Фреда Уоррингтон - Янтарная Цитадель
Но облака плыли в вышине, безмятежные и нестрашные.
– Труби еще.
Рог прозвенел второй раз. И третий.
И ничего не случилось.
– Дозволяющего ко мне! – взревел Граннен.
Он ждал, сдерживая нетерпение, пока через десять минут к нему не начали сходиться гоны со всех концов поля боя. И все несли одну и ту же весть:
– Господина посредника Дозволяющего нигде нет.
Граннен сосредоточился, отбрасывая гнев в самые дальние уголки души, подменяя его холодным рассудком.
– Ищите. Не успокаивайтесь, покуда не найдете. А покамест все зависит от владыки Серпета. – Он окинул взглядом поле боя. Отступая, его войска потеряли строй, и были не в силах соединиться, а мятежники гнали их по раздельности. – Чего еще выжидает этот эйсилионец?
Один из гонцов помахал знаменем, привлекая внимание Серпета, покуда Керовен выдувал в рог резкий, повелительный сигнал. Граннен поднес к глазам подзорную трубу. Союзник его не двинулся с места. Владыка Серпет смотрел прямо на Граннена, не заметить знамени и не услышать рога он не мог – и все же он не шевельнулся.
На холмик взлетел, подгоняя взмыленную лошадь, гонец Ролин. Лицо его было совершенно белым.
– Сударь, – вскрикнул он, – владыка Серпет отказывается вступать в бой! Он говорит, что клялся лишь поддержать победителя.
– Что-о? – взвыл Граннен. Он отвесил гонцу такую оплеуху, что юноша вылетел из седла. – Проклятый себялюбец! Он заплатит мне за это, богами клянусь!
Теперь ярость его выплеснулась наружу – но слишком поздно. Граннен ошеломленно взирал, как мятежники накатывают на его войско, рассеивая и гоня перед собой бегущих. Он ударил коня шпорами и ринулся с холма, направляясь к позициям Серпета.
– Я сам поговорю с подлым предателем! Боги, он поддержит меня, или умрет!
Гелананфия увидала, как серый боевой конь Граннена мчится к позициям Серпета.
– Этот ублюдок, – выдохнула она с нарастающей яростью, – хочет добиться помощи от Серпета.
Царевна выхватила меч и собрала поводья.
– Гела! – воскликнул Элдарет. – Мы побеждаем!
– Пока нет, – откликнулась она, стиснув зубы. – Убить тело можно, только отрубив голову.
– Гела! – вскрикнул он, когда царевна бросила своего скакуна в галоп наперерез Граннену.
Застонав в отчаянии, Элдарет последовал за ней.
Гелананфия настигла воеводу в нескольких шагах от того места, где в окружении знаменосцев стоял владыка Серпет.
– Граннен, ты, ублюдок! – прорычала она, заграждая своим легконогим, быстрым скакуном дорогу могучему коню воеводы. – Или тебе не передали? Я предупреждала, что воевать со мною – измена!
Скуластое лицо воеводы скривилось в ухмылке.
– Я вас не знаю, сударыня. С дороги!
Царевна сдернула шелом.
– А теперь – узнаешь? Мы не встречались, но лицо мое ты должен знать. Я Гелананфия.
– А мне плевать! – Граннен сплюнул и обнажил меч. – Будь ты хоть сама царица Гетида – ты не мой господин!
Гелананфия замахнулась на него мечом. Воевода легко отбил удар. Забыв от гнева о боли в отбитом локте, царевна ударила снова. Но на ее ярость и молодую силу Граннен мог ответить опытом и мощью. Очень быстро она перешла к обороне, едва успевая отражать удары противника. Мир сжался до перестука копыт, и лязга мечей, и шелеста знамен за спиной, и последним, что она увидит, станет ненавистная морда Граннена…
Воевода занес руку для решающего удара, да так и замер на миг со сдавленным стоном, чтобы, выронив меч, опереться на седельную луку. Элдарет, улучив момент, ударил его в спину.
– За все, что ты сделал с моим народом! – вскрикнула Гелананфия, пронзая горло воеводы.
И все же тот никак не мог умереть. Граннен окатил ее презрительным взглядом, хотя глаза его уже закатывались. Кровь хлестала из рассеченной глотки.
– Я лишь был верен царю! – прохрипел он.
Странник пронзил его мечом, и только тогда Граннен вывалился из седла, уже мертвый. Гелананфия и Элдарет отступили, переводя дыхание и глядя, как разгромленное войско Граннена бежит с поля боя.
Кто-то прокашлялся. Вздрогнув, царевна подняла глаза и увидала рядом с собой тонколицего владыку Серпета, улыбающегося и чистенького – ему-то не пришлось сражаться. Князь соскочил с коня и опустился перед царевной на колени, протягивая ей свой меч. Гелананфия молча взирала на него, приоткрыв рот от изумления.
– Я обещал свою верность победителю, госпожа. Ваше высочество, царевна Гелананфия – моя армия, моя жизнь и все мое достояние к вашим услугам.
– Как ты его обозвала, – почти неслышно пробормотал Элдарет за ее спиной, – склизкий?
Битва окончилась.
Руфрид бродил по бранному полю, изумляясь тому, что еще жив. Каждая косточка в его теле ныла от усталости, кожу обжигал пот. Войско Гелананфии радостно текло по тракту к Парионе, но юноша нимало не жаждал последовать за товарищами. Вначале он должен найти Танфию и Линдена.
Он бродил между телами, не узнавая никого. Те, кто оставался в лагере, теперь вышли на поле, чтобы отнести раненых к лекарям, но среди них его друзей не было.
Над долиной кружили дра’аки – но то были обычные звери, не гхелим. Их Руфрид был почти рад видеть. Они напоминали ему о доме.
Из-за гребня показался конь без всадника. Синяя шкура потемнела от пота, скакун настороженно озирался. Руфрид узнал бы Зимородка где угодно. Он окликнул жеребца – негромко, чтобы не спугнуть, но тот признал знакомого человека, и доверчиво ткнулся губами Руфриду в ладонь в поисках лакомств.
Юноша подобрал поводья и запрыгнул в седло. По крайней мере, верхом ему легче будет оглядеть все поле.
– Где ж твой хозяин? – тихонько спросил он у Зимородка. – Бродит где-то, небось, тебя ищет?
Он двинулся к дальнему краю поля, где сражался отряд Танфии. Бродили потерянно лишившиеся всадников кони, но Зарянки среди них не было. И среди тел Руфрид тоже не видел девушки. Он немного расслабился. Конечно, она вместе с остальными побежала в Париону… Он с силой потер виски. Рога Антара, это же сколько у меня уйдет, чтобы всех собрать?
Там, где склон поворачивал к югу, на одиноком валуне сидел человек. Руфрид подъехал поближе. Знакомая фигура, длинные черные волосы… Боги, это правда Сафаендер?
Руфрид выскочил из седла в двух шагах от него, но поэт не обратил внимания. У ног его лежал труп в царском мундире. Но куда больше потряс юношу вид Сафаендера.
Кровь покрывала его с головы до пят, стекая струйками по белому от горя лицу. В руке поэт до сих пор сжимал меч – элирский клинок. Дышал он неровно, глаза и зубы сверкали белым на фоне алой маски.
– Сафаендер? – опасливо окликнул его Руфрид. Юноша побоялся, что безумец бросится на него, но когда Руфрид попытался отобрать у поэта меч, тот отдал оружие, не противясь. – Все кончено. Что с тобой?
