Алексей Будников - Огниво Рассвета
Вдруг, я услышал тихий визг и томный удар. Топот и дыхание стихли. Я остановился, обернулся. Тварь лежала на боку чуть позади меня, привалившись к древесному стволу. Из шеи под самой черепушкой выглядывала вошедшая в нее на пол древка стрела с бледным оперением.
— Есть! — услышал я чей-то приглушенный расстоянием торжествующий возглас. — Готова!.. Эй! Там еще один! Ну-ка иди сюда, куда собрался?!
Последние слова я услышал уже на бегу, пытаясь скрыться от явно заприметивших меня и пожелавших сделать своей жертвой стрелков. Но не пробежал я и десятка шагов, как они получили свое — стрела вошла мне точно в колено, подкашивая ноги и заставляя меня невольно пропахать лицом несколько ярдов вязкой земли.
Но боли не было. Я тут же вскочил, намереваясь продолжить бегство. Но это оказалось ни к чему.
Лес уступил место высокому утесу, что едва не доставал до рассыпавшихся по ночному полотну звезд. На его краю, возведя руки к небу, стоял человек в длинном темно-синем плаще.
— Вот и ты, — сказал он, не оборачиваясь, и расхохотался.
Вдруг с неба сорвалась яркая ветвистая молния и ударила ему точно в макушку. Разразился страшный грохот, и уже в следующий миг мужчина испарился, а все вокруг затянуло тьмой.
Но простояла она всего несколько секунд. Точно над моей головой возник ровный черный, окруженный лучистым ореолом круг, словно вывернутое наизнанку солнце. Откуда-то издалека по земле заструилась кроваво-красная река, что, подобно подкрадывающейся к жертве змее, принялась вилять, изгибаться. Вскоре поток добрался и до меня, тонкой, в руку шириной струйкой протек между моих ног, и устремился дальше. На горизонте выросли пышущие серо-желтым дымом, метавшие бомбы вулканы, а небо вдруг окрасилось ярко-алым. В двух десятках шагов передо мной возник белокаменный на тонкой ножке алтарь, напоминавший наполненный молоком бокал. На его поверхности, еле колыхаясь, мерцал бледный огонек, отбрасывавший длинные и плотные тени. Эти тени сгущались, поднимались с земли, приобретали форму неведомых чудовищ. Не успел я моргнуть, как эти темные твари уже подступили ко мне, стали рвать одежду, царапать лицо, рвать волосы. Боль от этого возникала такая, будто каждое их прикосновение пронзало меня насквозь, рвало мышцы, дробило кости. Я закричал, но мой крик поглощали поднявшийся железный звон, мерзкие всхлипы, гул и ор.
— Сто-о-о-о-й! — эхом забился окрест инфернальный голос. — Оста-а-анься-я! Оста-а-анься-я во тьме-е, бра-а-ат!
Перебарывая пытавшиеся утянуть меня лапы мрака, я пошел вперед. Ноги переставлялись натужно, словно их заковали в кандалы со стофунтовыми гирями. Пространство сопротивлялось, растягивалось, не позволялось мне толком развернуться. Однако я шел. Медленно, скрипя, чуть ли не ползя.
— Твое-е место-о-о зде-е-есь! С на-а-ами-и!
Я старался не слушать, иначе голос точно завладевал мной, разворачивал ноги в сторону, не давал ступать вперед. Не знаю, сколько времени у меня это заняло, но я все же добрался до алтаря. Его свет опалял лицо, я почувствовал запах паленых волос и кожи. Рука сама собой вырвалась из невидимых тисков, рухнула на жертвенник, пропустив его пламя сквозь себя. В этот же момент язычок взъярился, стал вытягиваться, краснеть, жечь.
Меня вмиг отпустили досель сдерживавшие силы, и я рухнул на землю, едва не повстречавшись лицом с алтарем. Изображение в глазах выплясывало дикие танцы, тело словно пустило корни в почву. Я почувствовал, что начинаю сжиматься, уменьшаться, при этом боль, на пару мгновений стихшая, стократно разрослась и продолжала расти, заставляя каждую мою точку вопить, словно сжигаемую заживо. Алтарь надо мной увеличивался, красные тучи рассеивались, на солнце точно вылили ведро воды, отчего покрывавшая светило черная краска стала стекать, уступая место ослепительному золотому блеску.
Меня, уменьшенного до размеров песчинки, разорвало изнутри. Свет вполз в глаза, заполонил сознание. И я… исчез.
* * *Я не помню, где и когда очнулся от всего этого бреда, как встал на ноги и оказался вновь во дворце, у самых ворот. Гранмун, как и прочие, встретил меня молча, с легкой улыбкой на губах. Расспрашивать его о произошедшем или рассказывать о том, что со мной творилось, я не стал. Да и никто из эльфов сам не задавал никаких вопросов, хотя, казалось бы, где я мог пропадать столько времени? Подозреваю, старейшина все-таки известил моих компаньонов о некоторых деталях моего отсутствия, а уж насколько они были точны и правдивы, не берусь даже предполагать.
Что я только что видел? Наверное, из всего того вздора, который несколько минут посещал мою голову, мне нужно было вычленить что-то разумное, наставительное. Но я никогда не слыл ни философом, ни критиком, ни тем более толкователем сновидений. Впрочем, может и не было никакого смысла? Может у меня просто крыша поехала?
Гранмун и Фленора с наигранно невозмутимым видом о чем-то общались, пока слуги суетливо носились вокруг с походными котомками. Эруиль же стоял неподалеку от меня, перебирал баночки с разными травами, подносил лепестки и цветки к носу и, либо довольно кивнув, либо едко сморщившись распихивал предметы по карманам или, соответственно, возвращал обратно за стекло. Эльф то и дело бросал на меня короткие взгляды, но, как только я оборачивался, тут же отводил глаза. В один момент я все же не выдержал, рывком затянул свою сумку и с неожиданной для самого себя дерзостью рявкнул:
— Ну, чего зыркаешь?
— Ничего. — Травник чуть ли не подпрыгнул от моего тона. — Простить, я не хотеть.
Я прикрыл глаза, успокаивающе выдохнул. После видения в лесу я стал каким-то слишком нервным.
— Ты меня прости. Не хотел грубить.
— Ладно, — Эруиль махнул рукой, — забыть.
— То есть ты даже не попросишь, чтобы я рассказал тебе, где был и что видел? — после непродолжительного молчания, наполненного очередной порцией непонятных взглядов в мою сторону, спросил эльфа я.
— Я не мочь принуждать ты…
— Ясно, — кивнул я, оборвав собеседника.
Дальше последовал краткий пересказ виденного мною в недавние мгновения бреда. Я выпаливал все на одном дыхании, банально не зная, на чем остановиться подробнее, сделать акцент. Гранмун и Фленора на время моего рассказа заметно приутихли, навострив свои острые уши в нашу сторону.
— Я ничего не понять, — по итогу заключил Эруиль, задумчиво помолчав.
— Не ты один, — пожал плечами я. — Все было, точно во сне. Меня кидало из одного места в другое. Никаких объяснений, ничего. Кто все эти люди, которых я видел? И что за чепуха началась под конец?
— То есть этот видений тебе совсем ничего не прояснить? Ты поверить Жовелан?
