Лейн Робинс - Маледикт
Мирабель отстранилась от Джилли, одернула юбки и воздела руки. Вдоль ее груди трепетали крылья. Джилли повернулся на бок и скорчился на земляном полу, согретом его же теплом и кровью.
— Бедный Джилли. Впрочем, капитан на судне мог бы обращаться с тобой ничуть не лучше. По крайней мере, я избавила тебя от него.
Мирабель встала на колени и, взяв Джилли за подбородок, повернула его лицо, вглядываясь в глаза.
— Какая синева, какая чистота. — Ее голос понизился до шепота. — Ты, наверное, своими ясными глазами видишь богов?
— Только Ани, — отозвался Джилли, вырываясь.
— О нет, мы не можем такого допустить. Ты следишь за Ней в любое время, наблюдаешь, судишь Ее; стало быть, тобой займется ворон.
Мирабель встала и отошла.
Джилли осторожно вдохнул и поднялся на четвереньки. Тело вновь начинало слушаться. Медлительное, слабое, неокрепшее и ноющее — но его тело.
В дальнем углу комнаты Мирабель сдернула тяжелое прогнившее сукно с бесформенной груды на алтаре. Под сукном оказалась клетка с вороном: птица принялась сипло и недовольно каркать.
— Тише, любовь моя, тише. Ведь я приготовила для тебя самые синие глаза, виденные по эту сторону моря. Для тебя одного. — И Мирабель выпустила огромную птицу из клетки. Ворон повернул голову, глядя на нее одним блестящим черным глазом, и она чмокнула его в голову. Птица зацокала клювом и каркнула.
Джилли перекатился на живот и закрыл голову руками.
— Пожалуйста, — прошептал он, вспоминая Вестфолла и остальных, кого нашли без глаз, с лицами, изуродованными до неузнаваемости.
— Вот еще, — приговаривала Мирабель, пинками пытаясь перевернуть Джилли на спину; он только сильнее вжимался в пол и крепче зажмуривался. — Я могла бы опять наложить заклятие. Но не лучше ли умереть, будучи самим собой? — спросила Мирабель и потянула его за волосы, пока кожа у него на голове не затрещала. Это не помогло, и тогда Мирабель, просунув руку под лежащего на полу Джилли, саданула ногтями по голой коже. Джилли выгнулся; она перевернула его и опустила ворона ему на грудь.
Джилли отпрянул от накатившего запаха перепачканных кровью перьев, стараясь отпихнуть птицу отяжелевшими руками. Когти впились ему в грудь в поисках опоры, хлопающие крылья били по ушам, вызывая звон, а голодный клюв терзал поднятые в попытке защититься руки. За спиной птицы Мирабель прижала руки Джилли к бокам. Зажмурившись, он ждал, ощущая лишь онемение и дурноту.
— Давай же, — подбадривала она птицу. — Клюй, кусай, калечь его.
Зашелестев перьями, птица опять уселась, засыпав лицо Джилли высохшей кровью и выпавшими перьями. Джилли вздрогнул и открыл глаза, глядя на клюв снизу вверх.
Мирабель в злобе ударила руками оземь.
— Подчиняйся, птица! Я приказываю тебе.
За спиной Мирабель что-то мелькнуло. Сердце Джилли бешено дернулось в груди.
— Ливия, пожалуйста…
Мирабель заставила его умолкнуть.
— Уже вернулась? Ты видела его? Он придет?
Ливия кивнула; растрепанная коса скользнула по плечу: лицо пряталось под тяжелой тканью капюшона.
— Твое время на исходе, мое сокровище, — сказала Мирабель ворону. — Его глаза — или твои.
От удара птица дернулась вперед. Джилли почувствовал, как клюв рвет кожу на его лице, прочерчивая осторожную, тонкую линию вдоль подбородка.
Мирабель зашипела, проведя по порезу пальцем.
— Малед…
Вдруг ворон взбесился в ее руках, забил крыльями одновременно и по Мирабель, и по Джилли и вцепился когтями в лицо хозяйки. Мирабель сбила птицу на пол и растоптала ее каблуками.
Джилли молча смотрел на Ливию, на отвязавшуюся косу, которая мягко соскользнула на пол, на бледно светящееся из-под капюшона лицо и черные глаза. Он знал их и застывший в них гнев — но никогда не видел над ними капюшона женского плаща. Из Маледикта, подумал он, с трудом удерживаясь в сознании, получилась бы вполне убедительная женщина — если бы не прямые линии плеч и груди и не сила в бледных руках, теперь вытаскивающих меч.
— Ты пришел, — проговорила Мирабель, привычным жестом кокетки откидывая с лица растрепанные волосы. Раны, нанесенные поверженной птицей, затянулись на ее лице без следа.
— Как же я мог отказаться от подобного приглашения, — ответил Маледикт.
— Мой нетерпеливый гость, ты явился до того, как хозяйка успела подготовиться, — сказала Мирабель. — И все же я найду, чем занять тебя, пока я разделаюсь с твоим домашним любимцем.
Маледикт бросился вперед. Клинок без труда рассек плащ и юбку. Он прыгнул к Мирабель, вытянув меч и целясь в темное соцветие перьев на груди.
Воздев руки, Мирабель выкрикнула одно-единственное слово и перенеслась за пределы досягаемости меча, словно развеянный по комнате дым. Глаза Маледикта удивленно распахнулись и сделались задумчивыми. Тени в помещении льнули к рваной юбке Мирабель, и она натягивала на себя их мрак.
— Ты слаб. У тебя сохранились остатки совести, и пока она не исчезнет совсем, тебе никогда не познать мести или истинной власти. До тех пор, пока ты не примешь Ани всецело…
Маледикт скинул разодранный плащ.
— Зачем все эти советы? Я нужен тебе? Тогда сразись со мной.
— Я не хочу тебя убивать, — проговорила Мирабель. — Я хочу управлять тобой. Ты и я будем по очереди править королевством, мы затмим небо Ее крыльями…
— Мэл, — позвал Джилли, желая предупредить, но у него перехватило дыхание от бешеного стука сердца. По приказу Мирабель тени начали обретать очертания и превратились в знакомую фигуру. Нечто худое и высокое — некто с зажатой в кулаке палкой.
Глаза Маледикта сузились.
— Что это такое?
— Ты хочешь сражаться — так сначала я заставлю тебя сразиться с самим собой.
Тень выпрыгнула, обретя плоть, бледную, как у трупа. Волосы ее торчали в разные стороны, рука сжимала отточенную палку, как клинок. Джилли был знаком этот образ: оборванный, тощий мальчишка, что когда-то стоял среди разбитого стекла и снега в библиотеке старика Ворнатти, дикий ребенок, выползший из алтаря в его снах. Маледикт-ребенок, Маледикт-подросток.
Мирабель стояла, покачиваясь, тяжело дыша; перья на ее коже топорщились.
Маледикт сделал еще один шаг вперед. Сверкнул меч. Мальчик из тени, оскалив зубы, бросился на меч, бесстрашно замахнувшись палкой.
Силясь подняться, Джилли зашатался и обнаружил, что в поисках поддержки схватился за юбки Мирабель. Она покачнулась под его весом, и он дернул сильнее, стараясь повалить ее, стиснуть руками ее шею. Наконец ему это удалось. Руки его заскользили вверх по телу Мирабель, желая добраться до заветной цели.