Надежда Тутова - Уж замуж невтерпеж
— Эредет, разве ты не хочешь подождать, пока погода установится? — предложения Фларимона всё неожиданней и непонятней: какой еще погоды ждать, когда на дворе солнышко пригревает!
И кстати, о хотении.
— Фларимон, только ответь честно: к чему всё это? Ты словно оттягиваешь наше путешествие. Тебе как будто бы не хочется жениться на принцессе! — спрашиваю не из любопытства, хотя и делаю невероятные предположения.
— Не хочется, — неожиданно спокойным, даже печальным голосом отвечает принц.
Вот уж не ожидала такого ответа.
— Но… Почему?
Фларимон горько усмехнулся, подошел к Лойриту, погладил густую гриву коня и…
— Отец, с какого это перепугу Челес не может ночевать в моей кровати? — влетевшая в просторный кабинет встрепанная девушка начала возмущаться с порога. — Что ему теперь, каждый раз из окна выпрыгивать, как и Хильдигу, дабы слуги не смущались?
— Кхе-кхе, Сашей, э… у нас гости, — король попытался вежливо намекнуть на неуместность гневных речей дочери.
— Кто еще? Опять какие-то попрошайки? — принцесса пренебрежительно окинула взглядом двух молодых людей, поднявшихся при ее появлении с кресел.
— Принцесса Сашейя, — вежливо поклонились гости, отдавая дань этикету.
— Э-э… доченька, тут… — замялся король, поскольку увидел до боли знакомое упрямое выражение на лице принцессы.
— Так вот, мне плевать, что думают слуги. Если столь чувствительны, пусть катятся к демону в пасть, других наймем. А Челес будет спать там, где я хочу. Пока не надоест, естественно, — не обращая внимания на гостей и отца, продолжила принцесса.
Молодые люди буквально пребывали в шоке. Столь похожие и одновременно разные, сейчас они абсолютно одинаково недоумевали: и это наследница престола, благовоспитанная дочь короля? Да, о вздорном характере принцессы ходили не то что слухи, а легенды, но подобного бесстыдства и предположить невозможно.
— Кто это? — в голосе принцессы раздражение не просто слышалось, оно прямо-таки било горным потоком.
— Принцы из рода Лорийнтийцев, — махнув рукой на поведение дочери, сообщил король.
— Женихи что ли? — пренебрежительно фыркнула Сашейя. — И который из них?
— Но… — запнулся король. — А ты… выбор там…чувства…
— Да какая разница?! — отмахнулась принцесса. — Любой подойдет, хоть длинный, хоть кучерявый.
"Длинный" и «кучерявый» просто онемели, глядя на развернувшуюся на их глазах сцену.
— Плевать какой, разве что без особого занудства, — вынесла вердикт принцесса и столь же стремительно, как и вошла, покинула кабинет.
Король смущенно замер, не решаясь посмотреть на молодых людей…
— Ты же сам слышал! Да как она смеет?! — от избытка чувств молодой человек, один из принцев, не мог устоять на месте и расхаживал по коридору: туда-сюда, туда-сюда, словно живой маятник.
— Браки по любви среди высшей знати весьма редки, — пожал плечами второй, глядя куда-то вдаль, в расплывающийся за окном туман.
— Не пытайся ее оправдать, кузен! — принц даже остановился от возмущения. — Твоя склонность к всепрощению и вере в хороших людей широко известна, но даже ты не можешь отрицать бесстыдного поведения принцессы.
— Я и не пытаюсь, — голос второго принца был ровным и спокойным, чего нельзя было сказать о его чувствах. — Всего лишь констатирую факт.
— Вот и не верь после этого слухам, — заметил первый принц. — Фларимон, но неужели ты собираешься молча смотреть на то, как тебя «выбирают»? Неужели стерпишь подобное?
— Кузен, не горячись, из семейных хроник тебе известно, что не один брак в нашем роду был заключен по сговору родителей. Тем более, здесь не бездумная прихоть выжившего из ума старика, а многовековая традиция, — Фларимон говорил все так же ровно и спокойно, старательно пряча эмоции.
— По традиции принцессы восходили на брачное ложе непорочными, — не унимался молодой человек.
— Однако странность: непорочность невесты обязательна по устоям общества, тогда как жениху прощается любой блуд.
— Это не имеет отношения к происходящему! — возмутился кузен. — Впрочем, если ты желаешь править, и тебя не смущает распущенность невесты, мне это только на руку: выбирать никого не надо, и я со спокойной совестью могу вернуться домой.
— Стать королем и войти в историю, как супруг, выбранный гулящей принцессой подбрасыванием монетки? — криво усмехнулся Фларимон. — И ты думаешь, я согласен на такое?
Кузены переглянулись, и в их глазах взметнулось одинаковое фиолетовое пламя гнева.
Столь похожие и различные одновременно. Один по воле рока стал главой древнейшей ветви рода, с отрочества принявший ответственность за сотни жизней, привыкший к рассудительности, спокойствию и обязательствам. Другой волею судьбы был младшим в семье, любимым дитятком, которому могло все достаться лишь по одному желанию, по прихоти все было бы преподнесено на блюде, но сумевший взрастить в себе ответственность и самостоятельность. Один рос в окружении слуг и учителей, другой — в ласке и любви родителей. Но оба были отмечены предназначением — фиалковые глаза не дар, а испытание. Испытание длиною в жизнь. Жизнь, которая может быть потрачена зря, последуй любой из них давней традиции.
— У тебя есть план, кузен? — понимающе улыбнулся младший принц.
— У меня есть план, кузен, — лукаво усмехнулся старший принц.
И не успели зажечься первые свечи в королевских покоях, как по всей столице разгорались споры: кто достоин руки наследной принцессы? Старший по возрасту или старший по роду? Один превосходит по годам, но другой вполне может оказаться ему дядей. Кто достойнее?
И уже никому не было дела на рассвете, когда два молодых человека покинули столицу, разъехавшись в разные стороны, но пообещав помогать друг другу.
Выбирать оказалось не из кого…
— Все так и было, — устало выдохнул Фларимон. — Можешь спросить у Жармю, он подтвердит мои слова. И не потому, что кузены, а потому… Собственно, одному бы мне весь этот обман не разыграть.
Вот и еще на один вопрос получила ответ. А толку? Как не было, так и нет. Что мне с того ответа? Как теперь быть? Ведь то, что Фларимон не жаждет жениться на принцессе, не означает его желания оставаться моим супругом. Разве нет? В том-то и дело, что да. Задерживаясь в королевских покоях, как по всей столицы разгорались споррыому желанию, по прихоти все было быкняжеском замке, я только растягиваю собственную боль. Что мне определенно не нужно и даром, а уж за такую цену и подавно.
— Зачем спрашивать, я и так тебе верю. И именно поэтому нам стоит поспешить в Старый Лес: ваш обман вполне может повернуться против вас самих, и если выберут тебя, то… Кто помешает королю признать наше венчание фальшивкой? Мне до сплетен и разговоров дела нет, но моим и твоим родным от этого будет только хуже, — говорю спокойно, рассудительно, а в ответ получаю только тяжкий вздох.
