Антон Орлов - Городская фэнтези 2010
Не дают чиновничьи рожи спокойно дышать.
Сияющий от счастья Финштейн во время приема бизнес-элиты выглядел светлым пятном на фоне мрачных коллег. Принимая почетные награды, радовался как ребенок; прослезился, когда его назвали надеждой и опорой города.
— Великая честь — помогать горожанам, — сказал он в ответной речи, с умилением сложив брови.
По залу прошел смешок.
«Он действительно идиот или прикидывается?» — зашептали по углам.
После официальной части мэр пригласил Велора в кабинет — ближе познакомиться с новичком высшего света. Разговор зашел об инвестициях — Финштейн его ждал.
Предлагаемые проекты не несли старателю ни малейшей выгоды. Лишь несколько раз Велор потянулся за блокнотом — напрасно. Складывалось впечатление, что градоначальнику подсунули сплошь банальные идеи, как по мысли, так и по способу кражи. Что, спрашивается, занимательного в строительстве супермаркета или развлекательного комплекса? Кому любопытен снос деревьев под автостоянку?
Желание иссушить и без того чахлую реку и устроить в русле вещевой рынок окончательно раздосадовало Велора.
Эти мысли гроша ломаного не стоят! Тут клиент еще должен доплачивать, чтобы сбагрить гнилой товар.
Самородок превращался в кусок грязи. Но под конец списка сквозь комья грязи начал просматриваться вожделенный блеск.
— Вот здесь мы планируем построить дворец спорта, — мэр указал пальцем в зеленое место на карте.
Велор присмотрелся к плану и просиял:.
— Рядом школа, детский сад и дворец пионеров? Блестяще! Я это покупаю. Сколько стоит такая идея?
— Бюджетный комитет оценил ее в пятьдесят миллионов. Но можно финансировать частями, под залог городского имущества…
— Что вы! Это надо сделать как можно быстрее, нельзя отнимать ни минуты детства у маленьких горожан. Так я запишу? Деньги будут на счету казначейства сию минуту.
В золоченом блокноте появилась запись. Финштейн набрал номер и отдал приказание перечислить деньги.
Мэра взяла оторопь. А когда отпустила, градоначальник принялся дожимать толстосума, не подозревая, что сам давно лежит на лопатках:
— Раз уж мы затронули эту тему… гм… дети, школа… садик и дворец пионеров, то есть дворец детского и юношеского творчества… Они тоже требуют вложений для капитального ремонта. Было бы неплохо, если бы…
— …если бы открытие дворца спорта совпало с окончанием ремонта в детских учреждениях? — Старатель подхватил мысль и понес ее попутным ветром. — Похвальное желание. Вам как лидеру территориальной общины цены нет!
— Мне-то, может, и нет, а у ремонта есть смета. — Мэр почувствовал запах денег и практически услышал их хруст. — Мы тут считали… в общем, еще пятьдесят миллионов.
— Накла-адно, — Велор покусал кончик ручки и изобразил задумчивость. Получилось так себе. — Но думаю, я потяну.
— Потянете? — Мэр захлебнулся от счастья.
— Потяну! — твердо ответил Финштейн. — Записываю: плюс ремонт школы, детсада и дворца творчества…
— Детского и юношеского…
— Безусловно. Как говорит мой отец, если у вас не было детства, значит, вам его подбросили милиционеры.
— И деньги сразу?
— Иначе не работаем.
Ударили по рукам. Пока длилось рукопожатие, Велора посетила еще одна мысль. Не соскочить бы с канцелярской волны, на которой лихо гребет городской голова.
— Скажите, а какова ситуация по остальным детским учреждениям района?
Велор понял — перемудрил. Не нужно было выводить мэра из состояния блаженства, в коем тот пребывал последние минуты. Вопрос насторожил.
— Я понимаю, к чему вы клоните. — Теперь настала очередь Финштейна удивляться. — В других городах, чтобы сохранить здания в надлежащем виде, в детские садики вселяют суды, собесы и районные отделы образования. Но я заявляю со всей ответственностью — у нас этого не будет!
Для пущей важности мэр стукнул кулаком по столу.
У старателя отвисла челюсть — такого мэрского подарка он не ожидал. От боязни утратить выгоду Велор стал пританцовывать, что случалось с ним крайне редко.
— Позвольте, я запишу?
Мэр внимательно посмотрел на мецената.
«И вправду идиот он, что ли? Я-то думал, слухи все, сплетни…»
— Так ведь для этого никаких денег не требуется.
— Тем более — просто отдайте. Это украсит мою коллекцию идей.
Градоначальник не терпел лести в чужой адрес — если слышал, из себя выходил. Однако, когда льстили ему, глохнул тетеревом, потому никакого подхалимажа не замечал.
— Ну, пиши, чего там. Раз, говоришь, мысля дельная…
Финштейн покинул кабинет с легкостью спортсмена, сбросившего лишние граммы перед контрольным взвешиванием. До выполнения плана оставалось чуть. Вспорхнув над лестницей, старатель выскочил на улицу и устремился в офис — считать барыши.
Медаль выбросил в урну по дороге — терла ленточкой шею.
На следующее утро Финштейна ждал неприятный сюрприз.
Человек в штатском сидел за столом в офисе и листал кожаный блокнот.
— Доброе утро, чем могу?
— Здравствуйте. Майор Стальнов, служба безопасности, — вынул удостоверение, предъявил в развернутом виде.
С дурацкой привычкой органов превращать любой кабинет в собственный Велор познакомился давно, но привыкнуть к этому не мог.
— Вы разрешите? — Финштейн указал на занятое майором место.
Тот пересел на диван. Блокнота из рук не выпускал.
— Верните, пожалуйста, блокнот.
Гость цокнул в ответ языком и пролистал страницы большим пальцем левой руки.
— Вы же прекрасно понимаете, Велор Андреевич, почему я здесь. Ваша, мягко говоря, странная деятельность очень заинтересовала нас. Судите сами: в городе появляется новый человек — бизнесмен, фигура. Занимается черт знает чем, сорит деньгами направо и налево, за полгода как нож сквозь масло проходит в высшие деловые круги. Несет благо и вместе с тем разрушает все на своем пути. Согласитесь, достаточно оснований нанести визит.
Велор не сводил глаз с блокнота. Машинально достал бухгалтерские документы.
— Вот, проверяйте, у меня все чисто.
— Ну-у, бумажками пусть в налоговой озадачатся, это их парафия. Хотя, уверен, ничего предосудительного они там не найдут. По финансовой части у вас действительно все чисто. — Майор перевернул блокнот вверх тормашками. — Это до невозможности странно. Расскажите, чем вы занимаетесь на самом деле? Оценка и скупка идей — это же несерьезно.
Службист зря ставил на откровенность — старатель не скрывал сути своей профессии. Другое дело, что до майора никто об этом не спрашивал.
В работе Велора все как раз было очень серьезно. Идея — та же драгоценность, только иной, нематериальной природы. Содержание золота в земной коре — около грамма на миллион кило. Редкость обуславливает ценность. То же с человеческими мыслями, чувствами и желаниями: «золотые» попадаются крайне редко. Даже «геохимия» сходна: дорогие идеи находятся в самородках, сплавах с другими идеями и россыпях. Старатель получает на разработку месторождение и проходит по жиле — ни песчинки в породе не остается. Добычу передают в головной офис, что происходит дальше — в ведомости топ-менеджеров.
