Александр Беловец - Ловушка для богов. Книга 1. Источник (СИ)
— Ну что, почтенный Залиф, как скоро мы достигнем Келира?
— Считайте сами, господин маг, — поспешил ответить толстяк, растянув рот в слащавой улыбке. — Сутки нам понадобятся на то, чтобы миновать Небесный Хребет, почти целый день, чтобы добраться до Торсота, плюс там ещё пара деньков, ещё целые сутки и полдня от Торсота до Келира. Итого, — Залиф закатил глаза, подсчитывая, — никак не меньше пяти суток, господин мой Вальдрес.
— Скажи, любезный, а нам обязательно заезжать в Торсот? Зачем делать такой крюк?
— А как же иначе, — искренне удивился толстяк. — Ведь как раз сейчас перед самым сезоном дождей там лучшая ярмарка. Да мы за эти два дня сможем продать половину всех наших товаров! Или господин маг торопится? — Залиф с едва скрываемой надеждой заглянул Вальдресу в глаза. — В таком случае за Хребтом я дам вам лучшего коня да ещё одного в завод и поезжайте себе не торопясь до самого Келира.
— Ничего, я не тороплюсь, — маг разбил надежды караванщика избавиться от опасного попутчика. — К тому же последний раз я был на ярмарке в Торсоте ещё ребёнком… И когда же мы отбываем?
— Всё почти готово, господин маг, так что далеко отходить не советую.
Вальдрес кивнул и направился к повозке со слугами, где была привязана его лошадь…
Заплатив названную сморщенным карликом цену, караванщик отдал приказ и повозки, перестраиваясь по две вряд, потянулись к открывшемуся впереди тоннелю. Воистину проход под Небесным Хребтом можно было назвать одной из величайших загадок этого мира. Вальдрес и раньше знал о его необычных свойствах изменяться, но сейчас, видя те метаморфозы, что произошли с тоннелем прямо на его глазах, маг невольно поразился. Когда он путешествовал один ход оставался шириной в два-три шага, но сейчас коридор расширился ровно настолько, чтобы с комфортом могли проехать сразу две телеги. Прямой как древко копья путь, пролегал меж бесчисленных негаснущих факелов, от которых поначалу зарябило в глазах, но вскоре Вальдрес перестал их замечать и, ослабив поводья, погрузился в мысли.
Подумать только уже через пять суток он приедет в родной Келир, где не был с того самого момента, как сдал вступительные экзамены в Магическую Академию. Первый год обучения пролетел на одном дыхании. Боль утраты ещё остро терзала юношеское сердце, и чтобы хоть как-то её заглушить Вальдрес с головой погрузился в процесс обучения. После сдачи первых экзаменов все его сверстники разлетелись по домам, но Вальдресу возвращаться было некуда, и поэтому до наступления следующего учебного года молодой маг не вылезал из архива Магической Гильдии. Там он и познакомился со своим лучшим другом Ультисом. Паренёк из небогатой семьи завалил экзамен и вместо отдыха готовился к пересдаче, которая как водится, была назначена на начало следующего учебного года. Первое время юноши общались исключительно по учёбе, затем их разговоры стали затрагивать всё больше жизненные темы и к началу следующего года они сами не заметили, как тесно сдружились. Все последующие годы их обучения прошли в дружеских беседах и весёлых шутках…
Резкие команды, раздающиеся откуда-то спереди, вырвали мага из воспоминаний, и Вальдрес решил, что самое время проведать хозяина каравана. Поравнявшись с его телегой, маг поинтересовался:
— По какому поводу шум, почтенный Залиф? Что-нибудь стряслось?
Толстяк, разместивший свои телеса на мягких подушках, принял сидячее положение и, расплывшись в притворной улыбке, нехотя произнёс:
— Ничего не стряслось, господин маг, с чего вы взяли?
— Я услышал шум вот и подумал…
— Ах, вот вы о чём… нет, всё в полном порядке. Просто останавливаться на ночлег в этом месте не принято, и мы с Веиром всего лишь распределяли время бодрствования.
Начальник охраны, услышав своё имя, подал коня вперёд и выехал с другой стороны хозяйской повозки. Глядя на это сухое морщинистое лицо с застарелым шрамом на носу, Вальдрес почувствовал исходящую от воина злобу. Пока маг с начальником охраны играли в переглядки, толстяк о чём-то рассказывал, но Вальдрес его слушал вполуха. Наконец Залиф прервался и обратился к воину:
— Веир, если у тебя ко мне больше нет никаких дел, можешь быть свободен.
Воин склонил тронутую серебром голову и, развернув коня, направился в хвост каравана. Вальдрес, глядя ему вслед, не сразу расслышал, что хозяин обращается к нему
— Прошу меня простить, почтенный, я немного задумался. Так о чём ты меня спрашивал?
— Я спросил, господин маг, не угодно ли вина? — он протянул Вальдресу внушительных размеров кожаную флягу, из которой пахнуло ароматом лесных ягод.
— Не откажусь.
Вальдрес принял угощение и, после нескольких глотков вернул вино караванщику со словами:
— Мне не так часто доводилось пересекать Небесный Хребет и поэтому я не в курсе, отчего здесь не принято останавливаться на ночлег. Не просветишь ли меня, почтенный Залиф?
Толстяк поудобнее разместился на подушках, пригубил вина и, передав флягу Вальдресу, сказал:
— Поговаривают будто однажды караван, остановившийся здесь на ночлег, выехал с той стороны лишь через три седмицы. Видимо эти проклятые карлики, раздери их задницы Единый, решили, что раз караван остановился, значит, никуда не торопится. Вот и продлили ему путь. Что по мне, так это простое суеверие, но проверять на собственной шкуре как-то не охота.
— Я немного знаком со скверным характером подгорных жителей, — кивнул Вальдрес, — и думаю, они вполне могли сыграть такую шутку с тем караваном.
— Вот и я о том же, господин маг. Не стоит искушать этих треклятых коротышек, — караванщик осёкся. — Покорнейше прошу простить мне мой язык. Я ни в коем разе не хотел вас обидеть…
— Не утруждайся, почтенный. Если я и должен на кого-то обижаться, то не на тебя, а на судьбу, за то, что закинула меня в это тело… Желаю спокойного сна, — и, не слушая больше слов караванщика, Вальдрес придержал коня, дав хозяйской телеге вырваться вперёд…
Как и планировалось, караван миновал Небесный Хребет спустя сутки и, не задерживаясь, выехал на широкий тракт, что струился, словно извилистая река меж Рассветных холмов, верхушки которых густо поросли высокой травой и молодым кустарником.
Сколько было тех холмов — две, три сотни — не знал никто. Сосчитать их можно было только с высоты птичьего полёта, да вот незадача — боги позабыли дать людям крылья. Так и тянулись они, несчитанные, безымянные, вдоль Небесного Хребта от северного склона до самой реки Ванд. Холмы были разные — огромные, такие, что и за день не обойдёшь, и низкие курганы с крутыми или пологими склонами, почти голые и густо заросшие рощами. Между ними причудливо извивались узкие тропинки и широкие торные дороги, переплетаясь в паутину, узор которой был известен ныне лишь коренным жителям деревень, разбросанных тут и там. Человек пришлый легко мог заблудиться в сплетении тропинок и угодить прямо на обед дикому зверью, коим холмы издревле были богаты.
