Мария Семенова - Лебединая Дорога (сборник)
Глянул Хрунгнир… а седобородый уже водит Слейпнира по двору, чтобы остыл верный конь после быстрого бега, гладит крутую шею любимца, и в единственном зрачке – насмешка над глупостью Великана. Только тогда узнал Хрунгнир повелителя воинов и понял, куда завело его хвастовство.
– Здесь ты – мой гость, – успокоил его Один. – Не хочешь ли пива?
– Хочу, – облизнул пересохшие губы Хрунгнир и соскочил наземь, бросив поводья. Пошатнулся измученный Гулльфакси, задрожали тонкие ноги… но не оглянулся хозяин, даже не подумал позаботиться о славном коне. Вовсе плохо пришлось бы Золотой Гриве, но тут заглянула во двор Великанша Ярнсакса и привела за руку маленького Магни: прожив всего одну ночь, сын Бога Грозы уже выучился ходить. Увидел внук Одина опечаленного Гулльфакси, тотчас подошёл, начал ласково с ним разговаривать, отважился взять под уздцы и долго водил, а потом выкупал в славной реке Тунд, что течёт у Вальхаллы, напоил и накормил. Радовалась Ярнсакса, глядя на сына. Знала юная мать – не зря сказывают, будто молодые орлы рано пробуют голос. Была в маленьком Боге отцовская сила, была дедовская премудрость. И что-то ещё…
Между тем Хрунгнир расселся на лавке в чертоге Одина Валаскьяльве, и ему поднесли пиво в той самой чаше, из которой обычно пил на пирах Тор. Подумалось Великану: неплохо бы осушить её одним глотком! Похвалиться перед Асами да показать, что есть в Утгарде воины не слабее Бога Грозы! Задумано – сделано. Схватил он могучими руками серебряную чашу и не отрывался, пока не опорожнил. Только вот Тора никто не видел хмельным, а Хрунгнир немедленно опьянел.
– Ты, кривой, думаешь, что могуществен! – неверным языком выговорил вождь Турсов. – Подумаешь, твой жеребец чуть-чуть быстрей моего! А вот есть у кого-нибудь сердце, как у меня? Оно из твёрдого камня, с тремя острыми выступами. По его подобию режется одна из рун – «Сердце Хрунгнира»! Вот!..
Асиньи отворачивались от пьяного Великана, гневно хмурились Асы… но до поры до времени помалкивали. Не гнать же из дому гостя, да ещё приглашённого Всеотцом. И всякий раз, когда пустела его чаша, Фрейя молча подходила с кувшином и подливала: гость ни в чём не должен знать недостатка, а уж сколько пить – пусть думает сам. И Хрунгнир продолжал хвастаться, размахивая свободной рукой:
– Вас, Богов, давно пора выгнать отсюда, а Асгард разрушить. Пожалуй, я так и сделаю, я, Хрунгнир, сильнейший в Иотунхейме. Я поубиваю всех Асов… кроме тебя, Фрейя, и тебя, Сив, вы пойдёте за меня замуж. А ещё я прямо сейчас унесу отсюда Вальхаллу и поставлю у себя во дворе, а эйнхериев сделаю свинопасами…
– Позови Тора, – сказала служанке мудрая Фригг, и быстроногая Фулла выскочила за дверь. И немного минуло времени – содрогнулся чертог Валаскьяльв от тяжёлых шагов, зазвенели кубки в углу, грозовым ветром пахнуло из растворившейся двери:
– С каких это пор здесь пьют пиво коварные Великаны? Да ещё срамословят хозяев? А Фрейя прислуживает, точно на пиру у Богов?
Обернулся Хрунгнир, и вмиг покинул его хмель: на пороге стоял Тор, и с молота в его руках слетали синие искры. Не по-дружески посмотрел исполин на Бога Грозы:
– Это Один меня сюда пригласил, я гость и под его защитой, и не тебе меня прогонять!
– Гость в доме священен, – ответил Хозяин Громов. – Но вот выйдешь из Асгарда, и не будь я сыном Земли, если тебе не придётся жалеть о своих поносных речах!
– Мало славы прибавит Аса-Тору расправа над безоружным, – сказал тогда Хрунгнир. – Я ведь, глупец, позабыл дома щит и точило, которым обычно сражаюсь. Подлецом назовут тебя, если ударишь! – И добавил: – А коли не трусишь помериться силой в честном бою, приезжай драться в Иотунхейм, ко мне в Каменные Дворы. Там я буду ждать тебя для поединка через две ночи!
– Никто ещё не вызывал меня на поединок, – сказал Тор. – Что ж, уклоняться не буду!
Поединок
Хрунгнир беспощадно гнал Гулльфакси до самого дома: так не терпелось ему скорее похвастаться перед друзьями своей поездкой к Богам, рассказать, как он едва не выпил у Асов всё пиво и в конце концов вызвал Тора на поединок.
Весть об этом скоро облетела весь Иотунхейм, и на хуторе собрались Великаны – ледяные и каменные, одноголовые и многоголовые, Турсы-оборотни и Турсы, похожие на Людей.
– Ты, Хрунгнир, по праву наш вождь, – говорили они. – Ты не только самый сильный из нас, ты ещё и храбрейший!
– Надо только хорошенько снарядить нашего конунга в битву, – сказал старый-престарый Великан с бородой, обросшей вековым инеем. – Туго придётся нам всем, если Тор его одолеет!..
Тогда сильно забеспокоились Турсы и поспешно принялись за работу. Взяли они целую гранитную гору и вытесали из неё щит, тяжёлый и толстый. Принесли Хрунгниру. Взвесил он щит на руке и остался очень доволен:
– С таким мне и молот Мьйолльнир нипочём!
А другие Великаны пошли к горячим источникам, набрали там глины и вылепили человека:
– У Тора есть Тьяльви, пускай и у Хрунгнира будет помощник.
Девяти поприщ ростом был глиняный воин и трёх поприщ в обхвате. Начали Великаны подыскивать для него подходящее сердце: иначе не сможет шагнуть, не будет сражаться. Долго искали. Обшарили весь Утгард и наконец принесли сердце какой-то старой кобылы, умершей, как сказывают, от испуга. Затрепетало оно в глиняной груди, открыл глаза исполин Мёккуркальви и сразу сказал:
– Ой, что-то мне страшно…
И говорят ещё, будто Турсы-оборотни, жившие на берегу Океана, вызвали из пучины Мирового Змея Йормунганда и попросили его облить ядом боевое точило Хрунгнира. Змей, конечно, с радостью согласился. Он тоже помнил пророчество:
– Нам с Тором сражаться в последней битве Богов… И не я огорчусь, если он станет хоть немного слабей…
…И вот наконец наступил день поединка, и Хрунгнир вышел из Каменных Дворов и встал посреди пустоши, оглядываясь в поисках Тора. Бесплодна была широкая пустошь, лишь полосы чёрных и жёлтых камней, сплетаясь, тянулись к обледенелым хребтам, синевшим у края Земли… Хрунгнир приготовил своё боевое точило и поднял каменный щит, вытесанный из целой горы, и сделался до того страшен на вид, что попряталось всё живое на много поприщ вокруг. А исполин Мёккуркальви стоял подле хозяина и так трясся от ужаса, что глина сыпалась на каменистую землю.
Вот глухо заворчал вдали гром, зарокотали мчащиеся колёса, надвинулись на Иотунхейм чёрные тучи… Это Бог Грозы нёсся на поединок во всём своём сокрушительном гневе. Легконогий Тьяльви, однако, поспел к Каменным Дворам прежде хозяина – и встал перед Великанами, разглядывая врагов.
– Вот это и есть Тор?.. – шёпотом спросил перепуганный Мёккуркальви. Хрунгнир ответил:
– Тора ты сразу узнаешь, когда он появится. А это всего лишь мальчишка!
Между тем Тьяльви показалось несправедливым, чтобы вождь Турсов держал в руках щит, ведь Тор никогда не заслонялся щитом.
– Эй, Хрунгнир! – крикнул он, приложив ладони ко рту. – Не поможет тебе эта гора, которую ты так высоко держишь! Тор видел тебя! Он приближается под землёй, чтобы напасть на тебя снизу!
Хрунгнир тотчас бросил щит себе под ноги и вскочил на него, радуясь, что обманул Бога Грозы. И тут полоснули близкие молнии, оглушительно ударил гром. Разорвались тучи – и Великаны увидели Тора, летевшего на колеснице. Клубились на ветру его волосы, развевалась огненная борода, пламя полыхало в глазах… Говорят, Мёккуркальви попятился за спину Хрунгнира и от ужаса промочил штаны. А вот Хрунгнир был хоть и глуп, зато не труслив. Вскинул он боевое точило и что было силы метнул навстречу Тору, навстречу его страшному молоту. Столкнулось оно с молнией – и разлетелось на части. Рассыпались осколки по всей Стране Великанов и даже по Срединному Миру – каждый может найти куски кремнёвых скал, раскиданные по земле, и убедиться, что в рассказе о поединке нет ни одного слова вранья…
Разлетелось точило, не остановив безжалостной молнии, – грянул Мьйолльнир в каменный лоб Хрунгнира и раскрошил ему череп. Но и Тор зашатался на колеснице: попал в него всё-таки осколок точила, вонзился в славную голову Аса. Рухнул наземь Top-победитель… упал рядом с ним Хрунгнир, и одна его нога оказалась на горле у Бога Грозы. И настолько тяжелой была нога сильнейшего из Великанов, что раненый Тор не мог шевельнуться под ней, едва-едва только дышал…
И не видел сын Одина, как Тьяльви бесстрашно кинулся ему на выручку, заслонил от глиняного исполина: тот, как все трусы, горазд был топтать врага, сбитого с ног. Девяти поприщ ростом был Мёккуркальви и трёх поприщ в обхвате – но не смог справиться с отважным маленьким Тьяльви. Пришлось ему без всякой славы погибнуть, рассыпаться глиняным прахом. До сих пор находят Люди в земле остатки того праха. И до сих пор Мёккуркальви вредит Людям трусливо, исподтишка, причиняя оползни после дождей…
Одолев помощника Хрунгнира, Тьяльви сразу бросился к Тору, хотел снять с его шеи тяжёлую каменную ногу – и не сумел. Тьяльви очень боялся, как бы не подоспели вероломные Турсы и не добили беспомощного Бога Грозы. Он видел, как они выглядывали из-за ледяных гор, и хотел звать всех Асов на помощь, но те уже мчались из Асгарда: Один на Слейпнире, Фрейр на вепре Золотая Щетинка, Ньёрд и Тюр – на корабле Скидбладнире. Все вместе обступили они лежащего Тора, дружно взялись за обломок горы… и не хватило сил у могучих Богов, как они ни старались!
