Галина Ли - Эндана
Первое, что увидела ее высочество, были кудрявые вихры любимого братишки, все еще тянувшего на себе обязанности наместника. Юноша, как в детстве, сидел прямо на пушистом ковре, привалившись спиной к кровати, и, недовольно бормоча, изучал какой-то документ. Рядом высилась небольшая стопка еще не прочитанных бумаг.
По всей видимости, его высочество использовал комнату сестры как рабочий кабинет, не желая оставлять Леа одну. Принц был достаточно упрям, раз сумел отстоять право находиться у постели больной.
Девушка, протянув руку, несильно дернула наместника за волосы. Он мгновенно оглянулся, расцвел улыбкой и бережно взял руку Леа.
– Хвала Хтару, ты очнулась! – В голосе молодого человека было столько ликования, что принцесса улыбнулась. – Подожди, я только выгляну на минуточку, надо маме сказать, что ты пришла в себя!
Эдвин вскочил, рассыпав по ковру исписанные листки, в два прыжка оказался у дверей, отдал распоряжения слугам и снова вернулся на прежнее место.
– Болит что-нибудь? – участливо поинтересовался Эдвин. – Итирию позвать?
Леа отрицательно покачала головой:
– Нет. Лучше помоги дойти до ванной, я хочу вымыться. И пусть принесут какой-нибудь еды.
– С ума сошла – одна мыться? Ты на ногах-то еле держишься! Подожди, я позову служанку, – воспротивился юноша.
– Эдвин, не надо служанок! Я справлюсь, – отвергла предложение помощи ее высочество и скрылась за дверью ванной комнаты.
– Ну что за упрямица! – досадливо нахмурился принц и потянулся к шнуру с колокольчиком – потребовать завтрак.
Через полчаса, когда Леантина выбралась из ванной комнаты, в ее покоях стало намного оживленнее. Присутствовала вся оставшаяся в Награне королевская семья, включая самую младшую из принцесс, а также два друга Эдвина – вейаны Итирия и Дарлина.
Слуги успели накрыть стол, и поздний завтрак плавно перетек в праздничный обед, который тоже мог затянуться, если бы не требование главного врачевателя принцессы. Итирия всех прогнал, давая больной возможность спокойно отдохнуть.
Сам волшебник уходить не спешил. Дождавшись, пока в комнате никого не останется, он пристально посмотрел на принцессу.
– Вы позволите задать пару вопросов, ваше высочество?
Любопытство ученика Хранителя Знаний взяло верх над убеждениями врачевателя.
Леа, улыбнувшись, согласилась.
– Почему вы так долго не возвращались? Вы же слышали, как мы вас звали.
Ее высочество, уловив мягкий упрек в словах волшебника, стала серьезной и грустной:
– Я хотела разыскать одного человека.
Итирия недоверчиво покачал головой:
– Чтобы встретиться с мертвым, столько времени не требуется! Вы собирались остаться за гранью навсегда?
И хотя речь вейана была спокойна, Леа уловила в ней тень сомнения.
Девушка, невесело усмехнувшись, поспешила успокоить волшебника:
– Нет, я не тороплюсь в божественные чертоги. Просто хотела освободить душу Тиара от власти этой твари, Эллисы, – голос принцессы дрогнул. – Мне горько даже думать о том, что мой… друг после смерти находится в ее руках!
И, видя, что вейан ждет продолжения, бесстрастно закончила:
– Не волнуйтесь, Итирия. Я не собираюсь уходить из жизни раньше отмеренного срока, а насчет остального… Это слишком личное, чтобы обсуждать с кем бы то ни было!
Хранитель слегка поклонился, признавая за принцессой право на тайну, но все же не удержался от последнего вопроса:
– Вы нашли этого человека?
– Нет. – Короткое слово сорвалось с губ принцессы, словно тяжелый камень, давая понять – беседа закончена.
Итирия снова поклонился, вышел и осторожно закрыл дверь, оставив девушку в одиночестве. Его вполне устраивало, что ее высочество не посещают мысли о сведении счетов с жизнью. Что же касается умершего, якобы порабощенного Нейман, то эту версию волшебник собирался проверить в ближайшее время. Хранитель многое знал о возможностях пришлых богов и их приспешников, но то, что они могут властвовать над ушедшими за грань без помощи кровавого ритуала, было для него открытием. Кроме того… ведь Нейман сгинула. Какая уж тут власть?
У дверей, ведущих в кабинет Аттиса, молодой волшебник остановился, вспомнив, как принц Эдвин настойчиво звал его с собой, и заглянул в комнату. Зрелище, которое он увидел, заставило вейана улыбнуться.
Наместник Энданы увлеченно выверял серебряным циркулем по самоцветной карте расстояние от гористой опаловой Оснирии до хризолитовых лесов Энданской равнины. Его высочество так увлекся этим занимательным делом, что не услышал, как к нему подошел вейан.
– Эдвин, что это вы делаете? – с любопытством поинтересовался у друга Итирия.
Принц, смущенно пряча циркуль в карман, оцарапал острыми иглами ногу, поморщился и пояснил:
– Пытаюсь рассчитать, сколько времени потребуется отцу на дорогу.
Волшебник с пониманием улыбнулся, чем смутил молодого человека еще больше.
Эдвин снова вытащил инструмент из кармана, повертел его в руках и с тоской в голосе признался:
– Понимаешь, как сто демонят надоела мне эта должность! Веришь, бумажки уже по ночам снятся! И как только отец с ними управляется? Какое все-таки счастье, что я не наследник!
Вейан, которого тоже устраивал этот факт, правда, совсем по другой причине, попытался поддержать товарища:
– Знаете, принц, а вы ведь отлично справились с задачей.
– Ты так думаешь? – встрепенулся наместник.
Его чистые серые глаза засияли от похвалы, как у ребенка, и ученик Хранителя Знаний в который раз подавил улыбку. Искренность Эдвина была, пожалуй, одной из самых замечательных черт его характера.
– Конечно! – уверенно сказал Итирия. – Вы нашли союзников, организовали оборону, отстояли город, разбили врага – разве это не достойно уважения? Уверяю, его величество будет гордиться, что вырастил такого сына!
– Да уж, – усмехнулся повеселевший юноша, – надеюсь, это удержит его от дальнейших замечаний по поводу моей любвеобильности и от шуточек, что меня сложно дважды застать рядом с одной и той же женщиной!
– Вы так непостоянны, Эдвин? – удивленно вскинул брови маг. – А я что-то не заметил!
Молодой человек отмахнулся:
– Да я с тех пор, как мы вернулись из Вейдалы, ни разу и не… – тут принц запнулся, видимо удивляясь этому факту, и растерянно произнес: – Да мне и не хочется. То есть хочется, но только…
Дальше он щекотливую тему развивать не стал, но выглядел настолько оторопевшим, что вейан не стал вмешиваться в ход мыслей, так неожиданно посетивших светлую голову наместника. Итирия уже развернулся, чтобы уйти, но в дверь постучали – на пороге возник слуга. Он держал в руках тонкий свернутый листок почти невесомой бумаги: до Награны добралась голубиная почта.
