, что и как делать. Источником моих знаний был старшина Скворцов. Помимо прочего, он у нас в части заведовал вещевыми складами, которые мы называли каптерками. Сыновья офицеров практически не интересовались ни работой отцов, ни самой частью, которую от городка отделял высокий забор и небольшое одноэтажное здание КПП. Я в этом смысле немного был исключением. Во время учебного года я на территории части тоже не появлялся, мне было просто не до того. А вот летом, когда не было школы, и разъезжались приятели, положение несколько менялось. Мы тоже уезжали, но не каждый год и всего на один месяц. А таких месяцев в лете, как известно, целых три. Поэтому, намучившись от безделья, я частенько посещал территорию части, в основном ту ее часть, где работали подчиненные отца – связисты. Меня все прекрасно знали и даже вопросов не задавали, когда я заходил в помещение штаба в поисках отца, бегал к связистам или просто болтался по территории. Даже иногда кормили в солдатской столовой, когда я в нее забредал. Хотя мать такое не поощряла, так как ее готовка оставалась мною невостребованной. Вот в одно из таких «путешествий» по части я все и узнал. Скворцов, которого я тогда знал просто, как старшину, находился в одной из каптерок в компании двух солдат. Что-то они там перетаскивали и пересматривали, а к тому времени, когда меня принесло к каптеркам, решили сделать перекур, во время которого старшина и завел разговор, который меня заинтересовал. На меня они особого внимания не обратили.
– Это было году так в пятьдесят шестом, – начал он. – Я тогда жил в своей родной деревне Зубки. Это в Гродненской области возле Беловежской пущи. Слышали про такую, небось? Я тогда был заядлым охотником. Помимо того, что интересно, еще и немалая прибавка к тем невеликим доходам, что тогда были. Там вообще-то заповедник, но не везде, часть леса открыта и для посещения, и для охоты. Правда, у нас просто так не возьмешь ружье и не пойдешь охотиться на того же лося – голову оторвут. А вот зайцев я бил и на кабанов тоже ходил. Вообще-то, тоже не совсем законно, но у нас на такое глаза закрывали. Зайцы обжирали зимой кору на саженцах, а кабаны тоже гадили изрядно. Их даже время от времени частично отстреливали, но свиньи размножаются быстро. Так что никто бы из-за них не побежал к нашему участковому меня закладывать. Все бы хорошо, но вот с охотничьим припасом было плохо, особенно с порохом. Капсюли я еще ухитрялся покупать у знакомого егеря, а дробь и картечь сам рубил из плавленого свинца, но с порохом была просто беда. Вот меня мой дед и научил, как его самому сделать.
– Это, наверное, опасно? – спросил один из солдат.
– Это, если как при Петре делать, то опасно. А моим способом никакой опасности нет, канительно, правда. Прежде всего, нужны сера и селитра. Серу я достал у нашего ветеринара, а селитры дал агроном за пару заячьих шкурок. Только предупредил, что селитра кальциевая и порох из нее будет хреновый. Заодно рассказал, как ее можно превратить в калиевую. Повозиться пришлось изрядно…
