К. Карина - Мемуары Ветра
Глава двадцать первая: Объятья пустоты.
Когда тебя ударили по левой щеке, Не задумываясь, подставь Правую и улыбнись.
А затем воспользуйся замешательством Противника и быстренько отхлестай Его по обеим щекам P.S. Ведь это был отвлекающий манёвр…
На фоне предка лебедей птеродактиль казался не более чем бабочкой.
Милена отвернулась, не в силах смотреть, как ящер испытывает терпение ихона. Она уже битый час наблюдала, как птеродактиль пытается привлечь внимание чудища. Но к счастью, монстр был слишком занят, чтобы заметить это. Он очаровывал самку, издавая ужасный звук, похожий на скрежет ногтей, когда проводишь ими по доске. Милена сразу вспомнила слова Альпина. Во время очередного её визита, он сказал, что ихоны спариваются раз в девяносто лет – в феврале. И это время как раз настало. Милена закусила губу. Мало ей взрослых ихонов, так тут ещё их дети появятся!
— Да, уж повезло, так повезло! – пробормотала она и снова взглянула на реку.
Ихон игриво изогнул шею и открыл пасть, обнажая ряд прогнивших клыков.
Милена точно не знала, что могло прельстить самку в его поведении, но ихон упорно клацал челюстями.
— Прекрасные создания, не находишь? – голос Аш вклинился в мысли Милены так внезапно, что она резко вскочила на ноги. Вильтон наморщила лоб, не ожидая такой бурной реакции. В её руке была привычно зажата сигарета, от которой исходил едкий травянистый запах.
— Возможно, они и прекрасные создания… Но современные лебеди нравятся мне гораздо больше! — пробурчала Милена и снова уселась на камень. Она подвинулась, чтобы Аш смогла устроиться рядом, и потёрла виски.
— Ну, и как вчера всё прошло? Ты поговорила с Агнессой? – чуть слышно спросила Аш. Милена устало вздохнула. Она до сих пор не находила слов для того, чтобы описать ту ночь. Но всё же Милена заставила себя открыть рот и начала рассказ. Аш слушала, не перебивая. Когда она закончила, сигарета верховной ведьмы превратилась в окурок. Дрожащей рукой Вильтон потянулась за следующей «дозой».
— Скажи, Аш, а что это за чёрный рояль, который стоит посреди пустыря? – с опаской спросила Милена. При воспоминании о клавишах, которые нажимаются без чьей–либо помощи, по коже пробежались мурашки.
— Говорят, что когда–то рояль изобрёл Ветер, чтобы играть на нём для Сирены. Но с тех пор, как первооткрывателей не стало, каждые шесть месяцев ведьмаки со всех стран прилетают на пустырь. Они кладут на пюпитр рояля новые ноты, чтобы задобрить Ветер. Эта традиция сохранилась и по сей день. Как я уже тебе говорила, ведьмы весьма суеверный народ, — Аш выпустила долгую струю дыма и с минуту любовалась ею, как любящая мать ребёнком. Милена осмелела и задала следующий вопрос, который не давал ей покоя ещё со вчерашней ночи:
— А зачем стигам артефакты – Топор Гнома, Посох Колдуна, Зеркало Плачущей Сирены, Клык Дракона и Мемуары Ветра? – Аш заметно вздрогнула, услышав названия пяти самых мощных артефактов.
— Власть – это паутина, в которую хочет попасть каждая муха, а каждый паук жаждет из неё выбраться, — загадочно проронила она. Милена хотела попросить Аш расшифровать фразу, но ведьма вдруг поднялась с камня. Она окинула холм тревожным взглядом и пролепетала:
— Зеркало Плачущей Сирены и шкатулку твоей бабушки украли, — после этих слов Милене показалось, что её стукнули тяжёлой кастрюлей по голове.
— Я доверила артефакты Сорше. Она сильная ведьма и судья Совета Теней, так что всегда сможет за себя постоять. Но её обдурили. Кто–то выкрал Зеркало и шкатулку, когда она была на занятиях. Пропажу заметили только вечером, когда ты уже отправилась на пустырь. А теперь угадай, что нашли на месте, где хранились артефакты? Перо ворона! Этому ведьмаку с пустыря очень повезло! Ведь сначала Сорша хотела передать Зеркало его истинному владельцу – каменной сирене. Но статую разбомбили раньше, чем она успела это сделать, – Аш тяжело вздохнула, – Знаешь, мне уже кажется, что Ворон просто хочет добиться моего нервного срыва! У меня есть два варианта, почему он везде оставляет свои перья. Либо ведьмак это делает специально, либо у него просто линька! Но клянусь, ещё немного, и всё закончится тем, что я возьму автомат и перестреляю, к чёрту, всех воронов в Англии! – губы Аш тронула слабая улыбка. Наступило наряжённое молчание, которое прерывалось лишь отчаянным рыком ихона.
— Ты знаешь, что делала Агнесса, когда запиралась у себя в комнате? поинтересовалась внезапно Аш. Милена замерла. Это был вопрос, который она меньше всего ожидала услышать. Тем более от Вильтон. Она неуверенно покачала головой.
— Агнесса открывала шкатулку. Я просто уверена в этом. Но меня интересует другое: что происходило, когда она это делала? – Аш захохотала, глядя на вытянувшееся лицо Милены. При этом она так энергично замотала головой, что кудри волной спали ей на лоб.
— Я не знаю точно, что происходило, когда бабушка запиралась у себя в спальне… Но я слышала звуки. Очень странные звуки. Я просто не могу их описать! Они напоминали рёв зверя, плач и крик одновременно… призналась Милена. Несмотря на то, сколько прошло времени, в её голове сразу вспыли воспоминания о тех днях, когда старуха не выходила из своей комнаты. Она могла не вылезать оттуда часами, днями и неделями… Аш увидела в глазах Милены вопрос и принялась объяснять, зачем это спросила:
— Если бы мы выяснили, что происходило, когда Агнесса открывала шкатулку, то смогли бы узнать, что за артефакт хранится внутри неё. А это поможет с их поисками, — при слове «поиски» Милена спрыгнула с камня и сделала шаг назад, будто хотела сбежать от Аш.
— Ладно, мне пора, — капля начинающегося дождя упала Вильтон на губы.
— Ох, вот летун моего огня, дыхание ручья! Я совсем забыла, что Сезон Дождей продолжается! А я, конечно, не взяла зонтик! – пробубнила ведьма.
Она заговорщицки подмигнула и зашагала прочь, по пути доставая из кармана новую сигарету. Милена вернулась на свой камень и посмотрела вниз. На земле валялись три сигаретных трупика, которые Вильтон успела выкурить за это время. «Вот она – типичная Аш! Всегда уходя, она оставляет мне на прощание две вещи: море окурков и очередную загадку!» проворчала Милена. Кажется она, наконец, вникла в характер Вильтон. Аш была невероятно эмоциональной и рассеянной. Но когда нужно собраться она делала это за секунду. Иногда Вильтон становилась до неузнаваемости властной, серьёзной и жёсткой. Она становилась настоящей верховной ведьмой. В её глазах Милена не раз замечала блеск азарта и авантюризма.
Девушка горько рассмеялась. Только сейчас она вспомнила, что когда Вильтон прощалась, то улыбнулась. И эта ухмылка ей, ох, как не понравилась!
