Андрей Гудков - Революция (СИ)
Шеала быстро заснула в моих объятьях, я тоже задремал. Одна только Арья не спала и внимательно прислушивалась к звукам за окном. Сквозь сон я чувствовал, что она не спит и ворочается на краю постели.
Проснулся я на рассвете. Арья тут же устроилась поудобней на моем месте и, обняв сонно заворочавшуюся Шеалу, задремала.
А я пошел в свою спальню. От неё мало что осталось. Кто-то с непонятной злобой кинул в комнату несколько гранат. Я подошел к разбитому окну и вдохнул свежий воздух. Пахло гарью, порохом и кровью. В лучах встающего солнца розовели клубы густого дыма поднимающегося над дворцом императора…
Интерлюдия. Дворец императора
Стоя на балконе, Аврелий угрюмо смотрел на город. Встающее солнце безжалостно показывало то, что скрывала милосердная ночная тьма.
Райхен горел. Пылали роскошные особняки Радужных холмов, стояло зарево над трущобами Нижнего города, столб черного дыма поднимался над зданием Жандармерии, горел и Высокий город ставший полем битвы между Сенатом и Ассамблеей дворян.
С Дозорной башни дворца хорошо были видны корабли обстреливающие город. Если присмотреться, то можно было заметить и войска, ворвавшиеся под утро в столицу. Моряки пришли разогнать Сенат и передать всю власть Дворянскому собранию. Солдаты пришли защищать Республику. Говорят, Союз промышленников тоже за что-то там собрался воевать.
Дворец был в кольце восставших горожан, наемников и солдат. Гвардия и горцы полночи отражали атаки, прекратившиеся только к рассвету.
«Интересно, кто именно пытался взять дворец? — думал император. — Точно не дворяне. Сенат или промышленники? Или просто толпа мятежников?»
Услышав легкие шаги за спиной, Аврелий обернулся. Фелиция Серрано вместе с дочерью Маэла.
— Разве тут не опасно стоять? — мягко спросила Фелиция.
— Опасно? — скривился император. — Какая теперь разница.
Девушка вышла на балкон и спокойно посмотрела на город.
— По-моему тебе самое время отправиться домой, — тихо сказал Аврелий. — Я отдам приказ, горцы пробьются из блокады.
— Серрано не бегут, — твердо ответила Фелиция. — Но может быть стоит нам всем отступить из города и подождать подхода верных войск?
— Нет… — немного подумав, ответил Аврелий. — Такую цену за свою власть я платить не готов. Наверное, мне стоит отречься от престола, раз столько людей готовы умереть ради этого, — горько добавил император.
— А я думала, что вы сражаетесь за свою страну, а не за власть, — холодно сказала Араэл.
Аврелий и Фелиция с удивлением посмотрели на неё.
— Так мне отец говорил.
Император некоторое время вглядывался в красные нечеловеческие глаза, в которых было что-то неуловимо похожее на знакомый упрямый взгляд серых глаз Маэла.
Перестрелка опять начала разгораться. Послышались взрывы, загрохотали орудия. Военные развернули на границе Нижнего города батарею и начали обстреливать зашедшие в реку канонерки. Они открыли ответный огонь.
«Даже угроза войны не заставила их задуматься о том, что их распри тянут страну в пропасть! Ради своих амбиций они с легкостью пожертвуют страной и народом. Нет уж!»: с мрачной решимостью подумал Аврелий.
— Ваше величество. Давайте все-таки покинем город. Не может вся армия забыть о присяге. Южный дворяне точно выступят на нашей стороне.
— Нет. Серрано не бегут? Райхенские императоры тоже. Кроме этого, для господ мятежников, благородных и не очень, есть один сюрприз, — Аврелий усмехнулся и почему-то посмотрел на дочь Маэла.
Спустя пару секунд ветер донес пение рога…
Райхенское сражение
Погода обещала быть просто замечательной. Ветра не было, небо было ясным. К обеду солнце прогреет воздух и с крыш начнет капать вода. И в такую вот прекрасную погоду произошло одно из самых кровавых событий в истории Райхена.
Сложно описать цензурными словами то, что творилось в городе. Пока я дрался с хаоситами, в городе началась гражданская война. Дворяне решили воспользоваться ситуацией возле дворца и напали на Сенат.
Тут как раз подошли корабли заговорщиков. Морские офицеры и дворяне быстро договорились на фоне общей нелюбви к Сенату и принятым законам, отменившим их привилегии.
Но все пошло не по плану. На подступах к Сенату отряды дворянской гвардии попали в засаду наемников. Да не простых, а вольнонаемных стрелков Колониальной армии. А вскоре к ним подошли полки, присягнувшие на верность Сенату. Большинство из них не смогло добраться, но несколько захватив поезда, прорвались к Райхену.
Теперь бой шел по всему городу. Из всех щелей выбрались все те, кому понравились прошлые беспорядки: банды, революционеры, студенты, анархисты, сектанты и просто идиоты.
Простые жители прятались по своим домам, в надежде пережить этот день…
Возле моего дома собрался мой отряд. Всего около шестидесяти бойцов. Пришли все, кто был в городе. Многие мои бойцы уже погибли, некоторые не оправились от ран. Осталась даже не сотня…
Джон и Генри рассказали мне о происходящем в городе. По их словам бой был проигран. Дворец в плотной осаде и под обстрелом. В войсках гарнизона раскол, несколько рот или даже целые полки перешли на сторону Сената, другие на сторону Ассамблеи дворян.
Городская стража завязла в схватках с мародерами и революционерами. Жандармерия разгромлена. Наемники Союза промышленников дерутся с рабочими. В этой схватке мои бойцы капля в море.
— Что будем делать? — спросил Джон.
— Можем вырваться из города, это просто, — негромко произнес Генри.
Я встал и пошел в спальню. Любопытствующая Арья пошла за мной. Там я не торопясь надел черный мундир военного мага, а потом достал из нетронутого тайника сверток ткани.
— Что это? — спросила Арья.
— Сейчас увидишь.
Я спустился вниз и развернул ткань. Генри и Джон переглянулись. Шеала удивлено воскликнула. На темно-фиолетовом шелке серебряными нитями были вышиты пес и слова над ним: «Верность стране дороже чести».
— Вы уверены? — спросил Джон.
— А что мы теряем? — с лихой ухмылкой поинтересовался Генри. — А умирать под такой тряпкой все веселее будет!
— Это ваше знамя? — удивленно спросила Шеала. — А разве можно использовать цвет императорского дома на личном знамени, это ведь разрешено только прямым вассалам… ох…
— Да это мое знамя и девиз.
Бойцы уже построились. Для меня и девушек привели коней.
